Артур Конан Дойль - Приключение с желтым лицом

– Благодарю вас, теперь я хотел бы немного поразмыслить. Если коттедж покинут, у нас могут возникнуть некоторые затруднения. Если же, напротив, как я полагаю, его обитатели были вчера предупреждены о вашем возвращении и успели скрыться до вашего появления, то они, надо полагать, возвратились, и мы легко и незамедлительно все выясним. Рекомендую вам вернуться в Норбери и вновь осмотреть окна коттеджа. Если у вас сложится впечатление, что там кто-то есть, не пытайтесь войти туда, а телеграфируйте моему другу и мне. Менее чем через час по получении телеграммы мы уже будем у вас и очень скоро разберемся с этим делом.

– А если он по-прежнему пуст?

– В таком случае я приеду к вам завтра, и мы все обсудим. Так до свидания и, главное, не терзайте себя, пока не убедитесь, что у вас для этого действительно есть причина.

– Боюсь, Ватсон, дело скверно, – сказал мой товарищ, когда проводил мистера Гранта Манро и вернулся в гостиную. – К каким выводам вы пришли?

– Судя по всему, ничего хорошего, – ответил я.

– Да. Пахнет шантажом, или я очень ошибаюсь.

– И кто шантажист?

– Ну, видимо, некто, занявший единственную удобную комнату в коттедже, где поставил ее фотографию на каминной полке. Честное слово, Ватсон, есть что-то очень притягательное в этом желчном лице, выглядывающем из окна, и я крайне рад, что мне выпало это дело.

– У вас есть гипотеза?

– Да. Предварительная. Но я удивлюсь, если она окажется неверной. В коттедже поселился бывший муж этой женщины.

– Почему вы так считаете?

– А как еще можно объяснить ее отчаянные усилия помешать второму мужу войти туда? Факты, как я их толкую, примерно таковы: эта женщина в Америке вышла замуж; у ее мужа развились какие-то омерзительные привычки, или, скажем, он заразился какой-то гнусной болезнью, стал прокаженным или впал в идиотизм. В конце концов она бежит от него, возвращается в Англию, меняет фамилию и начинает жизнь, как ей кажется, заново. Прожила в нынешнем браке три года и верила в прочность своего положения, показав мужу свидетельство о смерти какого-то мужчины, чью фамилию приняла. Но вдруг первый муж узнает, где она. Или, возможно, тут действует бесчестная женщина, которая хочет извлечь выгоду из беспомощного инвалида. Они пишут жене, угрожают приехать и разоблачить ее. Она просит у мистера Манро сто фунтов в надежде откупиться. Но они все равно приезжают, и, когда муж мимоходом сообщает ей, что коттедж арендован, она каким-то образом догадывается, что это они, ее преследователи. Она ждет, пока ее муж не уснул, а затем бежит туда, чтобы умолить их оставить ее в покое. Ничего не добившись, она пытается снова на следующее утро, а когда выходит из коттеджа, встречается с мужем, как он нам и рассказал. И обещает ему больше туда не ходить, но через два дня надежда избавиться от этого ужасного соседства превозмогает ее опасения, и она предпринимает еще одну попытку, захватив с собой фотографию, которую, возможно, у нее потребовали. Их переговоры внезапно прерывает горничная, которая вбегает предупредить, что хозяин вернулся домой. Жена, зная, что он немедленно бросится в коттедж, выпроваживает его обитателей через задний ход, вероятно, в сосновую рощу поблизости. Вот почему он нашел дом пустым. Однако я буду крайне удивлен, если там никого не окажется, когда он вечером займется разведкой. Ну, как вам моя гипотеза?

– Строится на одних только предположениях.

– Зато охватывает все факты. Когда нам станут известны новые факты, которые в нее не укладываются, вот тогда настанет минута пересмотреть ее. А пока нам остается только ждать известия от нашего друга в Норбери.

Впрочем, ждать нам пришлось недолго. Телеграмма пришла, когда мы еще допивали наш чай. «В коттедже по-прежнему живут, – гласила она. – Снова видел лицо в окне. Встречу семичасовой поезд и ничего не предприму до вашего приезда».

Когда мы вышли из вагона, он ждал нас на платформе, и в свете станционных фонарей мы увидели, что он очень бледен и весь дрожит от волнения.

– Они все еще там, мистер Холмс, – сказал он, кладя ладонь на локоть моего друга. – Я видел свет в коттедже, когда шел сюда. Мы сейчас же покончим с этим раз и навсегда.

– Так каков ваш план? – спросил Холмс, когда мы пошли по темной, обсаженной деревьями дороге.

– Я намерен ворваться туда и собственными глазами посмотреть, кто прячется там. И я хотел бы, чтобы вы оба были со мной в качестве свидетелей.

– Вы твердо намерены поступить так, вопреки предостережению вашей жены, что будет лучше для вас, если тайна останется нераскрытой?

– Да, мое решение твердо.

– Ну, по-моему, вы правы. Любая правда лучше неопределенности. Отправимся туда немедленно. Разумеется, юридически мы поставим себя в положение нарушителей закона, но, по моему мнению, оно того стоит.

Вечер был очень темный, и начал накрапывать дождь, когда мы свернули на узкий проселок, весь в глубоких рытвинах, зажатый между живыми изгородями. Мистер Грант Манро в нетерпении почти бежал, и мы, спотыкаясь, еле успевали за ним.

– Вон свет в моем доме, – пробормотал он, указывая на проблески за деревьями, – а вот коттедж, в который я сейчас войду.

При этих словах за поворотом поселка возник совсем близко небольшой дом. Желтая полоска, рассекавшая темноту перед ним, указывала, что дверь не затворена, а одно окно в верхнем этаже было ярко освещено. Поглядев туда, мы увидели маячащую на занавеске темную бесформенную тень.

– Вон эта тварь! – воскликнул Грант Манро. – Вы сами видите, что там кто-то есть. Теперь следуйте за мной, и мы незамедлительно узнаем все.

Мы направились к двери, но внезапно из тьмы возникла женщина и застыла в золотистой полосе света, отбрасываемого лампой. В темноте я не разглядел ее лица, но она моляще простирала к нам руки.

– Ради Бога, Джек, не надо! – вскричала она. – У меня было предчувствие, что ты придешь сегодня. Передумай, милый! Доверься мне еще раз, и у тебя не будет повода пожалеть об этом.

– Я слишком долго доверял тебе, Эффи! – сурово крикнул он. – Пропусти меня! Я должен войти. Мои друзья и я разберемся с этим делом раз и навсегда! – Он оттолкнул ее в сторону. Мы следовали за ним по пятам. Когда он распахнул дверь, наперерез ему бросилась пожилая женщина и попыталась остановить его, но он ее отшвырнул, и секунду спустя мы трое уже взбегали по лестнице. Грант Манро ворвался в освещенную комнату наверху, а следом за ним и мы.

Комната была уютной, хорошо обставленной, на столе горели две свечи и две – на каминной полке. В углу, горбясь над письменным столиком, сидела… словно бы маленькая девочка. Сидела она спиной к нам, но мы увидели красное платьице и длинные белые перчатки на ее руках. Она стремительно обернулась к нам, и я ахнул от изумления и ужаса. Обращенное к нам лицо было немыслимого желчного цвета, а черты поражали полным отсутствием какого-либо выражения. Мгновение спустя тайна разъяснилась. Холмс со смехом провел рукой за ухом девочки, с ее личика соскользнула маска, и угольно-черная негритяночка блеснула всеми белоснежными зубками, рассмешенная нашей полной растерянностью. Я расхохотался, зараженный ее веселостью, но Грант Манро смотрел на нее вытаращенными глазами, схватившись за горло.