Миньон Эберхарт - Дата смерти

— Дэнни, Дэнни, как ты можешь! — с укором произнесла Джоан.

— Вы нашли револьвер? — спросил я.

Он отрицательно тряхнул темноволосой головой.

— Вообще-то револьвер есть у мистера Брауна,— добавил он через мгновение.— Он показывал его другим полицейским. Револьвер лежал на столике у его изголовья. Из него не стреляли.

На глаза Джоан снова навернулись слезы.

— О, все это так ужасно,— вздрогнув всем телом, воскликнула она.— Ведь это был день ее рождения! Мы все вручили ей свои подар­ки. Она была так счастлива и...

— Что это были за подарки? — спросил я.— Что-нибудь ценное?

— Во всяком случае, не настолько ценные, чтобы кто-нибудь попы­тался украсть их. Да они и не были украдены. Часы...— Джоан всхлипну­ла,— ...часы, которые ей подарил дядя Илиф, все еще на ней. Это часи­ки, украшенные алмазами. Их носят на отвороте платья. Они со специ­альной застежкой. Я подарила ей золотой портсигар, а Дэнни — цветы.

Джоан опять стала всхлипывать. Дэнни снова начал злиться.

— Разве вы не видите, что она больше не может отвечать на вопро­сы! — прорычал он.— Убирайтесь...— Он повел ее к двери и, желая за­ставить меня поскорее выйти из комнаты, выключил свет. И тут же произнес:

— Вот это да!

В голосе его, раздавшемся в полной темноте, звучало явное удивле­ние. Девушка воскликнула:

— Дэнни! Что ты с ним сделал?

— Вот это да,— вновь произнес Дэнни.— Я не хотел врезать ему так сильно. У вас вся челюсть синяя,— пояснил он,— сплошной синяк.

Я нашел выключатель и включил свет. На стене висело зеркало. Я глянул в него. На подбородке у меня была некоторая краснота и только.

Дэнни тем же удивленным тоном продолжал:

— Смотрите, а теперь исчез. Но ведь только что был...

Он снова щелкнул выключателем. Свет погас. Я был поражен: моя челюсть светилась каким-то голубоватым светом.

Спустя несколько мгновений я распорядился.

— Принесите сюда подарки, которые получила мисс Уилливер. Быстро.

Быть может, мой голос, а также необычное свечение, исходившее от моего подбородка, побудило юную парочку действовать без промедления. Пока я, стоя перед зеркалом, то включал, то выключал свет, я сделал еще одно странное открытие: оказывается, от одной моей руки тоже исходило слабое голубоватое свечение. И тут девушка вернулась. Она поставила на письменный стол большую вазу с темно-красными розами, затем извлекла из кармана часы — очаровательную, украшен­ную алмазами, безделушку и золотой портсигар.

— Они разрешили мне их взять, но шеф полиции не понимает, с ка­кой целью вы вмешиваетесь во все это.

— Приведите его сюда,— приказал я,— а также Брауна и Дэнни.

Девушка снова вышла, а я выключил свет. Вскоре я услышал быст­рые шаги. Они явились. Все четверо. Чей-то голос, как оказалось по­том, он принадлежал шефу полиции, выкрикнул:

— Включите свет, черт побери!

Кто-то повиновался, но до этого я успел увидеть то, что и ожидал.

— В чем дело?! — воскликнул шеф полиции, высокий худощавый мужчина в форме.

— Мой дорогой сэр,— начал я,— мне необходимо сообщить вам кое-какие сведения. Прежде всего, я должен засвидетельствовать, что мистер Браун в высшей степени добросовестно и честно исполняет обя­занности опекуна по отношению к своей воспитаннице мисс Джоан Бейкер. Он распоряжается ее собственностью со времени смерти роди­телей и делает это с необычайной ответственностью.

Браун обнял Джоан и привлек ее к себе. Дэнни злобно посмотрел на него. Илиф Браун торжественно изрек:

— Я выполнял свои обязанности, не жалея времени и сил.

— Однако вы убили мисс Уилливер.

Я произнес эти слова так тихо, что окружающие вначале, казалось, не поняли меня и лишь недоуменно переглядывались. Поэтому я вновь выключил свет и схватил правую руку Брауна. В темноте от его пальцев исходило легкое голубоватое свечение. Он вырвал свою руку и бросился к двери.

Из холла до нас донеслись звуки борьбы. Потом шеф полиции вернулся к нам. Он включил свет.

— Что все это значит? Мои люди задержали его, но...

Он замолчал, так как я протянул ему часы мисс Уилливер. Затем я подробно изложил всю историю, которую услышал от мистера Брауна.

— Но на самом деле,— заключил я,— это был тщательно продуманный план убить мисс Уилливер, так, чтобы на самого Брауна не упала и тень подозрения. Ведь я должен был поверить, что мисс Уилливер оказалась лишь случайной жертвой, а истинной целью убийцы был сам Браун. Поэтому убийство должно было совершиться в условиях, когда такая ошибка была возможна, а именно — в полной темноте. Однако в полной темноте убийца не мог позволить себе промахнуться. Короче говоря, эта вещь...— в руках у меня по-прежнему были часы мисс Уилливер.— Выключите, пожалуйста, свет,— попросил я.

Дэнни выполнил мою просьбу.

— О-о-ой! — произнесла девушка. Шеф полиции удивленно крякнул. От часиков тоже исходило голубое сияние.

— Это светящаяся краска,— пояснил я.— Очень липучая, и удалить ее довольно сложно. Она видна в темноте, но при свете выглядит как обычная белая эмаль. Как вы видели, краска пристала к рукам Брауна. Когда я пришел сюда, он с таким энтузиазмом и благодарностью пожал мне руку, что краска пристала и к моей руке, а потом и к подбородку.

Мне показалось, что Дэнни как-то виновато хрюкнул. Шеф включил электричество, и свечение исчезло.

— Почему Браун убил ее? — спросил он.

Челюсть у меня побаливала, и я постарался ответить покороче:

— Полагаю, выяснением этою придется заняться вам. Могу лишь высказать предположение. Хотя мисс Бейкер и называет Брауна “дядя Илиф”. однако в его жесте, когда он обнял свою воспитанницу, было больше пылкости, чем это прилично для опекуна. Думаю, Браун хотел жениться на своей воспитаннице... и на ее деньгах.

Девушка покраснела.

— Да,— прошептала она,— он этого хотел.

— Поскольку Браун не растрачивал деньги воспитанницы, ему не было нужды убивать свою бывшую секретаршу для того, чтобы заставить ее молчать об этом. Тем не менее, я уверен, что она обладала какой-то властью над ним и могла помешать его планам. Поэтому я склонен считать, и, думаю, ваше расследование подтвердит мою догадку, что мисс Уилливер на самом деле была женой Брауна, хотя это скрывалось ото всех.

На лице Джоан промелькнуло нечто, похожее на озарение.

— О-о! — воскликнула она.— Теперь я понимаю. Она очень любила его. Я всегда это знала! Ради него она была готова на все! На все! Но она никогда не позволила бы ему...

— Жениться на вас,— докончил я.

Шеф полиции потер нос.

— Но послушайте, если все, что вы только что сказали, верно, то какое отношение к этому имеете вы и что заставило вас вмешаться?