Джорджетт Хейер - Осторожно, яд!

– Не возражаю, – согласился Ханнасайд. – Однако мне хотелось бы переброситься парой слов с вашим супругом, если вы окажете любезность и оставите нас на несколько минут.

– С моим супругом? – удивилась миссис Лэптон. – Интересно, суперинтендант, что вы собираетесь ему сообщить?

– Видишь ли, дорогая, суперинтендант настаивает на приватной беседе, если позволишь. – Вид у Генри Лэптона был в высшей степени несчастный.

– Вот новости! – возмутилась миссис Лэптон. – Мне кажется, муж и жена – одно целое. Так что не стесняйтесь, говорите при мне, суперинтендант. У нас с мужем нет секретов друг от друга.

– Дело не в секретах, миссис Лэптон. Просто я предпочел бы…

– Если желаете что-то выяснить у мужа, говорите в моем присутствии, – перебила миссис Лэптон. – Вне всякого сомнения, я гораздо лучше осведомлена обо всем, что творится в этом доме.

– Боюсь, вы не понимаете, миссис Лэптон, – вмешался Джайлс. – Суперинтендант Ханнасайд должен придерживаться установленной процедуры. И нет…

– Генри! – воззвала к супругу миссис Лэптон, игнорируя замечание Каррингтона. – Будь любезен, объясни суперинтенданту, что не возражаешь против моего присутствия.

– Ну, дорогая, я, естественно… конечно же, я…

– Теперь нам ясно, что у него имеются возражения, и очень серьезные, – объявил Рэндол. – Поверьте, милая тетушка, вам лучше немедленно удалиться. Чутье подсказывает, что сейчас нам предстоит разоблачить двойную жизнь дяди Генри. Я, со своей стороны, абсолютно убежден, что у него есть любовница и эта связь длится много лет.

Джайлс не удержался и перевел взгляд с красивого насмешливого лица Рэндола на посеревшего от страха Генри Лэптона.

– Ты забываешься, Рэндол! – вспыхнула миссис Лэптон. – И я не намерена терпеть оскорбительные шутки в адрес мужа.

– Ах, я и не думал его оскорблять. И почему бы дядюшке не обзавестись любовницей? Вот я, например, на его месте, имея супругу, подобную вам, дражайшая тетушка Гертруда, давно завел бы сразу несколько пассий.

На мгновение Джайлс встретился взглядом с Ханнасайдом и понял, что Рэндолу наконец удалось сразить суперинтенданта наповал.

Миссис Лэптон, казалось, вот-вот лопнет от злости.

– Рэндол, либо немедленно извинись за возмутительную наглость, либо я буду вынуждена уйти. Никто еще не смел разговаривать со мной в подобном тоне!

– Мое почтение, милая тетушка! – Рэндол послал миссис Лэптон воздушный поцелуй, и та, резко развернувшись, с гордым видом удалилась из комнаты. – Вот видите, я же говорил, что могу понадобиться, а вы не верили, – небрежно бросил Рэндол, направляясь к двери.

– Постой, Рэндол! – с трудом выдавил из себя мистер Лэптон. – Что означает твоя в высшей степени сомнительная шутка?

Рэндол смерил дядю презрительным взглядом.

– Милый дядюшка, из одной передряги я вас выручил, а теперь позаботьтесь о себе сами, – небрежно кивнув, он вышел.

Джайлс намеревался последовать за ним, но Лэптон, щеки которого налились краской, остановил его:

– Прошу, останьтесь, мистер Каррингтон! Сделайте одолжение! Вы как юрист, а я…

– Я не могу взять на себя ответственность и давать вам советы, мистер Лэптон, так как присутствую здесь в качестве адвоката покойного мистера Мэтьюса.

– Понимаю-понимаю. Однако мое положение…

– Я тоже прошу вас остаться, – вмешался Ханнасайд и положил на стол письмо. – Это вы писали, мистер Лэптон?

– Я, – с несчастным видом признался Лэптон. – Да, это мое письмо. У нас с шурином возникли э… незначительные разногласия по поводу одного… личного дела. Понимаете, подобное случается и в самых благополучных семьях. Вот я и решил, что лучше нам встретиться с глазу на глаз и все обсудить. Ничего плохого и в мыслях не было.

– Встреча состоялась? – поинтересовался Ханнасайд.

– Нет! Видите ли, он умер до назначенного времени.

– А мистер Мэтьюс ответил на ваше письмо?

– Только по телефону. Сообщил, что не может со мной встретиться, – с нервным смешком признался Лэптон. – В тот момент я сильно рассердился… у шурина удивительная способность выводить людей из себя. Ну, вы понимаете, о чем речь.

– Послушайте, мистер Лэптон, – размеренным голосом начал Ханнасайд. – Вам следует кое-что понять. Ваша личная жизнь меня не касается до тех пор, пока она не имеет отношения к порученному мне делу. Уверяю, у меня нет желания вносить раздор в вашу семью и докладывать о супружеских изменах. Однако во время просмотра бумаг покойного в его кабинете, где присутствовал и мистер Каррингтон, я обнаружил в записях упоминание о некой даме по имени Глэдис Смит и адрес, по которому она проживает. Думаю, вы понимаете, что я не мог так это оставить. И вот вчера я наведался к миссис Смит домой, и все увиденное и услышанное там наводит на мысль о вашем близком с ней знакомстве.

Генри Лэптон взглянул на Джайлса в поисках поддержки, но, не получив желаемого, с вызовом спросил:

– А если и так, что из этого следует? Какая связь между делом об убийстве и моими отношениями с миссис Смит?

– Именно это я и хочу выяснить, мистер Лэптон. – Ханнасайд выдержал короткую паузу, ожидая ответа, но Лэптон не произнес ни слова, и суперинтендант продолжил: – Встреча с шурином была назначена на тринадцатое мая, так?

Лэптон беспокойно заерзал в кресле.

– Да, именно так. Но послушайте, это же смешно! Чего ради вам понадобилось впутывать сюда миссис Смит?

– Хотите убедить меня, мистер Лэптон, что ваша встреча с покойным не имела отношения к миссис Смит, чье имя и адрес я нашел в ежедневнике мистера Мэтьюса?

Генри Лэптон окончательно растерялся и не знал, что сказать. Потом он упомянул адвоката, с которым намерен связаться, но тут же передумал и, переключив внимание на свое письмо к Грегори Мэтьюсу, взволнованно воскликнул:

– Да не отравлял я его! Ведь именно в этом меня подозревают! Да-да, я же вижу и признаю, что совершил глупость, когда решился написать проклятую записку! Ну хоть это вас убедит? Мне и в голову не приходило, что может случиться такое несчастье.

– Нет у меня никаких подозрений, – успокоил Ханнасайд. – Однако совершенно ясно, что в момент смерти Грегори Мэтьюса вы были с ним в ссоре, и миссис Смит имеет к ней прямое отношение. Поскольку вашего адвоката здесь нет, думаю, мистер Каррингтон посоветует быть со мной предельно откровенным.

Джайлс промолчал, а Генри Лэптон, обхватив голову руками, простонал:

– Разумеется, я не собираюсь чинить препятствия работе полиции и высоко ценю ваше доброе отношение, суперинтендант. Только сам я оказался в двусмысленном положении. Жена ни о чем не подозревает, и нужно подумать о двух дочерях. И моя главная задача…

– Поймите, мистер Лэптон, я приехал сюда не за тем, чтобы заниматься вопросами морали, – холодно пояснил Ханнасайд. – И могу со всей ответственностью утверждать лишь одно: если вы откажетесь откровенно отвечать на вопросы, о вашей связи с миссис Лэптон непременно узнают, чего не произойдет в случае добровольного признания, которое вы должны сейчас сделать.