Энн Перри - Грехи волка

Да, именно храбрый. Монк устремил взгляд за окно, во тьму, сквозь которую двигался на север уже миновавший лондонские пригороды поезд. Ему было очень неудобно сидеть между худым мужчиной в сером пальто, уставившимся в газету сквозь нацепленные на кончик носа очки, и спящим пузатым коротышкой. Напротив двое пассажиров помоложе вяло спорили о состоянии государственных финансов.

Эстер выдержит. В Крыму ей приходилось терпеть вещи и похуже – куда более тяжкие физические лишения, жуткий холод, а может быть, и голод, недели без настоящего сна… И, конечно, постоянный риск. Ей доводилось бывать на поле боя, среди грохота выстрелов, под огнем. Ей ли не выдержать неделю-другую в Ньюгейте! Ничего страшного. Лэттерли не из тех женщин, которые пасуют перед трудностями. Разумеется, ей будет нелегко – она не менее чувствительна, чем любой другой, но она справится.

А его дело – добраться до Фэррелайнов и выяснить истину.

Однако с наступлением ночи, когда соседи Уильяма погрузились в сон, бодрость изменила ему. Усталый и замерзший, он ясно представил себе, насколько трудно будет вытянуть что-либо существенное из погруженного в траур семейства. Один из его членов виновен в убийстве, но все они сплотятся против чужака, на которого пало обвинение, найдя в нем подходящего козла отпущения.

К утру у сыщика разболелась голова, тело его ныло от долгого неподвижного сидения в неудобной позе, а ноги замерзли так, что почти ничего не чувствовали. Столь же скверным было и настроение.

В Эдинбурге стоял жуткий холод, но, по крайней мере, не было дождя. На Принсес-стрит гулял ледяной ветер, однако Монку было не до исторических памятников или архитектурных красот, и поэтому он, вскочив в первый подвернувшийся кэб, назвал кучеру адрес Фэррелайнов на Эйнслай-плейс.

Дом их со стороны улицы выглядел великолепно. Если он принадлежал им и не был заложен, значит, по крайней мере, в финансовом плане дела семейства обстояли весьма неплохо. К тому же, на взгляд Уильяма, он был построен с большим вкусом. Ему понравилась классическая строгость фасада.

Впрочем, все это – мелочи. Вернувшись мыслями к занимавшему его делу, детектив поднялся по ступеням и позвонил. Дверь отворилась, и человек с внешностью гробовщика равнодушно взглянул на него:

– Да, сэр?

– Здравствуйте. Меня зовут Уильям Монк. Я приехал из Лондона по важному делу и хотел бы поговорить с мистером Фэррелайном или с миссис Макайвор. – Сыщик протянул «гробовщику» свою визитную карточку.

– Хорошо, сэр. – С тем же бесстрастным выражением мужчина протянул серебряный поднос, на который Монк бросил карточку. Нет скорее это все же не гробовщик, а дворецкий. – Благодарю вас, сэр. Будьте любезны подождать в холле. Я узнаю, дома ли миссис Макайвор.

Та же вежливая уловка, какая принята в Лондоне. Разумеется, ему известно, дома ли хозяйка. Вопрос в том, захочет ли она принять неожиданного гостя.

Уильям ждал в убранном крепом холле, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Он уже придумал, как поступить, если дочь Мэри откажется говорить с ним. Впрочем, то, что он прибыл из Лондона, должно подействовать – вряд ли она захочет посвящать слуг в вопрос о целях его приезда.

Его сомнения разрешились очень скоро. Вместо дворецкого появилась женщина лет тридцати пяти, стройная и подтянутая. Своей гордой и решительной осанкой она на мгновение напомнила Монку Эстер. Но лицом они были совсем не похожи, а таких прекрасных волос, как у вышедшей к нему дамы, ему еще не приходилось видеть. Но назвать ее по-настоящему красивой мешали излишняя оригинальность черт ее лица, жесткий контур рта и холодный взгляд человека, пренебрегающего условностями. Очевидно, это и была Уна Макайвор.

– Мистер Монк. – Интонация женщины была не вопросительной. При первых же звуках ее голоса сыщик понял, что перед ним человек, умеющий оставаться хозяином положения в самых трудных ситуациях. – Мактир передал мне, что вы приехали из Лондона и хотели видеть меня по какому-то делу. Он вас правильно понял?

– Да, миссис Макайвор. – Судя по описанию Эстер, это была именно Уна, и спрашивать ее имя не было нужд-ы.

Без малейших колебаний детектив солгал:

– Я представляю обвинение против мисс Лэттерли в деле о смерти вашей матери, и мне поручено уточнить все обстоятельства – как уже известные, так и те, что еще предстоит обнаружить, – с целью предотвратить любые ошибки, упущения или неприятные неожиданности при рассмотрении дела в суде. Мы должны быть уверены в справедливости того приговора, который будет вынесен.

– В самом деле? – Его новая знакомая чуть приподняла красивые брови. – Какая тщательность! Не думала, что обвинители в английском суде – ведь это не совсем то же самое, что у нас казначей-прокуратор, не так ли? – действуют с таким усердием.

– Это не обычное дело. – Монк твердо встретил ее взгляд, не пряча глаз и нисколько не заботясь о хороших манерах. Инстинктивно почувствовав, что эта женщина презирает уступчивость и уважает силу, он вместе с тем понимал, что должен вести себя так, чтобы она ни в коем случае не восприняла его появление как угрозу. Они встретились всего минуту назад, но оба уже поняли характер друг друга, взаимно оценив свойственную собеседнику проницательность и решительность.

– Рада, что вы это понимаете. – Едва заметная усмешка тронула губы Уны. – Разумеется, наша семья окажет вам все доступное содействие. Мой старший брат – казначей-прокуратор здесь, в Эдинбурге. Нам понятно, что даже в тех случаях, когда вина преступника очевидна, обвинению порой не удается добиться приговора, если при подготовке дела не было уделено достаточно внимания сбору доказательств. Полагаю, у вас есть письменное подтверждение полномочий? – Это было сказано весьма любезно, но не давало ни малейшего шанса увильнуть от ответа.

– Естественно. – Детектив мысленно вознес хвалу своей предусмотрительности, заставившей его заготовить соответствующее письмо на сохранившемся у него с прежних времен полицейском бланке. Оставалось только надеяться, что Уна не заметит несоответствия между его словами и тем, откуда исходит бумага. Пока она изучала документ, он продолжал: – То, с какой готовностью вы признали необходимость проверить каждую мелочь, значительно облегчает мою задачу. Говоря по правде, я не надеялся найти здесь такое… – Мужчина запнулся, будто бы из деликатности, а на самом деле потому, что подыскивал слово, которое прозвучало бы не слишком льстиво. Насколько можно было судить, миссис Макайвор из тех женщин, в ком открытая лесть вызовет лишь презрение, хотя вряд ли она достаточно откровенна, чтобы показать это. Разве что мимолетным взглядом… – Такой деловой подход, – закончил он наконец.