Рональд Нокс - Следы на мосту. Тело в силосной башне (сборник)

– Да, Найджел рисковал. Но, как вы уже сказали, фортуна была к нему благосклонна.

– Вторая, нижняя, шлюзовая камера особой опасности не представляла. Поворачивая лебедку, смотритель опять стоял спиной, к тому же уровень воды быстро понизился, и Берджес лодки не видел. Затем Найджел, стоя над камерой, якобы завел разговор с безжизненным телом. Ответов слышно не было, но это не вызвало у смотрителя подозрений; шум воды, стены камеры – он едва ли мог услышать второго собеседника. Но оставался непростой вопрос: как аккуратно вывести лодку из шлюза, если пассажир мертв? Этот вопрос Найджел решил, надо признать, блестяще: он сделал вид, что в последний момент спохватился, будто забыл фотоаппарат или что-нибудь в этом роде, ринулся к лодке вниз по ступеням и, находясь вне поля зрения смотрителя, подтолкнул каноэ. Этого оказалось достаточно, чтобы лодку вынесло в реку, а там ее подхватил ветер. Затем наш герой занялся своим алиби.

– А тем временем…

– Тем временем… Знаете, я привыкаю к мысли о третьем человеке, только думаю, что это сообщник, который должен был каким-то образом избавиться от тела, отплыть подальше от Шипкота, затопить лодку и убраться восвояси.

– Вы полагаете, избавившись от тела, сообщник поплыл дальше?

– Именно. Понятно, что в утренние часы река, берега пустынны. Но все-таки никто не мог гарантировать, что не будет ни души. А если бы лодку увидели, нужно было, чтобы в ней находился только один человек. Тогда любой случайный прохожий впоследствии присягнул бы, что это был Дерек. Случайные прохожие всегда присягнут вам в чем угодно. А потому эту задачу сообщник выполнял один, и не важно, сколько человек его видели – кроме того момента, когда он топил лодку. Это, как вы понимаете, означает, что он должен был где-нибудь оставить тело, причем в таком месте, где бы его не нашли.

– Ну да. Кстати, вы ведь тоже думаете, что они собирались спрятать тело, а не ждать, пока его вытащат из воды?

– Я вам об этом и толкую. Бывает, конечно, что утонувших так и не находят, но вероятность невелика. Так что если, обшарив дно, наше тело не найдут, скорее всего его там просто нет. И только потому, что Найджел и его сообщник – назовем их так для простоты – не хотели, чтобы его нашли.

– Замечательно. Едем дальше. Это, в свою очередь, означает…

– … что осмотр тела все покажет; на нем обнаружатся следы либо насилия, либо чего-то еще, что не очень понравится коронеру. Стало быть, тело нужно было временно припрятать. Сообщник не мог перенести его к себе в лодку, Найджел не мог взять его с собой в поезд. Можно было его утопить, а затем достать, но это трудно. Проще спрятать на суше, до того как появится возможность окончательно от него избавиться.

– Но ведь у них было не очень много времени. Часа через четыре уже начались поиски.

– Именно. Тем важнее было выбрать место, где не будут искать. И потому я склоняюсь к мысли, что тело спрятано на острове. Вы, конечно, помните, в северной части острова – не там, где шлюз, – густой лес, заросли папоротника, подлесок. Искатели работают вдоль берега до шлюза, углубляясь в обе стороны на мили. Но на острове они как раз искать не будут, исходя из того, что если Дерек потерял память или просто дал деру, то сейчас он уже далеко-далеко. А правда, хоть кто-то осматривал остров?

– По-моему, нет. Однако вот что нужно учесть: если труп спрятали на острове, его потом очень трудно оттуда вызволить. Туда практически невозможно пробраться незамеченным, что по суше, что по воде.

– Вы правы. Но они вполне могут воспользоваться тем, что идут поиски. Во всяком случае, Найджел вроде как в понедельник допоздна искал тело. А что, если он знал, где оно? И нашел? А найдя, поспешил от него избавиться?

– Да, неплохо бы там посмотреть. Или вам непременно нужно в Оксфорд? Если вы умеете обращаться с веслом, нам не потребуется много времени, чтобы добраться туда по воде, это упростит задачу.

– Мы что, отправимся вдвоем?

– В каноэ я третьим не сяду. Анджела непоколебима в своем намерении на пару дней наведаться домой. Ей почему-то взбрело в голову, что дети обрадуются матери. А в том, что мистер Кверк согласится принять участие в этой операции, я сильно сомневаюсь. Ограничимся нами двумя.

Безветренная река под безоблачным небом была сказочно красива. На малейшие движения прохлада водной глади отзывалась нежной рябью. Ровный вечерний свет подчеркивал умеренный контраст между красноватым грунтом берега и его зеленым обрамлением. Над прямым и недвижным, как стражники, камышом вдалеке виднелись верхушки деревьев. Ласково журчала вода под ногами коров на мелководье, урчали уборочные машины, галдели, прорезая тишину, дети. Непереносимо сладкие запахи мяты, таволги, разбросанного сена смешивались с самой нежной из всех сред – ароматом чистой речной воды. Река, то сверкая в солнечном свете, то таинственно темнея в тени деревьев, казалось, перешептывалась с легкими ударами весел. Природа словно решила забыть о случившемся и жить как ни в чем не бывало. Лишь драги, попадавшиеся время от времени, напоминали о прошлом и своей печальной миссии.

Наконец показался остров. Игра солнечного света и кружевных теней придавала ему налет призрачности. Мы островитяне, а у островитян, должно быть, такой состав крови, что при виде острова они испытывают ощущение некоей прелести и тайны; островная кровь дает себя знать, когда мы строим замки из песка, всякий раз, когда видим окруженный водой остров. А еще на озере, на реке, ведь тут грань между водой и сушей столь зыбкая, недостижимый берег столь близок. Кто, хоть раз увидев остров на Темзе, не населил его в своем воображении веселыми и кровожадными разбойниками или пугливыми тенями забытых племен? При приближении к острову Шипкот вы, вероятно, вспомните, что в южной его части, покоренной заботами прилежных человеческих рук, переброшены мосты. Но иллюзия продолжала будоражить воображение: казалось, далекий, священный остров не затронут ежедневными домогательствами окружающего мира.

– Вот здесь, я думаю, – сказал Лейланд. – Именно тут Берджес нашел бумажник. По его словам, он лежал прямо на берегу – как будто его кто-то вышвырнул из лодки. Или что-то. Но на берегу вроде никаких следов?

Однако первое впечатление оказалось ложным. Едва сойдя на берег, искатели увидели в папоротниковых зарослях четкий след, причем, как не без волнения констатировали они, след, какой не оставит случайно прошедший человек. Тут по папоротнику явно тащили тяжелый груз. Несколько ярдов след тянулся вдоль берега, а потом, огибая преграду из нависающих над водой кустов, поднимался по склону и уходил в глубь острова, в самую гущу папоротниковых зарослей. Оголившаяся глинистая земля была словно взрыта неровностями какого-то массивного предмета. Но определить точное направление было нелегко, как будто человек, протоптавший тропу, не мог решить, куда идти. Это были какие-то бесцельные (или же, напротив, целенаправленные?) вихляния. След обрывался почти в самом центре острова, где густо росли деревья. На ковре из папоротника виднелась вытоптанная глина, так и не просохшая под защитной тенью ветвей. Тут, похоже, груз опустили, поскольку на земле была явная, хоть и неопределенной формы вмятина. Бридон и Лейланд подошли поближе, пытаясь разглядеть более четкие следы.