Агата Кристи - Пуаро ведет следствие (сборник)

Пуаро протянул ему номер «Великосветского сплетника».

– Прежде всего, милорд , я хотел бы знать, соответствует ли все написанное здесь действительности?

Пэр взял газету. Пока он читал, его лицо потемнело от гнева.

– Абсолютная ерунда! – воскликнул он. – С бриллиантом никогда не была связана никакая романтическая история. Изначально, если я правильно помню, его привезли из Индии. Никогда ничего не слыхал ни о каком китайском божестве.

– И все-таки камень известен как «Звезда Востока».

– Ну, и что из этого? – гневно поинтересовался лорд Ярдли.

Пуаро слегка улыбнулся, но прямо ничего не ответил:

– Я хотел бы попросить вас, милорд, отдать себя в мои руки. Если вы сделаете это без каких-либо условий, то у меня есть серьезная надежда избежать катастрофы.

– Так вы, что, действительно считаете, что во всех этих сказках что-то есть?

– Вы сделаете то, о чем я вас прошу?

– Ну, конечно, но…

– Bien! Тогда позвольте задать вам несколько вопросов. Эта сделка по поводу Ярдли-Чейза – вы можете сказать, что между вами и мистером Рольфом все уже решено?

– А, так он вам и об этом рассказал, да? Нет, ничего еще не решено. – Лорд Ярдли помолчал, а цвет его лица становился все насыщеннее. – Наверное, надо сказать вам все как на духу. В своей жизни я часто вел себя, как полный осел, месье Пуаро. Сейчас я по уши в долгах – но хочу выкарабкаться. Я очень люблю своих дочерей, поэтому желаю все наладить и спокойно зажить в своем старом поместье. Грегори Рольф предлагает мне большие деньги – их хватит на то, чтобы начать все сначала. Мне эта идея о съемках не очень нравится – не могу смириться с тем, что вся эта толпа будет разыгрывать свою пьесу в Чейзе, – однако придется пойти на это, если только…

Ярдли замолчал. Пуаро проницательно посмотрел на него.

– Так у вас есть еще какой-то выход в запасе? Позвольте, я сам догадаюсь. Вы можете продать «Звезду Востока»?

– Именно так. Камень несколько поколений находился в нашей семье, но сейчас это не важно, – кивнул лорд Ярдли. – Хотя, оказывается, в наши дни очень трудно найти покупателя. Хоффберг, этот парень с Хаттон-гарден, сейчас занят поисками. И лучше бы ему поторопиться, потому что очень скоро будет поздно.

– Еще один вопрос, permettez [26]: к какому из планов склоняется леди Ярдли?

– Она абсолютно против продажи бриллианта. Ну, вы знаете этих женщин. И полностью поддерживает идею киносъемки.

– Понятно, – произнес Пуаро. Минуту-другую он о чем-то размышлял, а затем резко встал. – Вы сейчас возвращаетесь в Ярдли-Чейз? Bien ! Никому ничего не говорите, еще раз повторяю – никому! Ждите нас сегодня вечером. Мы появимся где-то после пяти.

– Хорошо, но я не понимаю…

– Ça n’a pas d’importance, – мягко сказал Пуаро. – Вы ведь хотите, чтобы я сохранил вам ваш бриллиант, n’est-ce pas ?

– Да, но…

– Тогда делайте то, что вам говорят.

Окончательно сбитый с толку аристократ печально покинул комнату.

В половине шестого вечера мы прибыли в Ярдли-Чейз и проследовали за внушительного вида дворецким в старый, обшитый деревянными панелями зал, в камине которого весело потрескивал огонь. Мы увидели очаровательную картину: в зале находились леди Ярдли и двое ее дочерей. Темная голова матери склонилась над двумя светлыми детскими головками. Лорд Ярдли стоял рядом, с улыбкой наблюдая за ними.

– Месье Пуаро и капитан Гастингс, – объявил дворецкий.

Вздрогнув, леди Ярдли подняла глаза. Ее муж неуверенно выступил вперед, взглядом спрашивая у Пуаро, что ему делать дальше. Маленький бельгиец среагировал немедленно:

– Тысячи извинений. Все дело в том, что я продолжаю расследовать эту историю, приключившуюся с мисс Марвелл. Она ведь приедет к вам в пятницу, не так ли? Я приехал пораньше, чтобы осмотреться и убедиться, что ей ничто не угрожает. Кроме того, я хотел бы спросить у леди Ярдли, не вспомнит ли она что-нибудь о штемпелях, стоявших на конвертах писем, которые она получила.

Леди Ярдли с сожалением покачала головой:

– Боюсь, что не смогу. С моей стороны это выглядит очень глупо, но, поймите, что я никогда не воспринимала их всерьез.

– Вы переночуете у нас? – поинтересовался лорд Ярдли.

– Ну что вы, милорд. Я боюсь вас стеснить. Мы оставили наши вещи в гостинице.

– Никакого стеснения, – ответил лорд Ярдли, получивший наконец свою подсказку. – За вещами мы сейчас пошлем. И не волнуйтесь – никаких неудобств.

Пуаро позволил уговорить себя и, усевшись рядом с леди Ярдли, занялся детьми. Через несколько мгновений они все уже шумно возились друг с другом и каким-то образом, втянули в свою игру и меня.

– Vous êtes bonne mère [27], – с галантным поклоном произнес мой друг, когда непреклонная няня увела сопротивляющихся детей.

Леди Ярдли поправила растрепавшиеся волосы.

– Я их просто обожаю, – ответила она с некоторой дрожью в голосе.

– А они вас – и не без причины. – Пуаро поклонился еще раз.

Раздался гонг к переодеванию, и мы встали, чтобы пройти в свои комнаты. В этот момент появился дворецкий с телеграммой на серебряном подносе, которую он протянул лорду Ярдли. Последний извинился и открыл телеграмму. Было видно, как он напрягся, закончив читать. С нечленораздельным восклицанием хозяин дома протянул телеграмму жене, а сам повернулся к моему другу:

– Минуточку, месье Пуаро. Думаю, что вам это тоже будет интересно. Телеграмма от Хофберга. Ему кажется, что он нашел покупателя на бриллиант. Это американец, который завтра отплывает в Штаты. Сегодня вечером они пришлют специалиста, чтобы осмотреть камень. Клянусь Юпитером, если только это произойдет… – ему не хватало слов.

Леди Ярдли отвернулась. Она все еще держала телеграмму в руках.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты продавал его, Джордж, – сказала она низким голосом. – Этот камень так давно находится в семье…

Она замолчала, как будто ожидая ответа. Когда же его не последовало, лицо ее напряглось. Она пожала плечами.

– Я должна переодеться. Стоит, наверное, показать «товар» лицом. – С легкой гримасой она повернулась к Пуаро: – Это одно из самых уродливых ожерелий, которые когда-либо были созданы! Джордж все время обещал мне переделать оправу, но так и не выполнил своего обещания. – С этими словами она вышла из комнаты.

Спустя полчаса мы трое ждали леди Ярдли в громадной гостиной. Обед уже задерживался на несколько минут. Наконец послышалось шуршание материи, и в освещенном прямоугольнике двери появилась фигура леди Ярдли – светящаяся фигура, одетая в белое шуршащее платье. По ее шее тек огненный ручеек. Она стояла в проеме, одной рукой слегка касаясь ожерелья.

– Полюбуйтесь же на этот «товар», – весело произнесла женщина; казалось, что ее плохое настроение испарилось. – Подождите, сейчас я зажгу верхний свет, и вы сможете насладиться видом самого уродливого ожерелья в Англии.