Эрл Гарднер - Дело полусонной жены

– Был ли у вас какой-нибудь другой, более привлекающий вас мужчина?

– Нет, – ответила она, прямо глядя в глаза Мейсону.

– Я хочу задать вам один вопрос, миссис Шелби. Вы сказали мне всю правду насчет сегодняшнего происшествия?

– Абсолютно всю, мистер Мейсон. Клянусь честью!

Мейсон размышлял несколько секунд. Затем вдруг спросил ее резко:

– Скажите, вы звонили по телефону Паркеру Бентону с советом устроить эту прогулку на яхте для удачного завершения деловых переговоров?

Она удивленно взглянула на него:

– Кто сказал вам об этом?

– Вы звонили?

– Да. Но как вы узнали об этом?

– Я не знал, я просто спросил у вас.

– Я сделала это по просьбе мужа. Он пришел расстроенный и сказал, что виделся с адвокатом, который, по его мнению, представляет интересы Паркера Бентона, что у него был шанс уладить одно спорное, но чрезвычайно важное для него дело и что по собственной глупости он не использовал эту возможность. Затем он сказал, что, может быть, еще не поздно уладить это дело и что для этого я анонимно должна поговорить с мистером Бентоном и сказать ему, что он, Шелби очень упрям и неуравновешен, а его жена, наоборот, спокойная и выдержанная женщина, которая сумеет повлиять на мужа. После этого я должна была посоветовать Бентону пригласить нас обоих на прогулку на его яхте в надежде на то, что там, в дружеской обстановке, мы сумеем обо всем договориться.

– Ну а теперь, – сказал Мейсон, – я задам вам вопрос чрезвычайной важности. Скажите, до этого вечера был ли между вами и вашим мужем какой-нибудь разговор о том, чтобы покататься на яхте Бентона?

– Нет, не было.

– Вы убеждены в этом?

– Да, конечно, Скотт вообще почти и не знал Бентона.

Мейсон нахмурился.

– Скотт предлагал мне покататься в конце недели на другой яхте, – продолжала миссис Шелби, – которую он собирался приобрести и хотел перед этим детально осмотреть. Он вместе со своим другом собирался пригласить на прогулку целую компанию…

Она умолкла, услышав, что кто-то стучит в дверь каюты Мейсона.

Мейсон подошел к двери и открыл ее. К его удивлению, на пороге стоял шериф, а рядом с ним сержант Дорсет.

– Зачем вы явились сюда? – спросил Мейсон. – Разве это входит в вашу компетенцию?

Дорсет ответил жестко:

– Я пытался остановить ее прежде, чем будет слишком поздно, но, к сожалению, мне это не удалось.

– Слишком поздно для чего, сержант?

– Для того, чтобы спасти жизнь Скотта Шелби, – отчеканил Дорсет.

– Вы знали о том, что его жизни угрожала опасность?

– У меня было вполне достаточно улик, чтобы сделать такой вывод.

Мейсон взглянул на него испытующим взглядом:

– Давайте, давайте, Дорсет. Нет ни малейшей надобности сохранять тайну.

– Ну что ж, если вы непременно этого хотите, я скажу вам. Я явился сюда потому, что имею ордер на руках.

– Какой ордер?

– Ордер на арест Марион Шелби, обвиняемой в покушении на убийство своего мужа при помощи яда. Она всыпала большую дозу мышьяка в обед своего мужа, который, несомненно, погиб бы, если бы не спешная и высококвалифицированная медицинская помощь.

Марион Шелби отшатнулась так, будто слова Дорсета были пулями, попадавшими прямо в ее тело. Затем она подошла к Мейсону, как бы ища возле него защиты.

– Вы… Вы не имеете права говорить подобные вещи. Это неправда. Это…

– Успокойтесь, – сказал ей Мейсон. – Выслушаем сержанта Дорсета до конца.

– Разве этого недостаточно?

– Если у вас имеется еще что-то в запасе, хотелось бы узнать и это.

– В свое время.

Мейсон заговорил медленно и внушительно:

– При создавшихся обстоятельствах, миссис Шелби, принимая во внимание то, что вы арестованы, я советую вам вообще не давать никаких показаний.

– Но я собираюсь отрицать это абсурдное обвинение. Оно абсолютно ложно и сделано со злым умыслом.

– В этом вы правы. Можете отрицать. Ну а теперь запомните, миссис Шелби: если вы хотите, чтобы я защищал вас, то вам придется точно выполнять мои советы. Представителям прессы вы будете отвечать: «Мне нечего вам сказать», – а в полиции будете повторять только одно: «Не виновата. Однако не собираюсь спорить с вами в отсутствие моего адвоката, а когда он придет сюда, он сам будет говорить с вами».

– Понятно, – проворчал Дорсет, – по старой формуле.

– Совершенно верно, – ответил Мейсон. – Всякий раз, как у меня появляется клиент, являющийся жертвой состряпанных обвинений, я неизбежно прибегаю к той же формуле.

– «Состряпанных обвинений», – рассмеялся Дорсет.

– Я назвал это именно так, – ответил Мейсон.

– Ну хорошо, выслушайте все остальное, – сказал сержант. – Она уговорила мужа застраховать свою жизнь в ее пользу, и притом на большую сумму, затем написать официальное завещание тоже на ее имя. После этого она отправилась в аптеку, где купила мышьяк якобы для того, чтобы травить крыс. Однако этот мышьяк каким-то образом оказался в обеденной тарелке ее мужа.

– Но я и сама была отравлена одновременно с ним! – перебила его Марион.

– Конечно, – терпеливо возразил ей Дорсет, – однако вы были достаточно осторожны, чтобы в свою тарелку всыпать лишь символическую порцию, в то время как мужу дали смертельную дозу.

– Это неправда.

– Помните, какая сумочка была у вас в руках в тот день? Коричневая, из телячьей кожи, в цвет вашего костюма? – спросил Дорсет.

– Да.

– Так вот, в этой сумочке мы нашли в бумажке немного оставшегося мышьяка.

– Нет, этого не могло быть! – с негодованием воскликнула миссис Шелби.

– И придется сознаться в том, что сами купили этот мышьяк. Вы не потрудились пойти для этого в какую-нибудь отдаленную аптеку, а пошли в самую ближнюю от вашего дома.

– Зачем мне было идти куда-нибудь еще? Я не собиралась ничего скрывать.

– Где именно вы купили мышьяк?

– Будьте осторожны, – подсказал ей Мейсон.

– Я вовсе не собираюсь быть осторожной, мистер Мейсон. Мне незачем скрывать что-либо. Я купила мышьяк, чтобы травить крыс, и сделала это по просьбе своего мужа.

– А что вы сделали с ним, принеся его домой? – спросил Дорсет.

– Отдала мужу.

Дорсет рассмеялся:

– Видимо, это побудило его пригласить вас в ресторан и всыпать яд в собственную тарелку! Немного подсыпал вам, а остаток вложил в вашу сумочку. Интересное кино!

– Я…

– Возможно, что дело обстояло именно так, сержант, – вмешался Мейсон. – И хотя вы сказали это с целью проявить свое остроумие, вы, быть может, нарисовали правильную картину. Миссис Шелби, больше нам вообще незачем разговаривать.

Однако Дорсет не унимался:

– Итак, миссис Шелби с горечью убедилась в том, что яд недостаточно верное орудие убийства. Поэтому сегодня вечером она взяла в руки шестизарядный револьвер из ящика своего мужа, столкнула его в воду, выстрелила в него и после этого начала громко вопить о помощи.