Артур Конан Дойль - Приключение в «Лесных Буках»

Ну, мистер Холмс, едва я поняла, что комнаты эти прячут нечто, чего мне знать не положено, как я загорелась желанием проникнуть туда. И не просто из любопытства, хотя я им и не обойдена, но скорее из чувства долга – чувства, что, проникнув туда, я принесу пользу. Говорят про особую женскую интуицию, и, возможно, это чувство породила интуиция. Но, так или не так, оно мной овладело, и я высматривала хоть малейший шанс проникнуть за запертую дверь.

Шанс этот представился только вчера. Мне следует сказать вам, что не только у мистера Ракасла, но и у Толлера и у его жены были какие-то дела в этих нежилых комнатах, и я один раз видела, как Толлер вышел оттуда с большим черным парусиновым мешком. Последнее время он крепко пил, а вчера вечером был пьян в стельку, и когда я поднялась наверх, в двери торчал ключ, и мне стало ясно, что он забыл его в скважине. Мистер и миссис Ракасл были внизу и мальчик с ними, и я не сомневалась, что мне выпала огромная удача. Я тихонько повернула ключ в замке, приоткрыла дверь и проскользнула внутрь.

Я оказалась в коридорчике, не оклеенном обоями, без ковровой дорожки на полу. Коридорчик поворачивал вправо под прямым углом. Там я увидела три двери, первая и третья стояли открытые. За ними виднелись пустые комнаты, пыльные, неприглядные, с двумя окнами в одной и одним в другой, со стеклами до того грязными, что вечерний свет еле в них просачивался. Центральная дверь была закрыта и перехвачена поперек перекладиной от железной кровати. Один конец перекладины был закреплен висячим замком к кольцу в стене, а другой закреплен толстой веревкой. Сама дверь была заперта, и ключ в ней не торчал. Эта забаррикадированная дверь точно соответствовала окну, закрытому ставнями снаружи, и все же полосочка света под ней сказала мне, что в комнате не темно. Очевидно, в потолке был световой люк, пропускавший свет сверху. Пока я стояла в коридорчике, глядя на зловещую дверь и гадая, какую тайну она может прятать, внезапно я услышала шаги в комнате и увидела тень, движущуюся вперед-назад в щелке смутного света, пробивающегося из-под двери. При этом зрелище, мистер Холмс, меня обуял безумный всепоглощающий ужас. Мои перенапряженные нервы внезапно изменили мне, я повернулась и побежала… побежала, будто позади меня чья-то жуткая рука пыталась вцепиться мне в юбку. Я промчалась по коридорчику и выскочила за дверь прямо в объятия мистера Ракасла, ждавшего снаружи.

«Значит, – сказал он с улыбкой, – это были вы. Я так и подумал, едва заметил, что дверь открыта».

«Ах, я так испугалась!» – сказала я, задыхаясь.

«Милая моя барышня! Милая моя барышня! – Вы и представить себе не можете, как ласково он меня успокаивал. – И что же вас так напугало, милая моя барышня?»

Но голос его был чуточку слишком вкрадчивым. Он перегнул палку. Я вся насторожилась, такое недоверие он мне внушал.

«Я по легкомыслию зашла в пустующее крыло, – ответила я. – А там в полутьме так бесприютно и жутко, что я перепугалась и бросилась вон. Ах, там такая ужасная тишина!»

«И только-то?» – сказал он, сверля меня взглядом.

«Как? О чем вы?» – спросила я.

«Как по-вашему, почему я держу эту дверь на запоре?»

«Понятия не имею».

«От людей, которым незачем совать туда нос. Понимаете?» – Он все еще улыбался самой дружеской улыбкой.

«Разумеется, если бы я знала…»

«Ну, так теперь вы знаете. И если вы еще хоть раз переступите этот порог, – тут на мгновение улыбка перешла в оскал ярости, и его нависшее надо мной лицо стало лицом демона, – я брошу вас мастифу».

Я была в полном ужасе и не понимала, что делаю. Полагаю, я кинулась мимо него в мою комнату. Ничего не помню до той секунды, когда упала на кровать, дрожа всем телом. Тут я подумала о вас, мистер Холмс. Я не смогу оставаться там больше без какого-нибудь совета. Я боюсь этого дома, этого человека, его жены, слуг, даже мальчика. Все они наводят на меня жуть. Но если бы вы оказались рядом, другое дело. Конечно, я могла бы бежать из этого дома, но мое любопытство брало верх над страхом. Я приняла решение отправить вам телеграмму. Надела шляпку и накидку, сходила на почту – до нее что-то около полумили, – чувствуя себя куда спокойнее. Когда я приближалась к дверям, меня ошеломила внезапная мысль. А что, если пес выпущен? Но я вспомнила, что накануне вечером Толлер напился до бесчувствия, а я знала, что в доме только он умеет справляться со зверюгой или посмеет выпустить пса. Я вошла в дом цела и невредима и полночи пролежала без сна, радуясь, что увижу вас. Утром я без всяких помех отправилась в Винчестер, но я обещала вернуться до трех часов, так как мистер и миссис Ракасл отправляются с визитом и пробудут в отсутствии весь вечер, а я должна присматривать за мальчиком. Теперь, мистер Холмс, когда я рассказала вам о всех моих приключениях, я была бы очень рада, если бы вы могли объяснить, в чем тут суть, а главное, как мне следует поступить теперь.

Мы с Холмсом слушали этот необыкновенный рассказ, как зачарованные. Теперь мой друг встал и прошелся по комнате, сунув руки в карманы и с крайне серьезным выражением на лице.

– Толлер все еще пьян? – спросил он.

– Да. Я слышала, как его жена сказала миссис Ракасл, что ничего не может с ним поделать.

– Прекрасно. А Ракаслы вечером уезжают?

– Да.

– А там нет ли подвала с надежным замком?

– Есть. Винный погреб.

– На мой взгляд, на протяжении всего этого дела, мисс Хантер, вы вели себя как храбрая и разумная девушка. По-вашему, у вас найдутся силы на еще один смелый поступок? Я бы не стал просить об этом, если бы не считал вас поистине редкой женщиной.

– Я попытаюсь. Что от меня требуется?

– Мы явимся в «Лесные Буки» в семь часов, мой друг и я. К этому времени Ракаслы уже уедут, а Толлер, будем надеяться, допьется до бесчувствия. Остается только миссис Толлер, чтобы поднять тревогу. Если бы вы сумели послать ее в погреб под каким-нибудь предлогом и повернуть ключ в замке у нее за спиной, вы чрезвычайно облегчили бы положение.

– Я все сделаю.

– Превосходно! Мы тогда разберемся во всем досконально. Разумеется, есть только одно возможное объяснение. Вас заманили туда, чтобы изображать кого-то, а сама молодая особа заперта в верхней комнате. Это очевидно. Ну, а пленница, без сомнения, дочь, мисс Алиса Ракасл, если память мне не изменила, которая якобы уехала в Америку. Вас, разумеется, выбрали, так как вы походите на нее ростом, фигурой и цветом волос. Ее волосы были острижены, вероятнее всего, из-за какой-то перенесенной болезни, вот почему вам пришлось расстаться с вашими. Благодаря непредвиденной случайности вы нашли ее срезанные пряди. Мужчина у дороги, без сомнения, какой-нибудь ее друг или, возможно, жених. И, опять-таки, нет сомнения, поскольку на вас было платье этой девушки и вы так на нее похожи, что ваш смех всякий раз, когда он вас видел, а затем ваш жест внушили ему, будто мисс Ракасл вполне счастлива и что она более не желает его ухаживаний. Пса выпускали по ночам, чтобы помешать его попыткам связаться с ней. Все это достаточно ясно. Наиболее серьезный момент в деле – это склонности мальчика.