Джозеф Флетчер - Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник)

– Какая? – спросил Бретон.

– После того, что я узнал, мне стало очевидно: Марбери, то есть или Мэйтленда, убили Кардлтон или Элфик. Статьи мистера Спарго еще больше укрепили меня в этом мнении. Вероятно, после встречи с Эйлмором Мэйтленд решил заглянуть в соседний дом, просто для того, чтобы посмотреть, где живет Кардлтон. Там он случайно встретил Кардлтона – а может, и Элфика, – и они узнали друг друга. Наверное, Мэйтленд угрожал разоблачить Кардлтона, то есть Чамберлена. Никто не знает, что там произошло на самом деле, но я думаю, что Чамберлен его убил. Мэйтленда нашли буквально на его пороге. Через несколько дней я забрался в квартиру Кардлтона в его отсутствие и убедился, что Мэйтленд действительно был у него дома. В столе Чамберлена я нашел те самые австралийские марки, о которых говорил Крайдер. А это веская улика.

Спарго и Бретон переглянулись. В отличие от Майерста они знали, что марки, о которых говорил бизнесмен, лежали теперь в кармане Спарго, куда он положил их после того, как поднял с пола в захламленном кабинете Чамберлена.

– Но почему, – после паузы произнес Бретон, – вы не обвинили Кардлтона, или Чамберлена, в убийстве моего отца?

– Еще как обвинил! – самодовольно возразил Майерст. – И не только его, но и Элфика. Разумеется, не сразу: сначала Чамберлен вообще не подозревал, что мне что-то известно. Я вел тонкую игру. Но через несколько дней я это сделал. Прижал их обоих к стенке. Они до смерти перепугались. Элфик уже узнал о прошлом Чамберлена. Я вам говорил, что он восхищался Кардлтоном. Удивительно, но факт. И он пытался его защитить.

– Что они ответили на ваши обвинения? – поинтересовался Бретон. – Давайте говорить по делу: не важно, кто как к кому относился.

– Очень важно! Без этого вы вряд ли что-либо поймете в данном деле. Что они ответили? Начисто все отрицали. Кардлтон торжественно поклялся, что не имеет отношения к убийству. Элфик сказал то же самое. Но они наверняка что-то знают об этом. Не уверен, что могут точно назвать имя человека, раскроившего череп Джону Мэйтленду, но у них есть свои соображения на сей счет.

Из спальни вдруг раздался громкий крик. Бретон и Спарго вскочили и бросились к двери. Но не успели они сделать и двух шагов, как на пороге появился бледный и дрожащий Элфик.

– Он умер! – с трудом выдавил старик. – Мой старый друг – умер! Я спал… потом вдруг проснулся и посмотрел на него… а он…

Спарго усадил его на стул и налил виски. Бретон быстро вошел в спальню, но почти сразу вернулся, мрачно качая головой.

– Кардлтон мертв, – подтвердил он. – Похоже, умер во сне.

– И унес с собой свою тайну, – холодно вставил Майерст. – Теперь мы никогда не узнаем, действительно ли он убил Джона Мэйтленда. Дело закончено!

Элфик вдруг выпрямился на стуле и схватил Спарго за рукав.

– Не верьте ему! – воскликнул он, в ярости тряся кулаком в сторону банкира. – Кардлтон не убивал Джона Мэйтленда! Он невиновен, как и я. Вы мучили его, издевались над ним, пока он не умер. И надо мной тоже издевались! Но он не имел никакого отношения к его смерти!

Майерст усмехнулся:

– Если не он, то кто?

– Замолчите! – раздраженно бросил Бретон, сел рядом с опекуном и бережно взял его за руку. – Мистер Элфик, почему бы вам не рассказать обо всем, что знаете? Не бойтесь этого человека – он вам ничего не сделает. Сообщите мне и Спарго, что вам известно о данном деле. И помните: что бы ни натворил Кардлтон, вы ему уже ничем не повредите.

Элфик сидел, качая головой. Он попросил Спарго налить еще немного виски, потом поднял голову и посмотрел на молодых людей с горьким выражением, похожим на мольбу.

– Честно говоря, меня всего трясет, – признался Элфик. – Я столько всего узнал за это время – больше, чем хотел бы знать. Наверное, мне надо было рассказать раньше, но я боялся… за него. Кардлтон был мне хорошим другом, что бы вы о нем ни думали: прекрасным другом. И по правде говоря, я почти ничего не знаю об этом деле – кроме того, что случилось той ночью.

– Расскажите нам об этом, – попросил Бретон.

– Вечером я, как обычно, отправился к Кардлтону на партию в пике. Это было около десяти часов. Примерно в одиннадцать заглянула мисс Джейн Бэйлис: она зашла ко мне, но не застала дома. Кардлтон угостил ее пирожным и бокальчиком вина. Она села, и мы немного побеседовали. Без четверти двенадцать в дверь постучали: у нас горел свет, и снаружи было ясно, что дома кто-то есть. Кардлтон пошел открывать, мы услышали, как мужской голос произнес его фамилию. Упомянув Крайдера, торговца марками, посетитель объяснил, что тот рекомендовал ему мистера Кардлтона как хорошего специалиста, разбирающегося в австралийских марках. Кардлтон пригласил его войти. Это был мужчина, которого мы увидели на следующий день в морге. Клянусь вам, мы оба его не узнали – ни в тот день, ни на следующий!

– Что произошло после того, как он вошел в комнату? – спросил Бретон.

– Кардлтон предложил ему выпить. Мужчина сказал, что Крайдер назвал ему адрес Кардлтона, а поскольку он случайно оказался рядом, навещая своего друга в Фонтанном дворике, то ему захотелось взглянуть на дом, где живет Кардлтон. Он увидел в окнах свет и набрался смелости постучаться в дверь. Кардлтон сразу начал рассматривать принесенные им марки. Джейн Бэйлис попрощалась, пожелав всем спокойной ночи, и мы ушли вместе с ней, оставив их наедине.

– И никто его не узнал? – уточнил Бретон.

– Никто! Не забывайте, что за всю жизнь я всего пару раз видел Джона Мэйтленда. Но и другие его тоже не узнали. По крайней мере, никто мне об этом не сообщил.

– А когда вы вышли с мисс Бэйлис, что было потом? – спросил Спарго.

– Мы остановились около лестницы. Джейн Бэйлис вдруг сказала, что забыла что-то в прихожей Кардлтона. И поскольку ей было нужно идти на Флит-стрит, а мне – к себе квартиру на Миддл-Темпл, мы с ней распрощались. Она снова поднялась наверх. А я пошел домой. Клянусь вам: больше я ничего не знаю!

Спарго внезапно вскочил, схватив свое кепи – скомканный грязный комок, наспех брошенный в угол.

– Хватит! – воскликнул он. – Наконец-то я все понял! Бретон, где ближайший телеграф? В Хейвесе? Прямо через ту долину? Прекрасно! Приглядите тут за всем, пока я не вернусь, или нет – лучше дождитесь полиции и следуйте за мной. Я постараюсь успеть на первый поезд – сразу, как отправлю телеграмму.

– Спарго, что случилось? – воскликнул адвокат. – Объясните, к чему такая…

Но журналист уже хлопнул дверью и со всех ног помчался по долине. Через час, запыхавшийся и в грязи, он влетел в местную почтовую контору, напугав сонного телеграфиста, схватил телеграфный бланк и написал:

«Расбери, Новый Скотленд-Ярд, Лондон. Арестуйте Джейн Бэйлис по обвинению в убийстве Мэйтленда. Вернусь в город со всеми доказательствами. Фрэнк Спарго».