Аркадий Кошко - Криминальные рассказы [сборник]

Наконец, как бы очнувшись, он сказал:

— Вот что. Конечно, достать вам место на двести рублей я могу хоть завтра. Но мне кажется, вряд ли это вас устроит. У вас имеется существенный недостаток — отсутствие высшего образования. Положим, я вас устрою каким-нибудь столоначальником, но не говоря уже о том, что ваши сослуживцы будут коситься на вас, вы попадете в тупик. Вам не дадут дальнейшего продвижения, и вы карьеры не сделаете.

— Так как же быть, ваше сиятельство?

— Скажите, вы не отказались бы от службы в провинции?

— Нет, душа моя не льнет к провинции. Разве что-нибудь блестящее?

— Хотите, я вас устрою вице-губернатором? Конечно, не в Центральной России, а где-нибудь на окраинах, например в Сибири, и, разумеется, не за две тысячи рублей?

От неожиданности и восторга у меня закружилась голова.

— Конечно, — пробормотал я, — это было бы чудесно! Но где же, мне, пожалуй, и не справиться с такой должностью?!

— Э, полноте! Не боги горшки лепят, справитесь, привыкнете! Да в Сибири вы и не будете бельмом на глазу — это ведь не Петербург!

Придя несколько в себя, я спросил:

— А каков бы был ваш гонорар?

— Ну да что об этом говорить, — сказал князь, морщась брезгливо, — каких-нибудь пять-шесть тысяч! Обычно за такие дела я беру примерно годовой оклад своих протеже. Вас не должно коробить это торжище, так как вы понимаете, конечно, что жизнь — борьба, и за последнее время особенно обострившаяся, все так дорого, за все так дерут!

— Помилуйте! — поспешил я сказать. — С какой же стати вы стали бы хлопотать за постороннего человека? Я прекрасно понимаю и всегда держусь правила, что всякий труд должен быть оплачен.

— Вот именно! Итак, вы согласны?

— Согласен, ваше сиятельство!

— Отлично! Я завтра же повидаю кой-кого из министров и поговорю относительно вас. Вот вам листок бумаги: напишите на нем ваше имя, отчество, фамилию, учреждение, должность и так далее. А то вы у меня не один, как бы не перепутать.

Я повиновался. Затем он сказал:

— Я вам ставлю некоторые предварительные условия. Во-первых, вы должны быть немы как рыба, иначе вы можете напортить, конечно, не мне — вам никто не поверит, а себе. При первом вашем нескромном слове я напрягу все свои связи, и тогда вы очутитесь в Сибири, но на положении, мало схожем с вице-губернаторским.

Во-вторых, авансируйте мне рублей триста, так как в данную минуту я испытываю некоторую заминку в деньгах, а хлопоты по вашему делу могут быть сопряжены с непредвиденными расходами.

Я молча поклонился и поспешно передал князю триста рублей.

— Заезжайте ко мне послезавтра в это же время, — сказал он мне на прощание.

Я раскланялся и вышел, не чувствуя под собою ног от радости, одеваясь внизу у швейцара, я взглянул на вывешенные визитные карточки постояльцев и с удовольствием узрел против двадцать седьмого номера имя князя Одоевского. Я поймал себя на этой мысли и подумал: «Ишь Фома неверный! Да разве и так не видишь, с кем имеешь дело? Какие же могут быть сомнения! Эх ты! Вице-губернатор тоже!»

Следующий день я провел как бы в горячечном бреду. Я не отрывал глаз от карты Сибири, стараясь предугадать мою будущую губернию. В назначенный день и час я снова явился к князю. На сей раз он был облачен во фрак с синей лентой Белого Орла под жилетом. Он встретил меня словами:

— Хорошо, что не опоздали, а то я тороплюсь к П. А. Столыпину. Я кое-что успел уже сделать по вашему делу; в принципе мне обещано ваше назначение, но в данную минуту, кроме Якутска, вакансий нет. Ну а Якутск с полугодовой ночью и шестимесячным солнцем вряд ли вас устроит. Но мне говорили о кой-каких перемещениях. Словом, ваше дело на мази. Это меня особенно радует, так как по министерству внутренних дел я хлопочу сравнительно редко, уделяя свое внимание главным образом министерству двора и придворным званиям, с ним связанным. Приходите ко мне ровно через неделю, то есть во вторник, к двенадцати часам, и я надеюсь к тому времени дать вам окончательный ответ по вашему делу…

— Скажите, ваше сиятельство, вы можете и придворное звание устроить?

— Отчего же, конечно, могу! Барон Фредерикс со мной считается и редко отказывается в моих ходатайствах.

— А что стоит это?

— Разно. Камер-юнкерство дешевле; камергеры, шталмейстеры, егермейстеры — дороже; гофмейстеры — еще дороже. Впрочем, многое зависит от кандидата и положения его в обществе.

— Видите ли, князь, — сказал я, — есть у меня приятель из крупного петербургского купечества. Вечно жертвует он деньги на разные благотворительные учреждения ради чинов и орденов. Вот от этого самого приятеля я не раз слышал восклицания вроде: «Что чины? Что ордена? Вот устроил бы меня кто-нибудь камер-юнкером, так, честное слово, сто тысяч бы уплатил, не мигнув глазом».

У меня заблестели глаза.

— Купец? Это трудно, очень трудно! Но не невозможно. За сто тысяч готов похлопотать. Вы вот что: когда придете ко мне через неделю, приводите и вашего приятеля. Мы поговорим. Ну а теперь вы извините, Петр Аркадьевич (Столыпин) меня ждет. Да, кстати: вам опять придется раскошелиться на пятьсот рублей. Уж вы простите, что я все забираю, так сказать, вперед. Но завтра предстоит мне дорогой ужин у «Медведя» с лицом, от которого зависит ваша судьба.

Скрепя сердце, вынул я пятьсот рублей и передал князю. Он спокойно спрятал их в бумажник и, подойдя ко мне вплотную, протянул руку. Я близорук от природы, но князь подошел ко мне так близко, что я успел разглядеть звезду на его груди. К моему удивлению, звезда была Станиславская. Уж что-что, а насчет чинов, орденов, петличек — я не ошибусь! Это моя сфера. Придя домой, я стал соображать. И чем больше думал, тем сильнее охватывали меня сомнения: князь живет в дорогой гостинице, а сидит без денег и бессовестно забирает их у меня, ничего еще не сделав; купца обещает провести в камер-юнкеры, между тем подобных случаев еще не бывало; наконец, — лента Белого Орла, а звезда — Станиславская, опять абсурд. Как поразмыслил и взвесил все, так и решил, что налетел я на мошенника, и, не долго думая, явился к вашему превосходительству просить защиты.

— И хорошо сделали, так как сомнений нет! — сказал я. — Но только чем же помочь вам?

— Арестуйте жулика, ваше превосходительство!

— Ну и что же дальше? Он от всего отопрется, свидетелей нет, доказательств — тоже.

— Так неужели же пропали мои деньги?

— На деньги вы поставьте крест, дело теперь не в них, важно задержать мошенника! Мы вот что сделаем. Вам когда назначено быть у него?

— В следующий вторник в двенадцать часов.

— О, почти еще неделя! Но ничего не поделаешь — придется ждать. Я дам вам во вторник агента, и он под видом вашего приятеля купца, мечтающего о камер-юнкерстве, явится с вами к князю.