Майкл Иннес - Гамлет, отомсти!

Клэй пошатнулся. Чарлз Пайпер в прыжке ринулся на него. Меркалова рванулась к Пайперу, чтобы застрелить его в упор, и на бегу попала под пулю, выпущенную Клэем.

В каком-то оцепенении они долю секунды смотрели друг на друга поверх бездыханного тела. Затем Клэй снова прицелился.

– Развернулся, – приказал он, – и пошел назад.

И тут Пайпер снова прыгнул на него. Сверкнула вспышка, раздался грохот, и Пайпер пошатнулся, слегка оглушенный касательным ранением в голову.

– Да чтоб тебя! – серьезным тоном прошипел Пайпер и снова двинулся на противника. На сей раз Клэй не спешил. Его револьвер опустился на уровень сердца Пайпера. Его лицо, холодное и сосредоточенное, белело в луче лунного света, похожего на огни рампы. И тут в сорока метрах от них раздался глухой, но мощный хлопок. Крупнокалиберная пуля попала Клэю прямо в лоб, отчего он подпрыгнул на пару сантиметров, а потом рухнул на спину, словно срубленное дерево.

Эплби выпрямился.

– Оба мертвы.

Наступило молчание. Луна почти скрылась. Ноэль включил электрический фонарик и на глаз прикинул расстояние.

– Господи, мистер Эплби, вот это выстрел!

Луч фонарика, хаотично плясавший по земле, выхватил из темноты то, что некогда было лицом Мелвилла Клэя. Как-то очень поспешно Ноэль прислонился к пьедесталу статуи какой-то слабо различимой богини и снова посмотрел на тела.

– Даже у подножия помпейской скульптуры, – произнес он с легким оттенком истерики в голосе.

Снова молчание. И тут из темноты раздался голос статуи.

– Неплохо бы мне сейчас одеться, – твердо изрекла она.

Все подпрыгнули от изумления. Ноэль вскрикнул:

– Какого дья!.

– Пандемийская Венера, – мягко отозвалась Элизабет со своего пьедестала.

Банни с обмотанной бинтами головой сел на постели. Его глаза возбужденно сверкали.

– Науке неизвестно, – начал он, – для каких целей…

Он умолк, словно поняв, что ему надо беречь силы, и взял в руки валик.

– А леди Элизабет удалось сохранить его, несмотря на все злоключения!

Он вставил валик в свой черный ящичек и щелкнул выключателем. Из диктофона донеслось:

«Что хочешь делать ты убить меня эй помогите помогите эй боже мой произошло несчастье прошу всех оставаться на своих местах очень плохие новости, матушка с йэном я собираюсь объявить что его застрелили у меня плохие новости пистолетный выстрел который вы все слышали был направлен против лорда олдирна он мертв в настоящий момент никто не должен покидать зал…

…сидите смирно тетя элизабет сейчас подойдет биддл спасибо Джервейс у меня нет желания бегать туда-сюда биддл возможно подойдет если захочет это так печально так печально мы не должны поддаваться панике тогда выпейте это сударыня вскоре мы сможем уйти надеюсь с вами все будет в порядке если сейчас я вернусь какое потрясение меморандум кабинета министров об организации основных химических производств в чрезвычайной ситуации дата второго шестого тридцать…»

– Благодарю вас, – сказал Эплби.

Со счастливой улыбкой на лице Банни выключил диктофон.

– Итак, – обратилась к Эплби герцогиня, – в конечном итоге это все-таки оказалась шпионская версия – от начала до конца.

– От начала до конца, но закамуфлированная таким образом, чтобы выглядеть совсем по-иному.

Герцогиня положила изящные руки на каменную балюстраду, уже теплую от утреннего солнца. Она посмотрела на Эплби, затем на герцога, а потом вновь перевела взгляд на Эплби. После этого она устремила свой взор на вершину Хортон-Хилл.

– Йэн погиб, и бедняга Боуз тоже. Элизабет же осталась жива лишь благодаря мужеству Пайпера, а Пайпер – лишь благодаря вашей меткости, мистер Эплби. Возможно, я никогда больше не захочу и слова услышать об этом. Однако я любопытна и хотела бы, чтобы вы рассказали мне обо всем этом в форме истории. Возможно, в знак благодарности за историю о Боузе, рассказанную мной ночью.

– Да-да, – подхватил герцог, – было бы интересно услышать все целиком еще раз. Однако боюсь, что не смогу остаться. Надо повидать Макдональда – венки и все такое, знаете ли. Прекрасный у вас получился выстрел, мистер Эплби, просто прекрасный. Вам обязательно надо как-нибудь приехать в Кинкрей. Всего доброго, всего наилучшего.

Герцогиня смотрела вслед удалявшейся фигуре мужа.

– Он никогда об этом больше не заговорит, – произнесла она. – Но я, боюсь, сделана из другого теста. Итак, мистер Эплби. – Она похлопала ладонью по балюстраде.

Эплби послушно сел.

– История начинается с Меркаловой. Она-то и была настоящей шпионкой. Она сблизилась с мистером Криспином, боюсь, просто оттого, чтобы совсем близко подобраться к источникам власти и информации. Примечательно, что Нейв заметил в их отношениях нечто странное и что некоторые дамы – не столь терпимые, как вы – думали о ней, скажем, нелицеприятно.

– Джервейс вел себя так, как будто состоял с ней в браке, – коротко бросила герцогиня.

– Что делает еще более поразительным тот факт, что она предпочла продолжать заниматься своей «профессией», если это можно так назвать. Однако дело обстояло именно так, и она, как я подозреваю, вовлекла в него Клэя. А Клэй был беспринципен, смел, решителен и к тому же артист. Более всего артист: скорее всего он ввязался в эту игру просто потому, что она открывала новые и несравненно восхитительные возможности для его артистического таланта. Разумеется, дело тут было не в деньгах, поскольку на сцене он зарабатывал гораздо больше. И это все хорошее – если это действительно так, – что можно о нем сказать.

Эта парочка направилась в Скамнум, возможно, без какого-то конкретного злого умысла. Меркалова потому, что ее взял с собой мистер Криспин, а Клэй потому, что здесь, по крайней мере, открывались многообещающие возможности и обширное поле для самой захватывающей из всех игр – шпионажа.

Герцогиня огорченно всплеснула руками.

– А я-то думала, что проявила недюжинную смекалку, заполучив его!

– Но вскоре замаячила вполне определенная перспектива. Собирался приехать Олдирн. Именно Олдирну поручались самые сложные дела и вопросы. К тому же – весьма возможно – им стало известно о несколько странной привычке Олдирна возить с собой важные документы. Именно тогда Клэю показалось, что стоит набросать предварительный план. Он был изобретательным, безжалостным и безрассудным субъектом, а шпионы, вопреки расхожему мнению, обычно редко обладают подобными качествами. И все эти качества вошли в его план, что, к моему огромному стыду, сбило нас с толку на раннем этапе расследования. Должен признаться, что мы попались на удочку, говоря: «Шпионы так не действуют», а Клэй подстроил все именно так, чтобы подвести нас к этой мысли.