Патрик Квентин - Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)

Последняя фраза произвела на моих слушателей ошеломляющее впечатление. Они молча потягивали свои напитки. Затем Суини вспомнил, что он здесь старший, и снова взял слово:

– Что ж, должен признать, ваша версия звучит потрясающе правдоподобно. Она действительно снимает все вопросы. Дело можно считать раскрытым, но при условии, что вы располагаете уликами для ее подтверждения.

Я был готов к этому. У меня легкий морозец пробежал по коже, потому что самая важная часть игры только предстояла. Быть может, если смогу предъявить доказательство, то стану подлинным триумфатором, а иначе… Мне становилось жутковато от подобной мысли. Я не представлял себе, что произойдет в таком случае.

– У меня есть необходимая улика, – завил я с некоторой долей напускной бравады.

– Отлично, Уэстлейк! Так не пора ли вам назвать имя преступника?

Время для этого пришло, разумеется. Я сделал еще глоток виски для храбрости. Меня действительно пугала финальная стадия. Пугала до чертиков.

– Хорошо, – сказал я. – Но сначала давайте суммируем все, известное нам об убийце. Во-первых, у него нашелся способ выведать, где Кора Митчелл спрятала черный бриллиант – в гробу отца. Во-вторых, он знал, что Лена Дарнелл тоже владеет этим секретом и собирается завладеть бесценным камнем. Преступник был знаком с мисс Хейвуд, когда она еще была Леной Дарнелл и имела на спине крупную родинку. Кроме того, он видел родинку на бедре Мэгги Хиллман, хотя она никогда не носила коротких юбок, чтобы эту примету мог разглядеть каждый. – У меня бешено колотилось сердце. Я посмотрел на Суини. – И есть только один человек, не правда ли, который имел возможность знать все это?

Суини же, глядя на меня ничего не выражавшим взглядом, ответил:

– Сейчас нам нужны ваши доказательства, Уэстлейк.

– Отлично! – и я бросился как в омут с головой. – Давайте по порядку. Митчелл, Ашер и сержант Барнс присутствовали в комнате в тот момент, когда Кора Митчелл тайком бросила бриллиант внутрь гроба. Теоретически любой из них мог это заметить. Но мы говорим о том, что произошло двадцать лет назад. Если бы кто-то уловил ее трюк и захотел присвоить себе бриллиант, он не стал бы ждать двадцать лет, верно? А потому их можно смело исключить из числа подозреваемых. Человек, совершивший убийства, не находился среди тех, кто мог заметить, как бриллиант оказался в гробу. Он это узнал иным способом. Каким же? Только одним. У самой Коры. Но ведь тайник с бриллиантом Кора считала своим величайшим секретом. При обычных обстоятельствах она бы не рассказала о нем ни одной живой душе. Но перед смертью она металась в бреду. Рядом с ней находилась Лена Дарнелл, и таким образом тайна стала известна соседке. И только так же о бриллианте мог узнать убийца. Потому что Лена Дарнелл присутствовала в камере умирающей Коры не одна.

Я сделал паузу, нервничая и чувствуя всю важность момента. Потом повернулся к Гилкрайсту:

– Вам это отлично известно, Гилкрайст, потому что вы оказывали Коре медицинскую помощь в тюрьме. И были с ней до самого наступления смерти. Или я ошибаюсь?

На мясистом лице Гилкрайста пока читалось только удивление.

– Да, разумеется, я там присутствовал.

– Тогда, как и Лена Дарнелл, вы имели возможность узнать правду о черном бриллианте из предсмертного бреда Коры. К тому же, как тюремный медицинский консультант вы не раз осматривали Лену Дарнелл за годы ее заключения. Кто, кроме вас, мог знать, что у Лены Дарнелл, заключенной тюрьмы в Халинге, имелась родинка на спине? А в случае с Мэгги Хиллман? Вполне вероятно, Бак Валентайн, крутивший с ней легкомысленный романчик, мог видеть родинку на ноге. Но не он один. Этим летом Мэгги обожгла ногу ядовитым плющом, а вы стали врачом, лечившим ее. Немаловажная деталь, как считаете, Гилкрайст? Все свидетельствует о том, что именно вы убили Нелли Вуд, Мэгги Хиллман и Лену Дарнелл, осуществляя хитроумный план заполучить бриллиант Хогана.

Мои слова прозвучали завершающим и разящим ударом. Суини вскочил на ноги. Не усидел на месте и Барнс. Только сам Гилкрайст оставался в кресле, глядя на меня холодным и пристальным взглядом.

– Это что, какая-то нелепая шутка, доктор Уэстлейк?

– Мне понятно, почему вы так отчаянно жаждали добраться до бриллианта, – продолжал я. – Талантливый врач, застрявший в жалком захолустье на долгие годы. Огромные амбиции, но ни малейшей возможности осуществить их. У вас появился последний шанс получить достойную работу в Бостоне несколько недель назад, но ничего не вышло. Вы поняли, что обречены оставаться лекарем в заштатном городишке до конца дней своих. Но еще до поездки в Бостон вам удалось подслушать, как Кора на смертном одре выдала тайну черного бриллианта. Вероятно, тогда, еще имея надежду стать уважаемым доктором в солидной больнице, вам и в голову не приходило, что придется пойти на убийства. Но из Бостона вы вернулись, исполненный горечи и отчаянной решимости. Будущее виделось в самом мрачном свете. Хотя имелся один шанс. Нужно было только заполучить черный бриллиант, достав его из гроба старика Митчелла, чтобы наслаждаться той жизнью, о которой мечтали. Разумеется, простой обыватель воспринял бы камень Хогана как большого белого слона, не зная, что с ним делать. Слишком известная вещь, чтобы сбыть с рук незаметно. Вы же обладали через тюрьму в Халинге обширными связями с преступным миром и без труда продали бы его. Но вот беда, две недели, потерянные в Бостоне, лишили вас возможности добыть камень простейшим способом, потому что к тому времени на свободу вышла Лена Дарнелл. И хотя она старалась избежать встречи, вы знали о ее желании завладеть бриллиантом. И даже если бы вы, Гилкрайст, добрались до него первым, она получала возможность для шантажа. Вот почему вам понадобился столь сложный план, очень умный и тщательно продуманный план! В какой-то степени вы стремились доказать самому себе, что вовсе не неудачник, каким представали после провала в Бостоне, а способны совершить нечто опасное, дерзкое и выйти победителем в схватке с судьбой. Думаю, разработка утонченных деталей плана доставила вам не меньшее наслаждение, чем мечты о том, что будет, когда вы завладеете бриллиантом. – Я посмотрел ему прямо в глаза. – Так что отчасти вы были правы, Гилкрайст, настаивая на маниакальном характере преступлений.

Все трое уставились на меня в полнейшем шоке.

– Уэстлейк! – снова очнулся первым Суини. – Ради всего святого, объясните, что вы имеете в виду?

– Что Гилкрайст – тройной убийца, – ответил я, все еще не сводя взгляда с невозмутимых глаз доктора. – И очень остроумно было с самого начала привлечь меня к расследованию. Еще один врач (причем туповатый провинциал, как вы, возможно, решили) пригодился бы, чтобы поддержать версию о маньяке. И вы вдалбливали в голову Суини мысль о маньяке-убийце день и ночь, пользуясь его полным к вам доверием, чтобы твердить: такое мог совершить только сумасшедший. Но в своей настойчивости вы, как оказалось, перегнули палку.