Джон Макдональд - Мы убили их в понедельник

— А может быть, Дуайт просто боится покидать дом?

— Нет. Я передал ему обещание Лэрри Бринта, что его не будут преследовать.

— Значит, он в самом деле чего-то ждет. И беспокоится все сильнее. Что бы это ни было, это должно произойти скоро. Поэтому я прошу тебя: позволь ему дождаться. Обещаю, что больше не стану его раздражать. Я пойму, что все кончено, когда Дуайт расслабится. А если этого не случится, мы попросим его уехать. — Она освободила руки. — Но я помогу ему найти жилье и буду навещать его, если он заболеет, заберу его сюда, а если попадет в беду, буду с ним до самого конца.

— Я не просил тебя не видеться с ним.

— Дуайт может остаться?

— Пока не прекратится это таинственное ожидание или пока он снова не пристукнет кого-нибудь, а если не произойдет ни того ни другого, то на десять дней.

— А можно на две недели?

Так как это была большая победа, чем можно было рассчитывать, я согласился. Мэг поцеловала меня и продолжила разбирать покупки.

— Бобби хотел мне рассказать, но он дал тебе слово, а для него это важно, — сказал я. — Теперь ему будет не по себе.

Она посмотрела на меня:

— Но, дорогой, я ведь сама тебе все рассказала, верно?

Поняв значение ее слов, я мог только сесть и усмехнуться.

Обещание сдержано — взаимное доверие между родителями не нарушено. Сердце подсказывает женщинам выход из подобных ситуаций.

Мэг села на корточки и принялась перекладывать продукты в холодильнике, чтобы освободить место.

— Если Дуайт поймет, что есть люди, которые любят его, с ним будет все в порядке.

— Люди? В скольких он нуждается?

— Двоих может быть достаточно. Меня и Кэти Перкинс. Она была здесь вчера.

— Ты мне об этом не говорила.

Мэг встала, закрыла дверцу и серьезно посмотрела на меня:

— Кэти славная девушка, дорогой. У нее любящее сердце. Она беспокоится о Дуайте так же, как я. Я не хотела тебе рассказывать о ее приходе, чтобы не давать тебе лишнего повода вмешиваться. Ты ведь тоже виделся с ней и ничего мне не сообщил.

— А она поделилась с тобой, о чем я с ней говорил?

— Нет. Она рассказала Дуайту, а он — мне, после ее ухода.

— Ей не следовало этого делать.

Макаран появился в дверях и ухмыльнулся:

— А тебе не следовало ожидать, что у моей хитрой маленькой подружки будут от меня секреты. Ты пытался сделать из нее стукача, Хиллиер, но это было глупо. Кэти так меня любит, что я просто не могу держать ее на расстоянии. Она рассказывает мне все.

Несколько секунд я смотрел на него. Дуайт не отвел взгляд.

— Я не пытался сделать из Кэти осведомителя, Макаран. Пойми, мне ведь просто любопытно все, что тебя касается. Будь она крутой маленькой шлюшкой, меня бы это не беспокоило. Но Кэти производит очень приятное впечатление. Если я вижу, как ребенок играет с гремучей змеей, то предупреждаю ребенка.

— Фенн! — сердито воскликнула Мэг.

— Пусть забавляется, — сказал ей Дуайт. — Он ведь коп с головы до пят, сестренка.

— Может быть, тебе лучше ударить ее кулаком в живот, чтобы доказать, какой ты крутой, — предложил я.

Дуайт вопросительно посмотрел на Мэг.

— Я… рассказала ему, — с трудом вымолвила она.

— Разве это его дело? Он знает, что я потом хотел отрубить себе руку?

— Он бы в это не поверил. Пожалуй… это действительно не его дело.

— Твой муж считает все чужие дела своими, сестренка. Иначе чего ради он сообщил Кэти, что я был наемным громилой и расправился с Дейви Мориссой? Неужели ты думал, Хиллиер, что такая славная девочка поверит, будто я изувечил несчастного заморыша в его же собственном гараже, где я ждал, пока он приедет в большом розовом «кадиллаке»? У меня такое мягкое сердце — я бы не смог вынести его криков даже через кляп, который воткнул ему в рот. Я бы никогда не смог вывихнуть бедняге плечо после того, как сломал ему оба запястья и подвесил за шиворот на крюк на стене гаража, подождал, пока он придет в чувство, сломал ему ребра и объяснил, что это маленькое предупреждение от Джеффа — впредь не утаивать процент с выручки. Кэти знает, что я не мог сделать ничего подобного, а сестренка больше не будет рассказывать тебе о наших семейных делах, так как не хочет, чтобы я все время ощущал, как меня преследует мой легавый зятек. Если хочешь, Хиллиер, поговори с Кэти еще разок. Я объяснил ей, как тебе не терпится снова упрятать меня в Харперсберг. Она считает тебя чудовищем.

Он снова усмехнулся, подмигнул и вышел. Через несколько минут я услышал звуки футбола по телевизору. Я посмотрел на Мэг — вид у нее был скверный.

— Ну и как тебе это понравилось? — осведомился я.

— Он просто пошутил насчет того человека, — неуверенно отозвалась она.

— Тем не менее ты не сказала ему, что Бобби сообщил мне о том, как он тебя ударил.

— Пожалуйста, Фенн, не говори об этом больше.

— Ты впервые посмотрела на то, чего никогда не хотела замечать, а сейчас пытаешься убедить себя, будто ничего не видела.

— Это всего на две недели. Я ведь обещала.

— Надеюсь, ты не пошла за покупками, чтобы он смог остаться наедине с Кэти Перкинс?

— Нет, но…

— Как они вели себя вместе?

— Сначала она робела и нервничала. Но Дуайт был с ней очень ласков. Я слышала, как они разговаривают и смеются в гостиной. По-моему, она немного всплакнула, но когда уходила, ее глаза сияли. А у него на лице я заметила следы губной помады. Может быть, дорогой, Кэти заставит его понять, что…

Я подошел к Мэг и обнял ее.

— Я так боюсь, — прошептала она. — Боюсь за всех нас — и за Дуайта.

— А вдруг это и в самом деле сработает, — сказал я.

Не исключено, что я и сам немного этому верил. В конце концов, всегда надеешься на удачу и, даже зная, что колесо заедает, не можешь выйти из игры.

Следующим утром, во вторник, мне пришлось провести час в суде округа Брук, слушая, как один из моих подчиненных дает показания по делу о разбойном нападении. Прокурор предупредил Лэрри, что наш человек может оказаться не вполне адекватным своей задаче, поэтому Лэрри попросил меня понаблюдать за происходящим в суде. Хэролд Брейгер был достаточно смышленым парнем, настолько хорошо справлявшимся с обязанностями патрульного, что мы произвели его в детективы второй степени. Но защитником был Т. С. Хаббард, которому не откажешь в проницательности.

Брейгер добросовестно прошел предписанный мною курс обучения дачи свидетельских показаний и даже расписался в библиотечном листе, что прочитал два рекомендованных текста.

Я сидел и с тоской слушал, как он разваливает все дело. Конечно, Брейгер был смышленым и речистым, но все же не таким изворотливым, как Хаббард. Богатый лексикон может повредить полицейскому, дающему показания. Если он сначала называет подсудимого «упорным», а чуть позже — «негибким», толковый адвокат сосредоточится на различных нюансах этих определений и запутает свидетеля в семантических джунглях, которых он мог бы избежать, назвав обвиняемого «упрямым» и придерживаясь этого эпитета. К тому же Брейгер от волнения забыл одно из важнейших правил — не позволять защитнику задавать темп перекрестного допроса. Я учу своих ребят ждать, пока зададут вопрос, и, каким бы простым он ни оказался, медленно считать до пяти, прежде чем отвечать. Это создает впечатление вдумчивости, искренности и надежности, а когда вопросы становятся более сложными, помогает свидетелю избежать ловушки, дает обвинителю возможность протестовать, а судье — потребовать объяснения вопроса. Если ловушка очевидна, можно сосчитать до пяти и попросить повторить вопрос. Но Брейгер отвечал так быстро и охотно, что запутал и себя и присяжных, смешивая факты с личными впечатлениями.