Кристианна Брэнд - В кругу семьи. Смерть Иезавели (сборник) [litres]

– Не хотите же вы сказать, что мистер Порт?..

– Дошло, – бросил Чарлзворт сержанту Бедду.

– Зачем ему убивать Изабель Дрю? Он был в нее влюблен, он крутил с ней роман или что-то вроде того… – Джордж неуверенно умолк.

Мистер Порт совсем старый, ему, наверное, лет пятьдесят. «Крутят» ли такие старики «романы»? И если нет, то как назвать отношения между мистером Портом и Изабель Дрю? Она-то, несомненно, «крутила романы» – это было ясно как дважды два даже человеку, которому всего семнадцать с половиной лет и который никаких романов еще не крутил.

– Мистер Порт очень беспокоился, как бы о «романе» не стало известно его жене, а Изабель Дрю, вероятно, могла пойти на шантаж.

– Но зачем ему убивать Эрла Андерсона?

Чарлзворт в который раз переменил позу, измученный пластиком и крученой сталью новомодного кресла. Зачем Порту убивать Андерсона? Хороший вопрос.

– Вы сами предположили причину, – сказал он. – Чтобы занять его место на сцене.

– А мог ли мистер Порт убить человека только ради этого?

– Нет, – сказал Чарлзворт. – Не думаю, что он это сделал. А если бы и сделал, он вряд ли отрезал бы ему голову и отправил ее бандеролью по почте. При условии, конечно, что Андерсон не шантажировал его вместе с Изабель Дрю.

– Но Изабель шантажировала самого Андерсона!

– Да, – кивнул Чарлзворт. – Еще сюда не вписывается Пеппи Кирк – все эти записки, приключения в подсобке и бандероль с головой. И все же у этих троих – у Изабель, Андерсона и Перпетуи Кирк – было кое-что общее. История с Джонни Вайзом.

– И, конечно, мистер Порт знал Джонни Вайза в Малайе.

Чарлзворт взял карандаш с уродливого столика Чарити и стал рассеянно рисовать каракули на листке бумаги.

– Они все знали Джонни Вайза в Малайе. И Брайан Бриан, и мисс Сволок, и Эдгар Порт. Но один факт знакомства с человеком не является достаточным основанием для убийства ради него. Люди не совершают убийств ради случайных приятелей – во всяком случае, таких просчитанных, жестоких и хладнокровных убийств.

– Смотря насколько случайны эти приятели, – сказал сержант Бедд, присаживаясь на краешек стула с такой осторожностью, словно боялся, что тот вскрикнет от боли, если он перенесет на его хилые ножки весь свой вес.

– Естественно, все они утверждают, что Джонни Вайз был «случайным» знакомым. Мисс Сволок играла с ним в теннис, Брайан Бриан сталкивался с ним на вечеринках, мистер Порт считал его очаровательным парнем, миссис Порт его любила – мистер Порт даже обмолвился, что Джонни напоминал миссис Порт их умершего сына. Якобы никто из них не дружил с ним близко. И мы ничего не можем проверить – все записи исчезли в дыму японских пожаров, друзья и родственники мертвы или разъехались по миру. Приходится верить на слово.

– Я никогда не знал Джонни Вайза, – на всякий случай сказал Джордж.

– Вам было лет девять, когда он умер.

Джордж побледнел еще на полтона.

– А как насчет его семьи? – быстро спросил он.

– Насколько нам известно, его семья состояла из отца, матери и двух или трех братьев. Некто с такой же фамилией был убит японцами в первые дни вторжения – возможно, родственник. У Джонни был близнец, и в классической ситуации именно он был бы убийцей – надо ведь отомстить за смерть брата. Однако в нашей маленькой труппе нет никого, кто подходил бы на роль близнеца, так что эта версия отпадает. – Чарлзворт нарисовал нескольких человечков, символизирующих «труппу», и ставил над ними галочки, пока говорил. – Джонни погиб в двадцать три или двадцать четыре года. Сейчас ему было бы около тридцати. Мистеру Порту хорошо за пятьдесят, Эрлу Андерсону не меньше сорока пяти, вам – семнадцать, а Брайану Бриану – тридцать девять.

– Так он говорит, – вставил Джордж.

– Нет, – возразил Чарлзворт. – Не просто «так говорит». Между чуть более тридцати и чуть меньше сорока есть заметная разница, и Брайану Бриану – чуть меньше сорока. Это видно по его походке и манерам, по его… по его глазам, волосам и зубам. Короче, он не молодой человек.

И он отметил галочкой Двойного Брайана.

Джордж многому научился, наблюдая за матерью, которая неплохо зарабатывала, копируя чужие идеи. Он долго сидел и размышлял, тонкие пальцы ерошили мальчишескую прическу.

– Действительно, он… то есть Красный Рыцарь… показался мне довольно маленьким, когда выходил через арку. Ниже ростом, чем Андерсон. Пожалуй, если бы я тогда об этом задумался, я бы решил, что так влияет горе: мол, каким маленьким, несчастным и жалким он выглядит. Ведь он знал ее много лет – я имею в виду, что Эрл Андерсон знал Изабель много лет. И она выглядела ужасно. Я мельком увидел ее лицо, когда он ее приподнял.

– Только мельком?

– Да, мешал его плащ. Я до сих пор не понимаю…

Чарлзворту недосуг было прояснять ситуацию для юного Эксмута. Он резко поднялся (стул издал облегченный стон) и стал расхаживать по комнате. Его пальцы скрутили бумагу, на которой он рисовал, и он с вызовом указывал маленьким свитком на Джорджа, продолжая ходить.

– Предположим, роль Красного Рыцаря играл мистер Порт – не важно, как он это сделал. Вам ничего не вспоминается? Он не заговаривал с вами, когда вы выходили? Не делал никаких движений или жестов, которые вы бы узнали? Не было какой-нибудь отличительной детали?

Чарлзворт и сам не понимал, какие отличительные детали могли быть у человека в доспехах, но, черт возьми… Все рыцари поднимали забрала, чтобы видеть, куда ехать. Джордж Эксмут сидел на лошади напротив Андерсона в течение по крайней мере одной минуты. Должен он был что-то заметить в его лице? Ну ширину переносицы? Лоб? Глаза?

Джордж Эксмут медленно проговорил:

– Да. Я видел глаза. Я видел, как Брайан Бриан посмотрел на меня с тревогой и изумлением, когда его лошадь начала брыкаться, а затем я посмотрел на Красного Рыцаря, просто потому что растерялся и понятия не имел, что нам следует делать. У Эрла Андерсона были голубые глаза. А теперь, когда я вспоминаю об этом, глаза, которые смотрели на меня тем вечером из-под его забрала… они были карими.

В точности то, что желал знать мистер Чарлзворт.

…Перпетуя лежала на кровати в шерстяном свитере и широких темных брюках и, несмотря на плед, пуховое одеяло и летние солнечные лучи, никак не могла согреться. Она выглядела очень хрупкой, ее лицо было бледным под копной пружинистых золотых волос. В глазах стояла печаль, рот принял прежнее выражение боли и горечи. Брайан тихо сидел рядом с ней, держа ее за руку.

– Не думайте об этом, Пеппи. Забудьте, перестаньте прокручивать в голове… Теперь он мертв, ему безразлично, что кто-то делает гадкие вещи с… с его телом. Он не знает, ему все равно, он упокоился с миром. Поспите, я здесь, с вами… – Зазвонил телефон. Брайан снял трубку. – Да? Да, я приму. – Он незаметно нажал на рычаг, хотя все еще держал трубку возле уха. – Извините, думаю, у вас неправильный номер. Эта телеграмма на другой адрес.