Джорджетт Хейер - Убийство в Эшли-Грин

– Ну, не знаю, – сказала она. – Нужно быть совершенно бесчувственной, чтобы совершить три убийства. И это было бы чертовски глупо, потому что я непременно бы попалась.

– Мне кажется, каждый человек среднего ума может безнаказанно совершить убийство, – презрительно сказала Виолетта. – Чего полицейские добились в этом деле? Совершенно ничего! Они понятия не имеют, кто убил Арнольда Верекера, и лучшее, что могут придумать теперь, это арестовать Кеннета. Вопиюще очевидно и вопиюще неразумно. – Она наклонилась, взяла лежавшую на кресле сумочку и стала натягивать перчатки. – Мне нет смысла оставаться. Если мистер Каррингтон не может помочь Кеннету, то я уж определенно не смогу.

На это Джайлс ничего не ответил, но когда перчатки наконец оказались натянуты, лениво подошел к двери и распахнул ее перед Виолеттой.

– Ну что ж, Тони, – сказала она, беря сумочку под мышку¸ – если я сказала что-то, чего не следовало, прошу прощения, но происходящее ужасно меня нервирует. Лесли, тебе бы тоже следовало уйти: Тони надо поговорить с кузеном.

– Конечно, – холодно ответила Лесли. – Только, пожалуйста, не жди меня. Нам не по пути.

– Как угодно, дорогая моя, – ответила Виолетта, пожав плечами. Подойдя к двери, она замешкалась, словно ей что-то вдруг пришло в голову. – Не знаю, осознал это кто-нибудь из вас, но мы упустили из виду одного человека. Где был прошлой ночью мистер Мезурье?

– На вечере встречи одноклассников, – лаконично ответила Антония.

– Правда? Но, думаю, он вполне мог уйти пораньше.

– Оставь свои бессмысленные предположения, – вздохнула Антония. – Что могло толкнуть Рудольфа на убийство Роджера?

– Не будь такой высокомерной, дорогая моя. Я могу найти весьма основательную причину. Как все мы знаем, он говорил, что хотел убить Арнольда Верекера из-за своей… мягко говоря, мелкой кражи. Так вот, если Роджер о ней узнал и собирался возбудить дело…

– У тебя мозги не в порядке, – перебила Антония. – Роджер знал и сказал Рудольфу, что предпринимать в связи с этим ничего не будет. А если не веришь мне, то я написала Роджеру письмо с благодарностью. Поищи кого-нибудь другого для своих подозрений!

Виолетта усмехнулась:

– О, все, что бы я ни сказала, не встретит одобрения в этом доме! Прекрасно это знаю! До свидания, мистер Каррингтон. Нет, пожалуйста, не провожайте меня к выходу. Я знаю дорогу.

– Конечно, она просто обязана была сказать «я знаю дорогу», – угрюмо заметила Антония, когда Джайлс, невзирая на эту просьбу, пошел с Виолеттой к парадной двери. – Сперва я собирала ее трафаретные выражения, но мне так наскучило, что бросила. Лесли, это до жути кошмарное дело.

– Знаю, – сказала Лесли. – Только не беспокойся, старушка. Я уверена, что убийства Кеннет не совершал, а суды почти никогда не выносят обвинительного приговора невиновному. Если существует хоть малейшее сомнение…

– Его приговорят к каторге, – глухо сказала Антония. – Не нужно меня успокаивать. А он предпочтет ей повешение.

Лесли потрепала ее по плечу и сдавленно произнесла:

– Не приговорят. Я… я уверена. – Когда в студию вернулся Джайлс, она сказала: – Если эта противная особа ушла, я тоже пойду. Мистер Каррингтон, вы позаботитесь о Тони, правда, постараетесь ее приободрить? Тони, дорогая, до свидания. Завтра утром я первым делом явлюсь сюда. До свидания, мистер Каррингтон.

Дверь плотно закрылась за ней. Оставшись наедине с кузеном, Антония уныло сказала:

– Не бойся, я не заплачу.

Джайлс сел рядом с ней.

– Птенчик, плакать нет причины.

Она повернула к нему бледное лицо.

– О Джайлс, я так боюсь, что, может быть, это все-таки он!

– Боишься? Хочешь пари? – спросил с улыбкой ее кузен.

Она посмотрела на него вопросительно:

– Ты думаешь, это не Кеннет?

– Почти полностью уверен, что нет, – ответил Джайлс Каррингтон.

Это заявление не произвело желаемого эффекта. Антония тупо посмотрела на Джайлса и попыталась улыбнуться, но ей помешал стоявший в горле ком. Джайлс, увидев, что лицо у нее начинает жалобно кривиться, поспешил обнять кузину.

– Тони, дорогая, не плачь! – мягко сказал он. – Все будет хорошо.

Антония уткнулась лицом ему в плечо и дала волю расстроенным чувствам. Однако она была не из тех, кто устраивает истерику. Уняв слезы и дважды всхлипнув, она выпрямилась и смущенно сказала:

– Извини. Я уже успокоилась. Спасибо, что отнесся с пониманием.

Джайлс достал из кармана платок и заставил Антонию повернуться к себе лицом. С любовью посмотрев на нее, он сказал:

– Я не буду целовать мокрое лицо. Успокойся, ягненочек.

Антония утерла слезы, но покраснела и, заикаясь, произнесла:

– Д-джайлс, не н-насмешничай.

– Я не насмешничаю, – ответил он, снова обнял ее, на сей раз не мягко, и наградил крепким, долгим поцелуем.

Антония, неспособная произнести ни слова протеста, сделала слабую попытку оттолкнуть его, потом, поняв, что это невозможно, ухватилась обеими руками за его пиджак и прижалась к нему. Обретя возможность говорить, она сперва безотчетно выдохнула:

– О Джайлс! – А потом пробормотала: – Я не могу! Я думаю, ты не… думаю, мы никак не можем… думаю…

– Похоже, ты сама не знаешь, что думаешь, – заключил Джайлс, глядя ей в глаза и улыбаясь. – К счастью, я-то знаю, что думаю. – Он взял ее левую руку, снял с безымянного пальца кольцо, положил ей на ладонь и сжал кисть в кулак. – Тони, вечером ты вернешь его Мезурье. Понятно?

– Я все равно собиралась, – сказала Антония. – Но если ты действительно думаешь, что хочешь ж-жениться на мне, я не понимаю, как ты можешь этого хотеть.

– Я действительно так думаю, – сказал Джайлс. – Мы поженимся, как только я покончу с этим делом.

– Не знаю, как отнесется к этому дядя Чарлз, – задумчиво произнесла Антония.

– Увидишь, что хорошо, – ответил Джайлс. – Выйдешь за меня, Тони?

Она с беспокойством посмотрела на него.

– Джайлс, ты это серьезно? – Он кивнул. – Ты ведь знаешь, какой несносной я могу быть, и будет ужасно, если… если ты делаешь мне предложение в минуту слабости, и… и я приму его, а потом ты пожалеешь.

– Открою тебе тайну, – сказал он. – Я тебя люблю.

Антония внезапно прижала его ладонь к своей щеке.

– О милый Джайлс! Я только сейчас осознала это, но я влюблена в тебя уже долгие-долгие годы! – выпалила она.

И в эту неподходящую минуту в студию торопливо вошел Рудольф Мезурье.

– Я пришел, как только смог! – начал было он, но потом остановился и возмущенно воскликнул: – Вот так так! Ничего себе!

Антония, нисколько не смутившись, как обычно, сразу же перешла к сути дела. Поднялась и протянула кольцо.

– Тебя-то я и хотела видеть, – простодушно сказала она. – Джайлс говорит, что я должна тебе его вернуть. Я очень извиняюсь, Рудольф, но… но Джайлс хочет, чтобы я за него вышла. Он меня прекрасно знает, мы отлично ладим, так что… так что, думаю, я выйду за него, если ты не очень возражаешь.