Эрл Гарднер - Дело полусонной жены

– Скажите, та фотография, которую вы мне сейчас передаете, сделана под совмещенным микроскопом? – спросил прокурор.

– Нет, сэр. Это две разные фотографии: слева с фатальной пули и справа с экспериментальной. Освещение было совершенно идентичным, и обе они сняты под одинаковым углом зрения. Сравнивая их, вы можете убедиться в том, что царапины и вмятины на обеих пулях идентичны. Этим с абсолютной достоверностью подтверждается, что фатальная пуля была выстрелена из этого револьвера.

Бюргер изобразил глубокое удовлетворение, произведенное на него словами свидетеля.

– Ваша честь, я прошу, чтобы и эти фото были приобщены к делу. Кроме того, прошу предоставить присяжным возможность детально ознакомиться с наглядными материалами баллистической экспертизы.

– Я был готов к этому, мистер Бюргер, – бойко сказал свидетель, – и потому подготовил двенадцать экземпляров для присяжных.

– Прошу, ваша честь, – сказал Бюргер, – разрешить мне вручить каждому присяжному по экземпляру и дать им возможность внимательно разглядеть фотографии.

Свидетель вновь открыл свой портфель и вынул оттуда двенадцать увеличительных стекол.

Прокурор взял все это у свидетеля с благодарностью и роздал присяжным.

Мейсон взглянул на присяжных – некоторые из них внимательно глядели на микрофото, другие, лишь мельком взглянув на фото, снова устремляли взгляд на ответчицу – верный признак того, что их мнение уже сложилось.

– Желаете ли вы подвергнуть перекрестному допросу этого свидетеля, мистер Мейсон? – спросил Бюргер.

– Да, конечно, – ответил Мейсон, не подав виду, что показания Нокси взволновали его.

– В таком случае прошу присяжных оставить при себе эти фото на все время перекрестного допроса.

– Есть ли у вас возражения, мистер Мейсон? – спросил судья.

– Никаких, ваша честь.

Нокси обернулся к Мейсону с доверительной и несколько покровительственной улыбкой.

– Ну что ж, я готов отвечать на ваши вопросы.

– Благодарю вас, – с преувеличенной вежливостью ответил Мейсон. – Насколько я знаю, мистер Нокси, когда пуля проникает в ткани тела и ударяется о кость, на ней возникают дополнительные микроизменения, не связанные с отпечатками оружия.

– Это в основном правильно.

– В частности, на исследуемой пуле должны быть дополнительные повреждения, возникшие в результате проникновения пули в тело жертвы.

– Да, это могло случиться. Но я уже сказал, что пуля была в исключительно хорошем состоянии.

– Что же в ней было исключительного?

– Она почти не расплющилась.

– О чем это свидетельствует?

– Только о том, что нам исключительно повезло. Довольно часто пуля, извлеченная из тела, настолько расплющивается, что мы можем исследовать лишь одну ее сторону, и тогда выводы экспертизы оказываются не столь однозначными. Но в данном случае пуля почти не изменилась.

– Однако она все же проникла через ткани до кости?

– Насколько я понял, именно так.

– Вы присутствовали при вскрытии? И при вас ли доктор Стирлинг извлек пулю из тела?

– Да, сэр.

– Что с этой пулей было дальше?

– Я забрал ее к себе для изучения.

– Судя по вашим словам, на этой пуле должны быть некоторые царапины или вмятины как результат проникновения в тело убитого?

– Они могли быть.

– Вы их обнаружили?

– Я их не искал.

– Вы просто решили, что их не было?

– Да.

– Вы весьма скрупулезно изучали те микроскопические повреждения, которые доказывали, что пуля вылетела именно из револьвера номер 14581?

– Естественно, так как именно такая задача была передо мной поставлена.

– Вас ничуть не интересовали те микроследы, которые доказывают, что пуля действительно проникла в ткани жертвы и явилась причиной ее смерти?

– Заключение о причинах смерти дал доктор Стирлинг, а то, что пуля была извлечена из тела покойника, я видел собственными глазами.

– Вы видели входное пулевое отверстие?

– Да, видел.

– Кстати, вы сделали снимок входного пулевого отверстия раны?

Свидетель в некотором замешательстве откашлялся.

– Да, я сделал снимок, но на нем не видно ничего, кроме входного отверстия пули на шее погибшего.

– Где же эта фотография?

– У меня в конторе.

– Почему вы не принесли ее сюда, на судебное заседание?

– Потому что не видел в этом никакого смысла. Я делаю очень много снимков, которые позднее оказываются ненужными.

– Насколько я помню, вы сказали, что пули подобного рода, попадая в сосновую доску, проникают на глубину четыре и семь восьмых дюйма?

– Правильно. Такова характеристика подобных пуль при стрельбе из револьвера данного типа.

– Однако в нашем случае пуля проникла на небольшую глубину?

– Пуля ударилась о кость, а в таких случаях ее дальнейшее проникновение оказывается непредсказуемым. Тем не менее, если пуля попадает в тело в момент его падения с высоты, это возможно.

– Вы хотите сказать, что пуля попала в Шелби, когда он падал с палубы яхты?

– Нет, сэр. Этого я не говорил.

– А что же вы хотели сказать?

– В этом вопросе я не компетентен.

– Но вы эксперт по баллистике и должны объяснить суду, почему пуля не проникла в тело жертвы на большую глубину.

Свидетель смутился:

– У меня есть собственная теория.

– Хорошо. Изложите ее нам.

– Это моя личная теория, – начал свидетель, – и я вовсе не обязан излагать ее вам. Мне поручено идентифицировать пулю как выстреленную из данного револьвера.

– Нет, – заявил Мейсон категорично, – вы – эксперт по баллистике, и у вас есть теория, объясняющая важнейший вопрос в данном следствии. Я требую, чтобы вы изложили ее.

– Ну, если вы настаиваете, то я считаю, что пуля попала в тело, уже находящееся в воде, как раз в самый момент его падения.

– Это весьма интересно, – сказал Мейсон, – но почему вы думаете, что дело обстояло так, мистер Нокси?

– Боже мой! – воскликнул Бюргер тоном мученика. – Если мы будем углубляться во всякие не относящиеся к делу подробности, мы завязнем и никогда не покончим с этим процессом. В конце концов, теория свидетеля не может быть ничем и никем подтверждена, не имеет никакого значения для суда и лишь отнимает у нас время.

– Однако вы заявили, что время у нас есть, причем именно в связи с допросом данного свидетеля.

– Но из этого не следует, что время нужно тратить зря.

– Вы выражаете протест?

– Да, – подтвердил Бюргер и в своих обычных выражениях мотивировал протест.

Вмешался судья:

– Суд не желает слушать ваши споры. Протест отклоняется. Свидетель обязан ответить на вопрос адвоката.

– Итак, в данном случае есть несколько не совсем обычных признаков, – сказал свидетель, – и прежде всего необычная форма входного отверстия.