С. Ван Дайн - Ривермонтский Большой приз

Глаза мисс Уезерби вспыхнули.

— Тогда почему, — потребовала она с театральным негодованием, — эта женщина, — она с преувеличенным презрением поглядела на медсестру, — как раз спускалась вниз по лестнице, когда я входила в холл?

Вэнс даже не попытался скрыть веселую улыбку.

— Не имею ни малейшего представления. Я спрошу ее позже. Но она действует в соответствии с моими инструкциями и не позволяет никому идти наверх. Будьте так любезны, мисс Уезерби, — добавил он, почти резко, — вернуться в гостиную и оставаться там, пока не прибудут официальные лица?

Женщина ослепительно и надменно улыбнулась медсестре, а затем, слегка кивнув, зашагала к сводчатому проходу. Там она обернулась и с циничной ухмылкой, пролепетала неестественным тоном:

— Благословляю вас, дети мои. — После чего она исчезла в гостиной.

Медсестра, очевидно смущенная, повернулась, чтобы вернуться на пост, но Вэнс остановил ее.

— Вы были наверху, мисс Битон? — спросил он доброжелательным тоном.

Она стояла очень прямо, а лицо ее немного покраснело. Но при всем своем волнении она представляла собой символ уравновешенности. Она честно и открыто посмотрела Вэнсу прямо в глаза и медленно покачала головой.

— Я не покидала свой пост, мистер Вэнс, — сказала она спокойно. — Я понимаю свои обязанности.

Вэнс некоторое время пристально смотрел на нее, а затем слегка наклонил голову.

— Спасибо, мисс Битон, — сказал он.

Он вернулся в кабинет и, закрыв дверь, вновь обратился к Гардену.

— Теперь, когда мы временно избавились от театральной королевы, — он мрачно улыбнулся, — предположим, что мы продолжим нашу небольшую беседу.

Гарден мягко усмехнулся и вновь принялся набивать трубку.

— Странная девица, эта Мэдж, — всегда ведет себя как трагическая актриса, но не думаю, что она когда-либо действительно была на сцене. Подавленное стремление к театру и все такое. Мечты о себе как о второй Назимовой. Очень болезненно. За пределами всего этого она — довольно обычный типаж. Относится к потерям, как старый генерал, а она за последние несколько месяцев потеряла много…

— Вы слышали, как она сказала мне, что она особенно любила Свифта, — заметил Вэнс. — Только, что она под этим подразумевала?

Гарден пожал плечами.

— Вообще ничего, если хотите знать мое мнение. Она и не подозревала, что на земле есть Вуди. Но мертвый Вуди становится поводом для драматизма.

— Да, да вполне, — пробормотал Вэнс. — А это напоминает мне: что там за размолвка между Свифтом и мисс Грэм? Этим днем я заметил ваши небольшие потуги миротворца.

Гарден стал серьезным.

— Я не смог понять ситуацию. Знаю, что некоторое время назад они питали слабость друг к другу — то есть, Вуди увяз довольно глубоко, насколько речь шла о Зелии. Все время увивался вокруг нее и смиренно сносил все ее добродушное подтрунивание. Затем внезапно весь зародыш любовной интриги — или что там было — завял. Что-то типа «больше я с тобой не разговариваю». Как два ребенка. Казалось, каждый из них тащит на себе тяжеленное бревно на каждом плече, когда другой оказывался рядом. Очевидно, что-то у них произошло, но я никогда не получал прямого доказательства. Возможно, какие-то дополнительные переживания со стороны Вуди, — это скорее всего… Что касается Зелии, так или иначе, она никогда не относилась к этому серьезно. И мне кажется, что Вуди сегодня стремился добыть эти дополнительные двадцать тысяч именно по некоторым причинам, связанным с Зелией… — Гарден резко замолчал и хлопнул себя по бедру. — Черт возьми! Я не удивлюсь, если эта маленькая авантюристка дала Вуди от ворот поворот именно потому, что у него было туго с деньгами. Трудно судить о сегодняшних девушках. Они практичны как сам дьявол.

Вэнс глубокомысленно кивнул.

— Ваши наблюдения полностью соответствуют тому, что она недавно говорила. Она также хотела пойти наверх, чтобы увидеть Свифта. В оправдание заявила, что чувствует себя виноватой во всем этом деле.

Гарден усмехнулся.

— Ну вот вам, пожалуйста. — Затем он философски заметил: — Но женщин трудно понять. В одну минуту Зелия производит впечатление поверхностной; а в следующую — сделает такой комментарий, который заставляет вас признать ее восьмидесятилетним мудрецом. Необычная девушка. Неограниченные возможности.

— Интересно. — некоторое время Вэнс курил молча. Затем он продолжал: — Есть еще один вопрос в связи со Свифтом, который вы могли бы мне разъяснить. Можете предложить хоть какую-то причину, почему, когда днем я сделал ставку на Голубую Звезду для мисс Битон, Свифт посмотрел на меня так, словно готов был убить?

— Я тоже это заметил, — кивнул Гарден. — Не думаю, что это означает что-то особенное. Вуди всегда испытывал слабость к женщинам. Требовалась сущая мелочь, чтобы он считал, что влюбился. Возможно, он страстно увлекся медсестрой — он же видел ее здесь несколько месяцев. И теперь, когда вы напомнили, он несколько раз брызгал ядом в мою сторону, потому что она была более или менее дружелюбна со мной, а в его сторону и не смотрела. Но замечу: если у Вуди действительно были планы на мисс Битон, то его вкус улучшился. Она — совсем другая девушка…

Вэнс медленно кивнул и пристально стал что-то разглядывать за окном.

— Да, — пробормотал он. — Совсем другая. — Затем, словно отрешаясь от каких-то посторонних мыслей, он затушил сигарету и наклонился вперед. — Однако в данный момент мы прекратим гадания… Давайте поговорим о чулане наверху.

Гарден поглядел на него с явным удивлением.

— Об этом чулане и сказать-то нечего. Ни таинственный, ни большой. Да это и не чулан вообще. Несколько лет назад патер обнаружил, что скопилось много личных бумаг и экспериментальных данных, в которые он не хотел, чтобы заглядывали случайные гости. Вот ему и построили это несгораемое помещение с полками, чтобы он мог хранить там свои научные сокровища. Этот чулан, как вы его называете, был построен скорее, как личный склад, нежели сейф. Просто очень небольшая комната с полками вдоль стен.

— Все в доме имеют туда доступ? — спросил Вэнс.

— Любой, кто захочет, — ответил Гарден. — Но кто, ради всего святого, может захотеть войти туда?

— На самом деле, не представляю, — ответил Вэнс, — однако, когда я сейчас спускался, я обнаружил, что дверь в чулан приоткрыта.

Гарден небрежно пожал плечами, как будто этот вопрос не был ни важен, ни необычен.

— Вероятно, — предположил он, — патер закрыл дверь неплотно, когда уходил утром. Там пружинный запор.

— А ключ?

— Ключ — простая формальность. Он висит на гвоздике со стороны двери.

— Соответственно, — размышлял Вэнс, — чулан доступен любому домочадцу, который захочет войти.