Патриция Вентворт - Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник)

Они вышли из кухни и углубились в следующий коридор. Мисс Колумба открыла одну из дверей и включила свет.

– Это вход в погреба. Хотите его осмотреть?

Если она надеялась, что мисс Сильвер скажет «нет», то была разочарована. Уныло покорившись судьбе, она повела гостью вниз по древней лестнице со ступеньками, выщербленными и разбитыми поколениями Пилгримов и их дворецких, спускавшихся в средоточие гостеприимства – винный погреб.

– Рассказывают, что у моего деда была лучшая в Англии мадера, – сказала мисс Колумба. – В его время все погреба слева были полны, но теперь осталось только одно помещение с вином. Думаю, что здесь до сих пор можно обнаружить бутылку-другую старого «Наполеона». Роджеру следовало бы вместе с Роббинсом проверить, что здесь осталось. В этот погреб никто не спускался с тех пор, как умер отец. Но я никак не могу заставить Роджера это сделать, погреб его совершенно не интересует. Роджер предпочитает виски с содовой и утверждает, что не умеет отличить одно вино от другого. Я сама трезвенница, но отец был большим любителем изысканных вин и умел отличать их друг от друга.

Это была самая длинная тирада, на которую решилась мисс Колумба, и мисс Сильвер поняла, что винный погреб для Пилгримов очень важен как основа семейной традиции и преемственности.

Мисс Колумба показала гостье, где заканчивалась шахта лифта, показала и тележки, на которых подвозили к лифту бутылки, чтобы не растрясти вино.

– В лифт бутылки ввозили очень осторожно, потому что старое вино ни в коем случае нельзя трясти. Отец заменил деревянные колеса тележки колесами с резиновыми шинами.

Погреб был поистине громаден. От центрального холла вправо и влево отходили коридоры, потолки которых покоились на мощных столбах. До появления электричества здесь, вероятно, царил леденящий душу мрак. Даже теперь оставались темные уголки, погруженные во тьму проходы. Воздух был застоявшимся и теплым, поразительно сухим. Многие помещения были забиты старой мебелью, сундуками и ящиками.

– Здесь находятся все вещи Джерома и моего второго племянника.

– Мистера Клейтона?

Мисс Колумба ответила не сразу:

– Да. – А затем без паузы продолжила: – Конечно же, здесь и вещи третьего моего племянника – Джека. Это родной брат Роджера. У нас нет о нем никаких сведений с тех пор, как он попал в плен в Сингапуре. – Ответ и его тональность говорили о том, что мисс Колумба не желает говорить о Генри Клейтоне.

Дойдя до конца погреба, они повернули назад. В тишине, застоявшейся духоте, тепле и сухости было что-то удручающее. Когда они останавливались и молчали, в погребе воцарялась абсолютная, непроницаемая тишина. Обычно в домах все время раздаются какие-то едва слышные звуки, которые, сплетаясь друг с другом, создают фон для возникновения наших мыслей и действий, но под землей этот фон исчезает – остаемся только мы наедине с подступающей тишиной.

Обе леди испытали невероятное облегчение, поднявшись по лестнице и оказавшись в подслеповатом, но дневном свете кухонной пристройки. Мисс Колумба выключила свет и заперла дверь.

Экскурсию по дому они закончили в большой и холодной гостиной, вся мебель в которой была покрыта чехлами. Шесть высоких длинных окон были обрамлены парчовыми занавесками. Окна выходили на вымощенные дорожки сада. Этот зал, когда был натоплен и заполнен людьми, производил, вероятно, совсем иное впечатление. Но сейчас он казался таким же призрачным, как и подвал. Призраки, сновавшие по комнате в своих лучших вечерних платьях и костюмах, тревожили и волновали не больше, чем меланхоличные старые акварели. На одной из стен висели четыре овальных акварельных портрета, будившие именно такие чувства. Мисс Сильвер сразу узнала мало изменившийся профиль мисс Джанетты. Остановившись перед портретами, мисс Сильвер принялась восхищенно их рассматривать.

– Как они очаровательны – на самом деле очаровательны. Это ваша сестра и вы, да? А кто эти двое? У вас, насколько я могу судить, было две замужние сестры.

– Да, – ответила мисс Колумба.

Но мисс Сильвер не удовлетворилась этим ответом.

– Одна – миссис Клейтон? И вторая?..

– Это мои сестры Мэри и Генриетта. Генриетта вышла замуж за нашего дальнего родственника. Джером – ее сын.

– Очень красивые портреты, сплошное очарование, а какая тонкая работа!

Четыре юные девушки в белых муслиновых платьях, голубых и розовых лентах безмятежно смотрели со стены на комнату. Даже в таком наряде мисс Колумба выглядела несколько чопорной и угрюмой. Однако Мэри, ставшая впоследствии миссис Клейтон, цвела, словно роза. Может быть, это впечатление создавали розовые ленты, а может быть, то удовольствие, какое эти ленты доставляли Мэри. Темные глаза и розовые губки счастливо улыбались.

Оставался кабинет – не слишком большое помещение, уставленное книжными полками и хранящее неизбывный запах древесного угля, табака и сухого тлена. Книги в роскошных старинных переплетах находились здесь в почетной отставке – Теккерей, Диккенс, Чарльз Рид, Оливер Уэнделл Холмс, Сертис и – это удивило мисс Сильвер – полное собрание сочинений миссис Генри Вуд. Все эти почтенные авторы, удобно расположившиеся на полках, судя по всему, впали в летаргический сон поколение, а то и два назад.

Какое это было удовольствие – вернуться в утреннюю комнату, находившуюся через холл от столовой и похожую на нее по стилю. Обставленная по вкусу мисс Джанетты комната нравилась мисс Сильвер светом и удобством. Правда, одно окно выходило на стену, но кустарников здесь было меньше, и стена не казалась такой темной, два же других окна выходили на юго-восток и пропускали в комнату много солнца. В розовом горшке китайского фарфора рос синий пепельник, а в синем горшке – розовый. На шторах, коврах и чинце [13], которым была обита мебель, в разных вариациях повторялись эти две темы. В комнате располагались большой диван мисс Джанетты и несколько уютных комфортабельных кресел. Мисс Колумба, увидев, что у окна стоит ее племянник Роджер и смотрит на улицу, немедленно закрыла дверь за мисс Сильвер и отправилась воевать с садовником за горох.

То, что Роджер стоял к ней спиной, не сулило ничего хорошего, и мисс Сильвер предупредительно кашлянула.

– Буду рада поговорить с вами, майор Пилгрим.

Он так резко обернулся, словно был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил, как открылась и закрылась дверь.

Мисс Сильвер, шагнув к нему навстречу, не преминула восхититься розовым пепельником.

– Прелестное растение, очень трогательного оттенка. Мисс Колумба – превосходный садовник. Она сказала мне, что это растение неприхотливо и боится только настоящего мороза.