Энн Перри - Покойник с площади Бедфорд

Принц Уэльский был потакающий своим слабостям чревоугодник, мот и транжира, регулярно изменяющий своей жене, несчастной принцессе Александре. Его постоянной любовницей была леди Фрэнсис Брук, которая также имела давние связи с сэром Уильямом Гордон-Каммингом. Шарлотте было совершенно не жаль принца. А все, что наследник престола услышит в суде, будет ничем по сравнению с тем, что он услышит от своей царственной матушки.

На этой же странице газеты миссис Питт увидела статью Линдона Римуса о трупе, найденном на Бедфорд-сквер:

«Личность мужчины, найденного мертвым на ступенях дома генерала Балантайна два дня назад, до сих пор остается тайной. Как рассказал суперинтендант Питт из полицейского участка на Боу-стрит автору этой статьи, полиция все еще не знает его имени. Более того, мистер Питт отметил, что ему известно не больше, чем всей остальной публике.

Суперинтендант также отказался сообщить, собирается ли он расследовать причастность к происшедшему генерала Балантайна, который, как, может быть, помнят читатели, был отцом печально известной Кристины Балантайн. Девушка была фигуранткой в деле об убийствах в Девилз-акр, которое потрясло лондонцев в 1887 году».

Далее следовало короткое, но жутковатое описание трагических событий, которые были очень хорошо известны Шарлотте и о которых она теперь вспоминала с чувством глубокой печали. Женщина помнила, как выглядело лицо Брэндона Балантайна, когда он узнал правду, и как в тот момент никто не мог ни помочь ему, ни утешить его.

Теперь генералу угрожало еще одно несчастье, и в обществе вновь всплыли горе и печаль прошлого. Шарлотта была невероятно зла на Линдона Римуса, кем бы он ни был, и очень волновалась за Балантайна.

– С вами усё в порядке, мэм? – услышала она голос Грейси. Маленькая служанка держала в одной руке утюг, а другой прогоняла Арчи, рыже-белого кота, с его насиженного места наверху вороха неглаженного белья.

– Нет, – ответила хозяйка дома, поднимая глаза. – Тело, которое мистер Питт нашел несколько дней назад, лежало у порога моего старого друга, и сейчас газеты спекулируют на том, мог ли он быть замешан в этом убийстве. Несколько лет назад в его семье было совершено ужасное преступление, и газетчики стали ворошить прошлое, напомнив всем об этом как раз в тот момент, когда он и его жена стали обо всем забывать и возвращаться потихоньку к нормальной жизни.

– Те, хто пишет в газетах, – сущие психи, – сердито произнесла Грейси, держа утюг, как оружие.

У юной служанки были четкие представления о том, кто заслуживает ее хорошего отношения: друзья и все, кто страдает, – бездомные, нищие и неудачники, что бы ни значило это слово. Иногда девушка могла поменять свое мнение, но для того, чтобы ее переубедить, требовалась уйма времени, и это было совсем не просто.

– Вы ему поможете? – спросила она, глядя на Шарлотту. – Вы спокойно можете идти. Я тут с усем управлюсь сама.

Против воли ее хозяйка улыбнулась. Грейси была прирожденным бойцом. У Питтов она появилась семь лет назад, невысокая и тоненькая, в одежде, которая была ей велика, и в ботинках, которые требовали ремонта. С тех пор девчушка чуть-чуть набрала вес, но платья для нее все равно приходилось ушивать, чтобы те не висели на ней как на вешалке. Однако эта девушка была не только великолепной служанкой, прекрасно выполняющей всю домашнюю работу. Она с детства умела считать, а с помощью Шарлотты еще и научилась читать и писать, и в итоге из бродяжки, которая никому не была нужна, превратилась в интересную молодую девушку, рассказывающую всем и каждому, что она работает у лучшего полицейского в Лондоне, а значит, и во всем мире.

– Спасибо тебе, – ответила Шарлотта, приняв наконец решение. Закрыв газету, она встала и, больно ударившись о ящик с углем, вышла из кухни. – Я навещу генерала и узнаю, чем ему можно помочь. А если помочь не смогу, пусть он хотя бы знает, что я все еще его друг.

– Оченно хорошо, – согласилась Грейси. – Может быть, мы и сможем чем-то помочь. – Она с гордостью произнесла слово «мы», по праву считая себя частью детективной команды Питтов. В прошлом горничная очень помогла Томасу в некоторых его расследованиях и теперь была готова к новым подвигам.

Шарлотта поднялась в спальню и поменяла свое простое летнее платье на очень нарядное нежно-желтое, которое невероятно шло к ее каштановым волосам и хорошо подчеркивало фигуру. У платья был прекрасный фасон, с узкой талией, рукавами-фонариками, разлетающейся юбкой и очень маленьким турнюром – все по последней моде. Это было последнее экстравагантное приобретение миссис Питт. Обычно она носила практичные и простые платья, которые без больших переделок не выходили из моды по два-три сезона. Конечно, ее сестра Эмили, которая очень удачно вышла замуж в первый раз, а потом овдовела и вышла замуж вторично, щедро делилась с нею своим гардеробом. Однако Шарлотта стеснялась брать у нее слишком много нарядов, потому что боялась, как бы это не навело Томаса на мысль о том, что она жалеет о своем замужестве. Ведь никто не будет отрицать, что для нее свадьба с полицейским была в некотором роде понижением на социальной лестнице. В любом случае, сейчас были парламентские каникулы, и Эмили с Джеком отдыхали на природе, захватив с собой бабушку. Даже Кэролайн, мать Шарлотты и ее сестры, покинула Лондон: она отправилась в Эдинбург, где Джошуа, ее новый муж-артист, играл в какой-то пьесе.

Не было никакого сомнения, что это платье было самым удачным из всех, которые миссис Питт когда-либо носила, включая и платья, одолженные Эмили.

Шарлотта вышла на залитую солнцем Кеппель-стрит. Транспорт ей был не нужен, так как пройти надо было всего несколько сотен ярдов. Было странно узнать, что генерал Балантайн теперь живет совсем рядом с ней, а она еще ни разу его не встретила. Но, с другой стороны, она не видела множество своих нынешних соседей. К тому же, несмотря на всю свою кажущуюся близость, Бедфорд-сквер и Кеппель-стрит находились на разных концах лондонского общества.

Миссис Питт кивнула двум девушкам, идущим ей навстречу. Те вежливо ответили и продолжили свою оживленную беседу. Мимо проехала открытая карета, пассажиры которой с превосходством посматривали на окружающих. Быстро прошел мужчина, глядевший прямо перед собой…

Шарлотта не знала, в каком именно доме жили теперь Балантайны. Муж просто сказал, что их особняк находился «в середине северной части». Сжав зубы, женщина позвонила в дверь одного из домов. Ей открыла симпатичная горничная, которая объяснила, что Балантайны живут через два дома.

Миссис Питт с апломбом поблагодарила ее и направилась дальше, уже жалея о своей затее. Она ведь даже не придумала, что скажет, если генерал будет дома и согласится принять ее! Ее поступок был крайне импульсивен. Брэндон Балантайн вполне мог совершенно измениться с того времени, когда они виделись в последний раз. Ведь прошло уже четыре года, а трагедии сильно меняют характер людей. Сама по себе идея посетить Балантайна была довольно странной и могла быть истолкована двояко. Почему же она все еще идет к дому генерала, вместо того чтобы развернуться и направиться домой?