Френсис Локридж - Невидимый противник (сборник)

Сегодня в час дня я получил телеграмму, в которой сообщалось, что о дегустациях соусов не упоминалось ни в одном из репортерских донесений. Возникает вопрос: если Лигетт покинул самолет около десяти часов и не разговаривал ни с кем по дороге ко мне, то откуда он узнал подробности о дегустации? Значит, он все же разговаривал с кем-то. И этот разговор действительно имел место — в девять тридцать в среду, когда состоялось совещание с миссис Ланцио, в результате которого и произошло убийство Ланцио.

Мое место было весьма неудачным, потому что я не видел рук Лигетта. Он сидел напротив меня, и стол скрывал их. Все, что я мог видеть — это застывшую улыбку в уголке его губ. С этого места, где он сидел, он не мог видеть миссис Данцио, но мне она была видна хорошо.

Вульф продолжал:

— В три часа дня мне позвонил мистер Кремер. Среди других вещей он сообщил мне, что мой человек — Сол Пэнзер — вылетел на самолете в Чарльстон согласно моим инструкциям. Затем — я также могу упомянуть это — была сделана глупая ошибка. Она была сделана самим мистером Лигеттом, однако не сомневаюсь, что это не его идея. Я сильно подозреваю, что это миссис Ланцио придумала и предложила ему попытаться действовать именно таким образом. Он пришел ко мне и предложил пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы я попытался уговорить мистера Берина занять место шеф-повара в отеле «Церковный двор».

Лизетта Пити опять пискнула, а Джером Берин буквально взорвался:

— Этот подонок осмеливался предложить мне такую вонючую дыру?! Мне? Да я удавлю его своими собственными руками…

— Вот именно. Я отказался от этого предложения. Было глупо со стороны Лигетта делать это. Я никак не ожидал от преступника такого самовольного признания своей виновности. Он может отрицать это. Возможно, будет отрицать и то, что он вообще делал предложение, но дело не в этом. Я получил другую, более фундаментальную улику — еще один звонок инспектора Кремера. Время дорого, и я не буду вникать во все детали, но среди другой информации содержался слух о возникшем интересе, который наблюдался уже два года, между Лигеттом и миссис Ланцио. Кстати, могу разъяснить еще одну вещь. Когда мы ехали сюда в поезде, мистер Берин рассказывал мне о своем посещении одной из комнат ресторана «Церковный двор», где все официанты носят ливреи знаменитых курортов мира, а среди них и Канавинского курорта. Люди мистера Кремера раскопали, что около года назад мистер Лигетт заказал дубликат Канавинского образца ливреи для маскарадного бала. Несомненно, что обладание этой ливреей и навело его на мысль разработать такой план. Итак, как вы видите, такие штрихи возникли по моей воображаемой картине — мистер Лигетт знал подробности о дегустации соусов, которые знать не мог, он имел определенные отношения с миссис Ланцио, он имея ливрею Канавинского курорта в своем гардеробе.

Здесь были еще и другие пункты — например, то, что он ушел в полдень в среду играть в гольф, однако в своем клубе не появлялся. Но мы оставим возможность мистеру Толману заняться коллекционированием этих и подобных им фактов после ареста Лигетта. Теперь мы лучше посмотрим на Сола Пэнзера. Я не упоминал о том, что он звонил мне по телефону из Чарльстона сразу же после инспектора Кремера. Не пригласите ли вы его? Пожалуйста. Он в маленькой гостиной.

Моултон вышел.

Лигетт сказал, пытаясь сохранить спокойствие:

— Это наглая ложь. Вы пытаетесь представить дело как, будто я предложил вам взятку. Это, кроме того, опасная ложь, так как в ней есть часть правды. Действительно, я приходил к вам с просьбой переговорить с Берином. Но то, что я предлагал вам пятьдесят тысяч за это…

— Пожалуйста, мистер Лигетт. — Вульф поднял руку. — Я больше не буду импровизировать. Вам лучше было бы раньше подумать об ответственности. А! Хелло, Сол! Рад тебя видеть.

— То же самое могу сказать вам, сэр. — Сол Пэнзер вошел и остановился за моим стулом.

Вульф сказал:

— Поговори с мистером Лигеттом.

— Да, сэр. — Глаза Сола впились в его жертву. — Как поживаете, мистер Лигетт?

Лигетт не взглянул в его сторону:

— Это какая-то комедия.

Вульф пожал плечами:

— У нас не так много времени, Сол. Говори только самое существенное. Так играл ли мистер Лигетт в гольф?

— Нет, сэр. — Сол откашлялся. — В среду в час пятьдесят пять пополудни он вылетел на самолете авиалинии «Интерштадт» из нью-йоркского аэропорта. Я вылетел сегодня этим же самым самолетом с тем же самым экипажем, и бортпроводницы опознали мистера Лигетта по фотографии. Он прибыл в Чарльстон в шесть тридцать — в это же время я прилетел сегодня. Около половины седьмого он появился в маленьком гараже на Молин-стрит и нанял автомобиль, уплатив двести долларов. Я приехал сегодня вечером в том же автомобиле, он стоит у входа в дом. Я осмотрел несколько мест по пути, но не мог обнаружить, где именно он останавливался на обратном пути, чтобы отмыть свое лицо — я торопился, поскольку вы сказали мне сюда прибыть до одиннадцати часов. Он опять показался в маленьком гараже около половины второго ночи. Это был уже четверг. Он заплатил десять долларов за помятую ограничительную решетку. После этого взял такси на Лаурел-Стрит, номер С3426, водитель Алл Виксель, и направился в Чарльстонский аэропорт. Здесь он успел на самолет экспрессной линии, который доставил его в Нью-Йорк в четверг в пять сорок утра. Домой он добрался довольно быстро, потому что телефонный звонок Альберта Малфи застал его дома около восьми. В половине девятого он позвонил в аэропорт и заказал билеты для себя и Малфи на самолет, вылетающий в девять пятьдесят два.

— Достаточно, Сол. Остальные его передвижения мы знаем. Как вы сказали? Вы приехали сюда в том же автомобиле, что нанимал Лигетт?

— Да, сэр.

— Хорошо. И вы показывали фотографию Лигетта всем этим людям — стюардессам, хозяину гаража, таксисту…

— Да, сэр.

— Он был белым, когда уезжал из гаража?

— Несомненно.

— Он намазал свою физиономию по дороге. Это не так трудно, как можно себе представить — мы пробовали это в моей комнате сегодня днем. Отмываться гораздо труднее. Кстати, остатки черноты не были замечены хозяином гаража или водителем такси?

— Нет, сэр. Я спрашивал об этом.

— Естественно. Вряд ли они осматривали его уши. Вы не упомянули о багаже.

— У него был среднего размера саквояж темной кожи с блестящими застежками.

— На всех путях следования?

— Да, сэр. Он вез его туда и обратно.

— Хорошо. Я полагаю, этого достаточно. Возьмите там стул и присаживайтесь.

Вульф осмотрелся кругом и с огорчением мог констатировать, что его слушали с гораздо большим вниманием сейчас, чем во время его тщательно разработанной застольной речи. Стояла такая тишина, что раздайся сейчас жужжание мухи, она произвела бы эффект пролетающего мамонта. Он сказал: