Джорджетт Хейер - Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

– Если он и выдумывает, мистер Мэтьюс, то такое странное совпадение все равно настораживает. Ведь одышка является одним из симптомов, характерных для отравления никотином. А вы не заметили, что мисс Мэтьюс задыхается?

– Если бы и заметила, то объяснила бы слабостью и головокружением, – заявила миссис Мэтьюс.

– И ваша золовка не жаловалась на очень сильное недомогание?

Миссис Мэтьюс звонко рассмеялась в ответ.

– Бедняжка Харриет всегда имела обыкновение придавать слишком большое значение своим недугам. Может, она и сказала, что отвратительно себя чувствует, но я давно привыкла к ее склонности преувеличивать и делать из мухи слона, а потому не придала значения ее словам. Мне было ясно, что у Харриет расстройство желудка, и я сделала для нее все, как для своих детей.

– Тем не менее, – возразил Ханнасайд, – миссис Бичер, которая знает мисс Мэтьюс семь с половиной лет, утверждает, что мисс Мэтьюс было нелегко сломить. – В спокойном голосе суперинтенданта слышались неумолимые нотки.

Миссис Мэтьюс захлопала глазами:

– Миссис Бичер ничего не понимает! Вряд ли моя покойная золовка стала бы вести доверительные беседы с кухаркой. Стелла, ты же знаешь, какой переполох устраивала тетя Харриет даже при обычном насморке!

– Миссис Мэтьюс, не сомневаюсь, дочь подтвердит любые ваши слова, но поймите, ее показания с вашей подсказкой не внушают мне доверия и не имеют веса.

– Получается, суперинтендант, вы предпочитаете верить прислуге, а не мне! – возмутилась Зои.

– Получается, миссис Мэтьюс, вы были со мной недостаточно откровенны и продолжаете в том же духе. Считаю своим долгом сообщить, что ваши показания неубедительны. Хочу также предупредить, что если и впредь вы намерены утверждать, что не помните событий, которые никак не могли выскользнуть из памяти, такое поведение приведет к очень серьезным последствиям.

Гай, который до сих пор молчал, прислонившись спиной к двери, неожиданно вышел на середину комнаты:

– Стелла, пусть мама сядет. Послушайте, суперинтендант, моя мать никоим образом не связана ни с одним из убийств, и я не намерен покорно слушать, как вы над ней издеваетесь. И не позволю это никому другому! Россказни Бичеров к делу не относятся. Они оба не любят мою мать и вскоре покинут наш дом. Тетя Харриет не жаловалась за завтраком ни на один из симптомов, упомянутых вами в присутствии Стеллы и меня. И ни одному из нас тетя Харриет не показалась тяжелобольной.

– Вполне возможно, – согласился Ханнасайд. – Между завтраком, когда вы сидели с тетей за столом, и ее встречей с дворецким в коридоре прошло некоторое время. С уважением отношусь к вашим сыновним чувствам, но вы оказываете матери дурную услугу такого рода вмешательством.

– Вы, суперинтендант, кое-что не учли, – не унимался Гай, не обращая внимания на предупреждение. – Мы с сестрой можем подтвердить, что тетя Харриет жаловалась на неважное самочувствие за завтраком, еще не встретившись с мамой. Если вы считаете, что никотин подмешали в лекарство, которое дала тете мама, позвольте напомнить, что она выпила это лекарство через час после того, как почувствовала недомогание. И уж если вы придаете такое значение словам Бичера, то не следует забывать, что лекарство было принято после встречи с дворецким в коридоре, когда его так потряс ужасный вид тети Харриет.

– Мне это известно, мистер Мэтьюс.

– Абсурд, – прошептала миссис Мэтьюс, прижимая платочек к губам. – Но, похоже, суперинтендант подозревает, что я подсыпала твоей тете яд в чайник с утренним чаем. – Миссис Мэтьюс вымученно улыбнулась. – Я бы первая посмеялась над подобным предположением, не вызывай оно таких болезненных ощущений, ранящих душу! Понятия не имею, как расставляются подносы с утренним чаем. Подумайте сами, я проснулась, когда в комнату зашла горничная. А теперь объясните, каким образом я ухитрилась подсыпать яд!

– Говорите, что проснулись, когда пришла горничная, миссис Мэтьюс? А она утверждает, что к тому времени вы уже встали. Вы уверены, что говорите сейчас правду?

– Вы вольны оскорблять меня, сколько душе угодно, – заявила трагическим тоном Зои. – Теперь остается только меня арестовать. Удивляюсь, почему вы не сделали этого до сих пор.

Ханнасайд помедлил с ответом, и Гай, который при упоминании утреннего чая бросил испуганный взгляд на сестру, убрал руки со спинки кресла, где сидела мать, и, запинаясь, выдохнул:

– Никто не собирается тебя арестовывать, мама. Успокойся. Вы очень проницательны, суперинтендант, но тетю отравила не мама, а я.

– Гай, что ты делаешь, дурак! – выкрикнула Стелла.

Гай не обратил внимания на реплику сестры и смотрел прямо в глаза суперинтенданту.

– Это неправда! – перепугалась миссис Мэтьюс. – Не слушайте его! Я знаю, это неправда!

Ханнасайд встретился глазами с дерзким взором Гая, и на его губах заиграла загадочная улыбка.

– Как именно вы отравили тетю, мистер Мэтьюс?

– Подмешал яд в чай, – не задумываясь, ляпнул юноша. – В чай, который она пила за завтраком. Я спустился в столовую первым. Сестра всегда пьет по утрам кофе, и когда я сказал, что пил в тот день чай, то солгал. Я тоже пил кофе.

– Нет, Гай, не смей! – в отчаянии закричала мать. – Сам не понимаешь, что говоришь! Суперинтендант, сын лишь пытается защитить меня, в его словах нет ни толики правды! Можете сами проверить…

– И дядю отравили тоже вы, мистер Мэтьюс? – задал следующий вопрос Ханнасайд.

– Да, подсыпал яд в виски с содовой, – подтвердил Гай.

– Прекрати разыгрывать комедию! – разозлилась Стелла. – Думаешь, от твоего актерства много пользы? Ты не пил кофе в то утро, и вообще его не пьешь, потому что не любишь! Ведешь себя как герой дешевого бульварного романа!

Не обращая внимания на сестру, Гай продолжал наступать на суперинтенданта:

– У вас есть ордер на мой арест?

– На данный момент – нет, – невозмутимо ответил суперинтендант.

– Тогда поспешите его выписать! – потребовал Гай.

– Только когда буду уверен, что имею на то веские основания, – пообещал Ханнасайд.

– Не понимаю, чего еще вам не хватает! – В голосе Гая появились унылые нотки.

В этот момент в библиотеку зашел сержант Хемингуэй и вручил Ханнасайду запечатанный конверт.

– Прошу прощения, – извинился Ханнасайд, открывая конверт, в котором находился сложенный вдвое листок бумаги. Пробежав глазами по отпечатанным на машинке строкам, он посмотрел на потолок, а потом на Гая.

– Зря теряете время, пытаясь запугивать мою мать! – не унимался Гай. – Я рассказал, как было дело, а теперь давайте арестовывайте меня!

– Простите, мистер Мэтьюс, но ваши показания не являются достаточным основанием для ордера на арест. Вы утверждаете, что подмешали яд тетушке в чай, однако мисс Мэтьюс не проглатывала никотин, который стал причиной смерти.