Агата Кристи - Долгое прощание (сборник)

— Можно не воспроизводить штемпель, указывающий на происхождение бумаги.

— Мы и не будем. Мы в хороших отношениях с начальником полицейского управления. Считаем его порядочным человеком и не упрекаем за то, что он не пресек деятельность таких парней, как Менендец. Их деятельность никто не может пресечь, поскольку азартные игры всех видов разрешаются в некоторых местах, а некоторые виды игр разрешены повсеместно. Вы эту бумагу стянули в полицейском управлении. Не знаю только, как вам это удалось. Вы не расскажете мне?

— Нет.

— Как хотите. Коррнер будет злиться, так как он покрыл туманом самоубийство Роджера Эда. Окружной Прокурор помогал ему в этом. Харлан Поттер будет зол, так как снова выплывет наружу дело, похоронить которое стоило ему стольких трудов. Менендец и Стар имеют повод злиться, ибо они сделали вам предупреждение. А когда эти парни разозлятся, они действуют. С вами может случиться то же самое, что с Большим Вилли Магуном. Если они кого-либо предупредили, чтобы тот убрал свои руки, значит, нужно это сделать. Если он не послушается, а они стерпят это, значит, они слабы. А парни, держащие в своих руках такие заведения, не могут проявить слабость. И кроме того, существует еще Крис Мэйди.

— У которого в руках почти вся Невада.

— Совершенно верно. Мэйди славный парень, но он знает, что хорошо для Невады. Богатые мошенники, имеющие заведения в Вегасе, стараются не рассердить мистера Мэйди. Сделай они это, и налоги быстро увеличатся, а отношения с полицией так же быстро испортятся. Боссы Восточного побережья решат, что нужна реорганизация. Те руководители заведений, какие не ладят с Крисом Мэйди, неправильно ведут дела. Итак, ссориться с ними для вас значит ложиться в гроб.

— Мэйди ничего даже не слышал обо мне,— заметил я.

— Этого и не требуется. Имение Мэйди в Неваде расположено рядом с имением Харлана Поттера. Вероятно, они говорят друг другу «доброе утро». Возможно, какой-либо тип, служащий у Мэйди, услышит от типа, служащего у Поттера, что некий шалопай Марлоу назойливо сует свой нос в чужие дела. Возможно, что это вскользь сделанное замечание пойдет дальше, в какой-то квартире в Лос-Анджелесе зазвонит телефон, и здоровый парень примется за дело, прихватив с собой двухтрех приятелей. Если кому-нибудь понадобится вас убить или искалечить, то эти парни даже не спросят почему. Это их основная профессия. Они ничего против вас не имеют. Скажут вам: «Сидите спокойно, мы просто хотим сломать вам руку». Ну, хотите взять бумагу обратно?

Он протянул мне фотокопию.

— Вы знаете, чего я хочу,— ответил я.

Морган медленно встал и убрал бумагу в карман,

— Я могу ошибаться,— сказал он.— Может быть, вы знаете об этом больше, чем я. Конечно, я не знаю, как смотрит Поттер на подобные дела.

— Смотрит мрачно. Я познакомился с ним,— сказал я.— Парней на машине он не посылает. Этого он не может сделать из-за старомодных взглядов на жизнь.

— По-моему,— с нажимом сказал Лонни,— разница только в методе, которым прекращают расследование. Либо этого достигают звонком по телефону, либо убийством свидетелей. В цивилизованном обществе оба эти метода пользуются дурной славой. Ну, успеха вам!

Он вылетел из конторы, как тонкая бумажка, подхваченная ветром.

В половине десятого позвонил Берни Олс и сказал, что хочет по пути заглянуть ко мне.

— Видели «Джорнал»? — нерешительно спросил он и положил трубку, не дожидаясь ответа.

Приехав, он пробурчал что-то насчет лестницы и заявил, что охотно бы выпил чашку кофе, если таковой у меня есть. Я сказал, что сварю. Пока я варил его, Берни бесцеремонно слонялся по дому.

— Вы живете в таком отдалении от людей,— заметил он.— А что находится там, позади вашего дома?

—-Еще одна улица. А почему вы спрашиваете?

— Просто так. Ваши улочки иногда кончаются тупиками.

Я принес в комнату кофе, он сел и стал его пить. Потом закурил мою сигарету, но через минуту бросил ее.

— Я уже давно не покупаю себе вещей,— заявил он.— Наверно, так подействовала на меня реклама по телевидению. Они добились того, что появилось отвращение ко всем товарам, которые хотят всучить. Боже мой, они считают всех полуидиотами! Каждый раз, когда какой-нибудь наглец в белом халате со стетоскопом на шее поднимает вверх зубную щетку, или пачку сигарет, или средство для ращения волос, или средство, от которого жирный борец будет пахнуть фиалками, я говорю себе, что не буду покупать этого. Черт побери, я даже не покупаю того, что мне нравится. Вы читали «Джорнэл»?

— Один мой друг обратил на него мое внимание. Один репортер.

— У вас есть друзья? — удивленно спросил Берни.— Он не сказал, как они раздобыли этот материал?

— Нет. И своего имени просил вам не говорить.

— Спрингер страшно разозлился. Лауфорд, тот работник окружной прокуратуры, который сегодня утром взял письмо, утверждает, что передал его прямо в руки шефа. Но вот что удивительно: похоже, что «Джорнал» поместил репродукцию с оригинала.

Я отхлебнул кофе и промолчал.

— Так им и надо,— продолжал Берни.— Спрингер должен был сам взять письмо. Я лично не верю, что Лауфорд причастен к этому. В конце концов, он тоже политик.

Берни уставился на меня.

— Что вы хотите от меня, Берни? Раньше мы были хорошими друзьями — насколько можно считать хорошим другом упрямого полицейского. Но дружба немного выдохлась.

Он нагнулся и лукаво засмеялся.

— Никакому полицейскому не понравится, если частный детектив станет делать за спиной его работу. Когда умер Роджер Эд, вы могли бы сказать мне о связи между ним и женой Ленокса и мне стало бы все ясно. Если бы вы сказали мне о связи между Эйлин Эд и Терри Леноксом, я бы арестовал ее. Если бы вы с самого начала положили карты на стол, вероятно, Роджер Эд был бы еще жив. Вы воображаете себя большим хитрецом, не так ли?

— Что я могу на это ответить?

— Ничего. Теперь слишком поздно. Я уже говорил вам, что хитрецы всегда водят за нос самих себя. Я вам достаточно ясно говорил, но это не помогло. А сейчас для вас было бы самым разумным уехать отсюда. Ходят слухи, что некоторые парни кое-что замышляют против вас.

— Я не такая уж важная личность, Берни. Давайте прекратим шипеть друг на друга. До смерти Роджера Эда вы вообще не занимались этим делом. Да и после его смерти ни вы, ни коронер не проявили к этому делу большого интереса. Возможно, я порой делал ошибки, но правда вышла на свет божий. Вы говорили, будто могли арестовать эту женщину, но за что?

— За то, что вы могли нам о ней рассказать.

.— Я? Проделав за вашей спиной вашу работу?

Берни покраснел и встал.

— Ну хорошо, хитрец. Мы могли арестовать ее по подозрению в убийстве, когда она была еще жива. Вы хотели, чтобы она так поступила, вы точно рассчитали это.