Современный польский детектив

— Зигмунт, как ты можешь…

— Если бы Ковальский,— сказал Рушинский,— сделал нотариальное заявление, в котором бы указал, что Ярецкий в своем завещании совершил очевидную ошибку и что в связи с этим он, Ковальский, отказывается от наследства, наверное, удалось бы избежать огласки. Позицию пани Ярецкой я прекрасно понимаю.

— Надо быть психом, чтобы согласиться на это,— буркнул Квасневский.

— Почему же? — Адвокату Ресевичу понравилась идея коллеги. — Если мы сумеем убедить его, что ему все равно наследства не получить, он, возможно, и согласится сделать такое заявление. Конечно, не даром.

— Еще и платить этому аферисту! — не мог успокоиться Квасневский.

— Я думаю, что в такой ситуации он не будет чрезмерно требователен,— сказал майор, не сводивший глаз с красивого лица молодой вдовы.— Это предложение мне тоже нравится.

— Может быть, меценат Рушинский и вы, майор, любезно согласитесь поговорить с этим человеком? — попросила Ярецкая.— Лучше немного потерять, чем иметь громкий процесс.

— Мне этого делать нельзя. Я сотрудник милицпи, и мое участие может быть расценено как попытка оказать давление, что, конечно, недопустимо.

— А я, как исполнитель завещания Ярецкого, не имею права принимать чью бы то ни было сторону,— уклонился в свою очередь Рушинский.

— Не в этом дело, Метек, — обратился к коллеге Ресевич. — Тебе нужно только совершенно беспристрастно проинформировать Ковальского о нашем намерении внести в суд иск о признании завещания недействительным. Ты также объяснишь ему, каковы будут при этом его шансы, и, наконец, сообщишь, что мы ради обоюдовыгодного согласия и избежания суда готовы выплатить ему определенную небольшую сумму за добровольный отказ от наследства. Мы же, Метек, тоже заинтересованы, чтобы ты действовал как можно беспристрастнее. Я уверен, что и наше начальство не будет возражать, если ты выступишь в такой роли.

—Прошу вас, садитесь, пожалуйста! — Этими, можно сказать, традиционными словами адвокат Рушинский приветствовал своего клиента Станислава Ковальского.

На этот раз он выглядел не столь живописно. На нем была темная рубашка и пиджак в клеточку, который был несколько коротковат и тесен ему. Он приоделся и даже побрился по такому торжественному случаю.

— Ну как там, пан меценат? Вы нашли покупателя?

— Покупателя не нашел. Зато имею неблагоприятную для вас новость.

— Какую еще? — Наследник заметно встревожился.

— Адвокат Ресевич уведомил меня, что Ярецкая намерена внести в суд иск о признании завещания недействительным.

— Выходит, Влодя Ярецкий мне записал, а они хотят забрать? Как бы не так! Что мое, то мое и будет. Ну, чертова баба! Сколько раз говорил я Влоде, не женись ты на этой ведьме!

— Я в данном случае лицо абсолютно незаинтересованное,— решительно предупредил Рушинский.— Однако считаю свопм долгом сказать вам, что иск Ярецкой весьма основателен. Она может выиграть процесс.

— Почему?

— Потому что им известно, что вы никогда не спасали жизнь Ярецкому. Они знают также, что вы родились в тридцать третьем году и во время восстания жили с родителями в деревне под Радзимином. И, наконец, они знают, что тот Станислав Ковальский, который действительно спас жизнь Влодзимежу Ярецкому, умер три года назад.

— Ну, дошлая баба! — с оттенком восхищенного удивления воскликнул Ковальский. — С такой лучше потерять, чем с иным — найти. Все разнюхала!

— Адвокат Ресевич будет доказывать, что при составлении завещания имела место «error in persona», то есть что Ярецкий хотел записать имущество одному Ковальскому, а ошибочно записал другому. Вы, правда, сказали мне, что собственными руками вытащили Ярецкого из-под развалин, но адвокат Ресевич на суде сразу же докажет, что это ложь.

— Выходит, сорвалось?

— Выходит, так. И все же я вам рекомендую прибегнуть к помощи адвоката. Лучше из другой конторы.

— Зачем я буду деньги тратить? Я и сам вижу, что сорвалось. Поэтому и хотел загнать поскорее это наследство. Хотя бы и за полцены, но по-быстрому. Я бы имел денежки, а купивший — хлопоты.— При мысли о такой прекрасной перспективе Станислав Ковальский даже захихикал.

— Не спешите, обдумайте все. В вашем положении очень нужен опытный адвокат.

— Если мы пойдем в суд и выиграем, то судебные издержки кто должен платить?

— Если бы выиграли, издержки суд возложил бы на вас.

— Черт побери! — взорвался Ковальский. — Еще и платить надо!

— Я не утверждаю категорически, что вы проиграете процесс. Я говорю лишь, что у Ярецкой серьезные основания выиграть его.— Адвокат старался быть беспристрастным.

— Я не ребенок. Мне не нужно объяснять. Сам вижу, что погорел. В общем, пришлась ложка по рту, да в кувшин не лезет. Только раздразнили. Разве не так?

— Увы, так,— согласился адвокат.

— Пан меценат,— Ковальский закурил,— почему этот Ярецкий записал мне свою мастерскую? Ведь я ему ни сват, ни брат. Не знаю даже, откуда он мой адрес взял. Несколько раз товар у него брал — вот и все наше знакомство. Чертова ведьма писала мне и судом грозила, если я ей пару грошей не отдам. А с хозяином я и полсотней слов не перекинулся. И вдруг — на тебе! Всю мастерскую…

— Именно поэтому адвокат Ресевич и намеревается доказать в суде, что Ярецкий ошибся.

— Ну ладно ошибся бы в фамилии. Но ведь он и мой адрес подал. Или написал бы: «Ковальскому на Маршалковской, дом 115», а ему надо было: «Ковальскому на Маргяалковской, дом 111». На такой большой улице Ковальских хоть пруд пруди. Но в Воломине на Малиновой только один Ковальский — это я.

— Не напиши Ярецкий о том, что вы спасли ему жизнь,— адвокат счел своим долгом дать клиенту исчерпывающую информацию, — тогда, как говорится, комар бы носа не подточил — завещание было бы действительным и никто не смог бы его опротестовать. Ведь владелец мастерской имел право записать ее кому угодно. И вам в том числе.

— У него, видать, не все дома были. — Ковальский пришел к тому же выводу, что и знатоки законов.

— Если судить по этому завещанию, то с Ярецким действительно произошло что-то неладное.

— Что же теперь будет, пан меценат?

— У вас есть две возможности: либо взять опытного адвоката и постараться выиграть процесс, либо достичь полюбовного соглашения с Ярецкой. Насколько я понимаю, та сторона по определенным соображениям хотела бы избежать суда.

— Понимаю! — Ковальский был не лыком шит.— Бабе невыгодно, чтобы попы узнали, что дароносицы им псих делал. Вот и хочет уладить дело по-тихому.

— Предположим, что вы правы.

— А как бы это полюбовное соглашение выглядело?

— Вы должны сделать у нотариуса заявление, где будет сказано, что ввиду явной ошибки Ярецкого вы не принимаете наследства. Тогда все наследует жена.