Кристианна Брэнд - В кругу семьи. Смерть Иезавели (сборник) [litres]

Вместо ответа Белла решительно подошла к дивану и, откинув покрывало, с жалостью оглядела мертвое лицо. Потом пригладила растрепавшиеся седые волосы покойника.

– Бедный Бро, – вздохнула она, закрывая труп покрывалом.

Кокрилл, наблюдавший эту картину, стоя на коврике перед камином, с трудом удержался от одобрительного восклицания.

– Спасибо на добром слове, ваша светлость, – холодно произнесла миссис Бро.

Белла взяла ее бесчувственную руку.

– Ах, миссис Бро, я вас так понимаю, так вам сочувствую. Я ведь тоже потеряла мужа, только мне еще тяжелее, ведь это такой кошмар – знать, что тот, кого ты так любила, был безжалостно убит.

– Вы так со мной нянчитесь, словно и не держите на нас с Бро никакого зла, – сказала миссис Бро без всяких признаков смирения.

– Сейчас не время и не место сводить счеты, я все время стараюсь помнить, что, совершив это ужасное преступление, он все же не допустил, чтобы за него пострадал невиновный.

Миссис Бро снова рассмеялась.

Белла пришла сюда, движимая чувством милосердия. Однако сейчас она не могла сдержать возмущения.

– Должна заметить, миссис Бро, что вы не очень-то вежливы. Я всего лишь хотела сказать, мы все очень сожалеем, что на вас свалилось такое несчастье, хотя сами вы ни в чем не виноваты.

– Не виновата, это уж точно. И кому как не вам знать об этом.

Это была уже не насмешка, это был вызов.

– Что вы хотите этим сказать? – быстро спросил Кокрилл, бросая папиросу в камин и делая шаг вперед.

– А то, что она верно говорит: я не виновата. И она об этом прекрасно знает, и то, что мой старик не виноват, ей тоже известно. – Миссис Бро мотнула головой в сторону дивана. – Пришла посочувствовать! Думаете, я не понимаю, что вы там все сговорились, чтобы вытащить свою ненаглядную миссис Марч из тюрьмы? Да всей вашей шайке наплевать, что он поплатился за ваши грехи и теперь вот лежит мертвый. Со слугами можно не церемониться! Богатых и пальцем тронуть нельзя, и словечка вымолвить не смей, чтобы не задеть их драгоценные чувства. Как можно их посадить или даже заподозрить? Для этого есть слуги, пусть они за них отдуваются! Вы не хуже меня знаете, что он не убивал сэра Ричарда! Бро! Чтобы Бро кого-то убил ради справедливости! Чтобы он рисковал ради кого-то другого! Хотела бы я на это посмотреть! А потом взял и покончил с собой, чтобы кто-то безвинно не пострадал. – Миссис Бро снова рассмеялась, коротко, зло и неприятно. – Он скрыл, что подписал завещание, вот и все, что он сделал. Он и не думал убивать старика – это вовсе не он!

– Но тогда кто же убил его? И почему? Зачем кому-то убивать бедного старого Бро?

– Потому что у бедного старого Бро неплохо варил котелок, ваша светлость! Он видел, как вы там сидели. Сидели на подоконнике спиной к окну и разговаривали с сэром Ричардом, пока он ел свой ужин, а мисс Пета была на кухне. Бро в это время ровнял дорожки. «Они меня спросили, двигалась ли она, и я ответил, что нет, – так он мне говорил. – Зачем мне было соваться со своими идеями? Какое мне дело, кто угробил этого старого хрыча! Но разве я не видел, как доктор Филип выпустил воду из шприца накануне? Выпустил с террасы такой большой дугой, что она достала до пруда, рядом с которым я стоял. И разве я не видел, как она бросала своей собаке сахар и печенье? Это что, собака такая умная, что сидит, открыв рот, и ловит кусочки? Нет, это ее хозяйка такая ловкая. Глаз у нее точный, и она никогда не промахивалась. Сэр Ричард мог отвернуться, чтобы позвать мисс Пету с кухни, а ее светлость нажала на шприц и выпустила яд прямо ему в тарелку!» Вот что говорил Бро. Он все знал, моя прекрасная леди, и мог выложить судье, если бы вы позволили засадить жену доктора Филипа за ваши грязные делишки. Вот вы его и убили. Вы и ваш невиноватый парень!

Миссис Бро сдернула покрывало с трупа.

– Вот, глядите! Видите, как он мучился, поглядите на его выпученные глаза, на его рот, на его руки…

И она бухнулась рядом с диваном на колени и истерически зарыдала.

Белла ошарашенно смотрела на нее.

– Вы и вправду думаете?.. Вы же не можете утверждать?.. Инспектор! – воскликнула она, поворачиваясь к Кокриллу. – Но вы-то не верите в это? Вы не считаете это возможным? Вы же не можете… Вы не…

– Нет, – отрезал Кокрилл. – Никто Бро не убивал, он сам наложил на себя руки. Он лежал в гостиной у двери, все было заперто и опечатано изнутри, и пройти в гостиную можно было только через коридор. И потом там та же история, что с песком: на пыльном полу были только следы Бро. Убийца просто не мог войти вслед за ним – он бы оставил следы на полу коридора. Бро написал признание на пыльном полу и покончил с собой. Никто иной не мог сделать эту надпись. Бро написал это сам.

Миссис Бро, все еще стоявшая на коленях, перестала рыдать и, подняв голову, выслушала эту тираду. Потом поднялась на ноги и, вытерев слезы большой костистой рукой, одернула бесформенное черное платье и пригладила растрепавшиеся волосы. Вместе со спокойствием к ней вернулись прежняя враждебность, холодность и нескрываемая угроза.

– Он написал это сам, – повторил Кокрилл, глядя ей в глаза.

– Но он был неграмотный, – заявила миссис Бро и залилась ужасным смехом.

На похоронах все чувствовали себя ужасно. Было просто невыносимо идти за внушительным гробом сэра Ричарда маленькой кучкой близких людей, среди которых, как теперь стало ясно, находился убийца; медленно и торжественно шагать по солнцу в глубоком трауре под жадными взглядами незнакомых людей, взявшихся неизвестно откуда, чтобы поглазеть, как провожают в последний путь убитого; чувствовать косые взгляды многочисленных родственников и «друзей семьи», любопытных, озабоченных, испуганных и негодующих на всю эту публичность; выдерживать домогательства и щелканье фотоаппаратов репортеров – бесцеремонных молодых людей и нагловатых женщин, – которые всего лишь делали свою работу; очутиться в толпе людей, которые толкались, протискиваясь к гробу; видеть затоптанные, растерзанные цветы, венки, разодранные мерзкими любителями сувениров, карточки, засаленные множеством рук, хватавших их, чтобы прочитать слова скорби и прощания, написанные на обороте. Стоя на кладбище, они сквозь слезы мрачно и недоверчиво смотрели друг на друга, боясь поверить, что один из них – жестокий и безжалостный преступник, совершивший убийство ради денег, старались убедить себя, что это все-таки Эдвард, бедный мальчик, у которого не все дома и который не отвечает за свои поступки; пытались думать только о дорогом усопшем, гоня от себя эгоистичные мысли о том, что его смерть означает для них самих… И вот теперь этот Бро, который тоже был убит. Убийца среди них, и бог знает, когда и чем все это закончится. Как можно скорбеть об умершем старике, когда в голову лезут мысли, что смерть лишь избавила его от всего этого кошмара.