Кристианна Брэнд - Не теряй головы. Зеленый – цвет опасности (сборник)

Поднятый среди ночи Кокрилл торопливо натянул брюки и рубашку, накинул поверх свой макинтош и, отдав самые необходимые распоряжения, поспешил в операционную. Полчаса спустя шестеро замерзших, потрясенных и растерянных человек томились у дверей кабинета инспектора, ожидая его возвращения. Эстер сидела бледная, с темными кругами под глазами. Вуди выглядела на десять лет старше, у Барни в глазах застыла тревога, а Иден уставился в пол невидящим взглядом. У майора Муна дрожали руки, когда подносил сигарету к губам, и только Фредерика, как обычно, выглядела спокойной и невозмутимой. Ее золотые волосы лежали волосок к волоску под накрахмаленной белой косынкой. Но когда она своим безмятежным голоском в сотый раз пожаловалась, что детектива долго нет, а ей давно пора вернуться в палату, все почувствовали, что это перебор.

– Да ладно, Фредди, перестань! Если тебя еще какое-то время не будет, стены больницы не рухнут!

– Понимаешь, Вуди, я там оставила капельницу с физраствором, – жалобно отозвалась Фредерика, – а санитары такие криворукие…

Барнс молча протянул ей руку; она ухватилась за нее и села с ним рядом. Он почувствовал, что девушку колотит дрожь.

«Только я один ее знаю, – подумал он. – Только я могу понять, что спрятано за внешним спокойствием».

– Не угостишь сигареткой, Джарвис? – попросила Вудс.

Иден поднял голову. На его лице отпечаталась смесь раскаяния и волнения. Вынув сигарету, он передал ее Вудс, практически не сознавая, что делает. Вуди стало его жалко.

– Не переживай так, Джарвис. Ты не виноват.

– А если это было самоубийство?

– Дорогой мой, никакое это не самоубийство. Самоубийцы не переодеваются в хирургическую форму и не укладываются на стол.

– Как знать, – заметил Барнс. – Иногда они делают очень странные вещи.

– Они не колют себя дважды, – сказала Вудс.

– Дважды? – переспросил майор Мун, пристально глядя на нее.

– Ее ударили дважды. Я знала, что она мертва, но надо же было убедиться? Ну, я и посмотрела… На ее одежде большой разрез, в который видно два отверстия от ударов, а значит, сама она никак не могла это сделать.

– Но если она не сама, то… Ты хочешь сказать, Вуди, что ее убили?

– А ты как думаешь, Фредди? – нетерпеливо переспросила Вудс.

– Но Вуди… Барни… Что значит «убили»? Мы в госпитале! Это невозможно!

– Ты говоришь так, словно впервые слышишь это слово. А что, по-твоему, расследует инспектор полиции?

– Выходит, Хиггинса тоже убили?!

– Фредди, дорогая, давай не будем без конца повторять одно и то же, – попросила Эстер из своего угла.

– Мне только интересно, какое отношение все это имеет к нам? – сказал Барнс. – Почему Кокрилл вызвал нас среди ночи? В смысле, почему именно нас шестерых? Почему не Перкинса, не Джонса… не знаю… сестру-хозяйку, в конце концов?

– В том-то и дело, – заметила Фредерика. – Если это действительно убийство, то убийца – один из нас.

Майор Мун помедлил, закуривая третью сигарету.

– Глупости. Дитя мое, вы не понимаете, о чем говорите.

– По крайней мере, если сестра Бейтс была убита, а я, честно говоря, не могу… Ладно, хорошо. Вуди говорит, что ее убили. Допустим. Но тогда Хиггинс тоже убит. А инспектор сказал мне, что если Хиггинса убили, то убийца – один из нас шестерых.

– С чего он это взял? – удивился Иден.

– Больше некому. Никто, кроме нас, не знал, что Хиггинс в госпитале.

– Ну, если это единственный аргумент, то меня можно вычеркнуть, – радостно объявила Вудс. – Я ничего о нем не знала до самого утра.

– Но ты его видела, Вуди. Ты разговаривала с сестрой Бейтс и Джарвисом, когда старика везли на носилках в палату.

– Боже мой, я видела что-то вроде кучи грязных одеял, а потом Эстер сказала мне, что у вас пациент с переломом бедра.

– Моя дорогая, это ты так говоришь, но ты могла его видеть, так же как Джарвис и Бейтс. Дело в том, что, кроме меня, Эстер, майора Муна, который принимал раненого в приемном покое, никто физически не мог его видеть.

– Ну и меня, – сказал Барнс. – Я вообще-то его не видел, но, наверное, мог бы, поскольку заходил в закуток и разговаривал с тобой.

– Нет, милый, ты не мог, потому что свет из закутка не падает на угловую кровать и ее оттуда не видно. Я это знаю, потому что, когда я хотела посмотреть, как там Хиггинс, мне приходилось светить фонариком. Именно поэтому его не видела старшая сестра, хотя она несколько раз заходила, и санитары, и все остальные.

– А кто-нибудь еще заходил?

– Да, но Хиггинс был за ширмой, и никто из них к нему не приближался. Даже санитары его не видели, потому что в палату его прикатили работники «скорой помощи».

– И никто не знал его имени, – еле слышно произнесла Эстер.

Все замолчали, потрясенные столь странным стечением обстоятельств.

– Один из нас… В любом случае, – заметила она, – ты, Барни, вне подозрений, милый.

– Вообще-то инспектор Кокрилл сказал, что он не исключает Барни, потому что тот давал Хиггинсу анестезию и легко мог убить его, причем так, что никто ничего не заподозрит, и без всякой предварительной подготовки.

– Что значит без подготовки?

– У того, кто знал о Хиггинсе, было время каким-то образом подготовить убийство, я имею в виду, это нельзя сделать вот так сразу…

– Не понимаю почему, – сказал Барнс.

– Каким образом, милый? Даже если предположить, что ему вкололи что-то не то и препарат подействовал во время операции, все равно это требует некой подготовки, надо знать обо всем заранее. И получается, что только мы шестеро общались с Хиггинсом до операции. Да, ему делали рентгеновский снимок, и санитары помогали Эстер перекладывать старика на каталку, но у них не было времени подготовиться после того, как они впервые его увидели.

– Получается замкнутый круг, Фредерика, – с кривой улыбкой произнес Джарвис.

– Я только передаю вам слова инспектора.

Эстер, сидевшая в глубокой задумчивости, вдруг подняла голову:

– Хиггинс лежал в комнате для анестезии один, пока мы занимались язвой двенадцатиперстной кишки. А вдруг кто-нибудь?..

Вудс грустно заметила:

– Нет, дорогая, не может быть. Я закрыла дверь на задвижку, чтобы никто не зашел во время операции.

– Да и ерунда все эти разговоры насчет укола, – веско произнес Джарвис.

– Особенно с учетом того, что сказал Маккой насчет фигуры в маске, проникшей ночью в операционную…

– Это было до полуночи, а до тех пор только майор Мун и мы трое – Эстер, Вуди и я – знали о том, что привезли Хиггинса. Если, конечно, не считать Джарвиса и Бейтс.

– Может, Бейтс и убила Хиггинса, – сказала Вудс, внезапно выпрямившись.

– А кто тогда убил Бейтс?

– Бог его знает, – сразу же сдалась Вудс.