Гилберт Честертон - Человек с двумя бородами

– Значит, вам суждено ехать с мистером Смитом, – почти нетерпеливо сказал Карвер. – Уверен, что он не откажется от автомобильной прогулки.

Смит широко улыбался и, судя по всему, не собирался отказываться от любых предложений. Это был подвижный маленький старик, носивший весьма откровенный парик – один из тех париков, которые выглядят не более естественно, чем шляпа. Желтый оттенок волос не вязался с его бескровным лицом. Он кивнул и добродушно произнес:

– Помню, ехал я по этой дороге десять лет назад в одном из таких механизмов. Возвращался из дома своей сестры в Холмгейте, и с тех пор ни разу не ездил тут на автомобиле. Растрясло нас изрядно, доложу я вам.

– Десять лет назад! – фыркнул Джон Бэнкс. – Две тысячи лет назад вы ездили на повозке, запряженной быками. Думаете, автомобили не изменились за десять лет, да и дороги тоже, если уж на то пошло? В моем салоне вы даже не почувствуете, как крутятся колеса. Вам покажется, что вы летите над землей.

– Уверен, Смиту хочется полетать, – настаивал Карвер. – Это мечта всей его жизни. Давайте, Смит, съездите в Холмгейт и повидайтесь со своей сестрой. Останьтесь на ночь, если хотите.

– Обычно я хожу туда пешком, поэтому действительно остаюсь на ночь, – признал старый Смит. – Не стоит беспокоить молодого джентльмена, особенно сегодня.

– Подумайте, как будет здорово, когда ваша сестра увидит, как вы подъезжаете в автомобиле! – воскликнул Карвер. – Вы просто должны поехать. Не будьте таким эгоистом.

– Вот именно, – жизнерадостно согласился Бэнкс. – Не будьте таким эгоистом. Это вам не повредит. Вы ведь не боитесь, верно?

– Ну что ж, – произнес мистер Смит и задумчиво моргнул. – Я не хочу показаться эгоистом и совсем не боюсь. Я поеду с вами, если вы так хотите.

Они уехали под прощальные возгласы и взмахи рук, что придало небольшой группе оставшихся вид целой толпы, провожающей своих любимцев. Но Девин и священник присоединились к этой церемонии только из вежливости, и оба чувствовали, что лишь настойчивость Карвера придала ей завершенный вид. Эта сцена создала впечатление, что он обладает незаурядной силой убеждения.

Когда автомобиль скрылся из виду, он повернулся к ним, словно собираясь извиниться, но выражение его лица свидетельствовало об обратном.

– Итак, джентльмены? – произнес он таким сердечным тоном, который прямо противоположен духу гостеприимства. Преувеличенная любезность – то же самое, что предложение уйти.

– Мне нужно идти, – сказал Девин. – Не стоит отрывать от дела хлопотливых пчел. Боюсь, я мало знаю о них; иногда я с трудом отличаю пчелу от осы.

– У меня водятся и осы, – ответил загадочный мистер Карвер.

Когда гости отошли на несколько ярдов по улице, Девин вдруг спросил:

– Довольно странная сцена, вам не кажется?

– Да, – ответил отец Браун. – Что вы думаете о ней?

Девин посмотрел на маленького человека в черном, и что-то во взгляде широко распахнутых серых глаз побудило его к откровенности.

– Я думаю, что Карверу очень хотелось сегодня ночью остаться в доме одному, – сказал он. – Не знаю, есть ли у вас какие-то подозрения.

– У меня могут быть подозрения, – ответил священник, – но я не уверен, что они совпадают с вашими.

В тот вечер, когда последние лучи заката меркли в сумраке сада вокруг семейного особняка, Опал Бэнкс с отрешенным видом проходила по темным пустым комнатам. Каждый, кто пристально посмотрел бы на нее в это время, заметил бы, что обычная бледность ее лица приобрела мертвенный оттенок. Несмотря на буржуазную роскошь, дом в целом навевал необычное уныние. В нем ощущалась печаль, свойственная старым, а не по-настоящему старинным вещам. Он был наполнен призраками ушедшей моды, а не исторических традиций; его отделка и украшения были достаточно современными, чтобы создавать впечатление ветхости. Тут и там викторианские витражи окрашивали сумрак в разные цвета, высокие потолки заставляли длинные комнаты казаться узкими, а в конце одной из таких комнат, где она прогуливалась, находилось круглое окно, обычное для зданий этого периода. Дойдя до середины комнаты, она остановилась и вдруг пошатнулась, словно невидимая рука отвесила ей пощечину.

В следующее мгновение донесся стук в парадную дверь, приглушенный закрытыми дверями в промежутке. Опал знала, что все домочадцы находятся на втором этаже дома, но не могла объяснить, что заставило ее самой подойти к входной двери. На пороге стояла приземистая и довольно потрепанная фигура в черном, в которой она признала католического священника по фамилии Браун. Девушка была лишь немного знакома с ним, но он ей нравился. Он не поощрял ее веру в потусторонние силы, но обходился без насмешек и находил серьезные аргументы против спиритизма. Казалось, он сочувственно относится к ее взглядам, но не разделяет их. Все это несколько смешалось в ее голове, поэтому она не поздоровалась с гостем и не подождала, пока он изложит свое дело, а сразу же сказала:

– Я так рада, что вы пришли! Я видела призрак.

– Не стоит расстраиваться из-за этого, – ответил он. – Такое часто случается. Большинство призраков – вовсе не призраки, а остальные не могут причинить никакого вреда. Это был чей-то конкретный призрак?

– Нет, – со смутным облегчением призналась она. – Меня напугал не он сам, а ужасная атмосфера распада, нечто вроде светоносных руин. Это было лицо, лицо в окне. Бледное, с выпученными глазами и похожее на изображения Иуды.

– Что ж, некоторые люди действительно так выглядят, – задумчиво сказал священник. – И осмелюсь предположить, что они иногда заглядывают в окна. Можно войти и посмотреть, где это произошло?

Но когда они вернулись в комнату, там уже собрались другие члены семьи, которые, будучи менее предрасположенными к общению с призраками, решили включить свет. В присутствии миссис Бэнкс отец Браун счел нужным перейти на формальный тон и извинился за вторжение.

– Прошу прощения за столь бесцеремонный приход, миссис Бэнкс, – сказал он. – Но боюсь, это дело имеет к вам определенное отношение. Совсем недавно, когда я был в доме Пульманов, мне позвонили и попросили прийти сюда для встречи с человеком, который собирается сообщить новость, возможно представляющую интерес для вас. Я не стал бы обременять вас своим присутствием, если бы не был нужен в качестве свидетеля того, что произошло в Бичвуде. В сущности, это я поднял тревогу.

– Что случилось? – спросила хозяйка.

– В Бичвуд-Хаус произошло ограбление, – серьезным тоном ответил отец Браун. – Ограбление и, к несчастью, нечто еще худшее. Драгоценности миссис Пульман исчезли, а ее злосчастного секретаря мистера Барнарда нашли в саду. Судя по всему, он был застрелен убегавшим взломщиком.