Эрл Гарднер - Дело о туфельке магазинной воровки

– Почему меня уже не смогут привлечь к ответственности? – поинтересовалась девушка.

– Потому что тебя никогда не смогут обвинить в убийстве Остина Куленса, если только не докажут, что Куленс был застрелен из револьвера, который ты положила в ящик стола в офисе своего дяди. А доказать это возможно только с помощью пули из тела Куленса. И сделать это они смогут, только если посадят сержанта Голкомба на место свидетеля. А сержант уже выдал в суде такое прямолинейное и чистосердечное заявление, что уже никогда не сможет от него отказаться, иначе его привлекут к ответственности за дачу ложных показаний. И это вызовет такое негодование общественности, что прокуратура никогда на это не пойдет.

– Значит, они ничего не смогут со мной сделать? – спросила девушка.

– Нет, если ты будешь молчать, – покачал головой адвокат. – Ты никогда не должна никому рассказывать о том, что случилось.

– Я не хотела, чтобы моя тетя пострадала… – вздохнула Вирджиния. – Я хотела прийти в суд и признаться во всем. Я…

– Я знал, что ты это сделаешь, – успокоил девушку Мейсон, положив руку ей на плечо. – Но подумал, что твоя тетя в состоянии постоять за себя. Ну же, встряхнись, Вирджи. Все уже закончилось. Я заставил тебя сидеть здесь взаперти, но теперь все уже позади, и ты можешь вернуться домой.

– Как… как она держалась? – спросила Вирджиния.

– О, твоя тетя Сара была в своем репертуаре, – улыбнулся Мейсон. – Сразу же после оглашения вердикта она на своем кресле подъехала к присяжным, поблагодарила их, а затем, спокойная, как удав, подкатила к столу секретаря, забрала из своей сумочки вязанье и принялась мастерить для тебя свитер.

Девушка весело рассмеялась:

– Это на нее похоже. И если бы присяжные признали ее виновной, она сделала бы то же самое.

– Да, – задумчиво проговорил Мейсон. – Думаю, ты права. А теперь… – Он повернулся к Делле Стрит: – Я умираю с голоду! Я примчался сюда сразу же, как только смог вырваться из зала суда и отвязаться от всех этих репортеров, журналистов и прочих любопытствующих. Вопрос в том, что мы будем есть, где мы будем есть и когда мы будем есть.

– Ресторан отеля уже закрыт, – сказала Делла Стрит. – Но мы можем перехватить по паре гамбургеров в небольшой закусочной напротив. Давайте-ка отправимся туда, как только Вирджиния Трент примет душ, сполоснет лицо холодной водой и поймет наконец, что ей больше не о чем плакать.

– Боюсь, для этого мне понадобится слишком много времени, – замялась девушка. – И потом, я все равно не хочу есть… А вы идите… Я… я хочу кое-кому позвонить…

– Шеф, я весь день боролась с такими вот настроениями и никуда не могла выйти, – пожаловалась Делла. – Дайте мне пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Сможете подождать?

– Смогу, – великодушно кивнул Мейсон. – Буду ждать тебя в холле.

Они зашагали по подъездной дорожке к шоссе, по которому с зажженными фарами проносились машины. Мейсон обнял Деллу Стрит за талию. На другой стороне дороги светилась огромная вывеска с надписью «Хот-доги».

– Тяжелый день? – спросил Мейсон.

– Да уж! – вздохнула Делла. – Вирджиния была просто сама не своя.

– Этого я и боялся.

– Вы были уверены, что сумеете оправдать Сару Брил?

– Вполне. Только я думал, что все будет намного сложнее, пока сержант Голкомб не рассказал на допросе всю правду.

– А вы сомневались, что он это сделает?

– Нет, – ответил адвокат. – Если хорошенько подумать, его тоже нельзя винить. На его месте почти каждый сделал бы то же самое. Особенно тот, кто воспринимает адвокатов как личных врагов.

– А они не попытаются арестовать Вирджинию Трент, шеф? – поинтересовалась Делла.

– Я так не думаю. Я ввел в дело Пита Шенери, так что теперь полиция будет в первую очередь охотиться за ним. Они заявят, что это он стрелял. Скажут, что он, должно быть, проник в офис Трента, завладел револьвером, убил Куленса, украл драгоценности, вернул револьвер на место и скрылся.

– А что будет, когда они поймают Шенери?

– Они его не поймают, – с улыбкой проговорил адвокат. – Шенери читает газеты и знает, что делать. Понимаешь, Делла, это одно из тех дел, в которых адвокат должен помнить, что конечная цель его работы – проследить, чтобы восторжествовала справедливость. Временами цель оправдывает средства.

– То есть надо бороться со злом его же методами?

– Не совсем. Конечно, сержант Голкомб переврал факты. Не то чтобы он их совсем уж исковеркал, но, находясь в заблуждении, он не мог правильно их представить. Я должен был это учитывать.

Некоторое время они шли молча.

– А как Вирджи? – спросил вдруг Мейсон. – Она с этим справится?

– Думаю, да, – ответила Делла. – Она уже успела позвонить своему молодому человеку.

– А, еще один из тех разговоров про науку, баллистику, пистолеты, пули и…

– Вы удивитесь, когда узнаете правду, – перебила его Делла, весело рассмеявшись.

– Ты хочешь сказать, она ворковала по телефону, что твоя голубка? – недоверчиво прищурился Мейсон.

– Ну, она была очень даже нежной и ласковой, а перед тем как повесить трубку, она…

– Она что? – спросил адвокат.

– Я не могу вам рассказать, – хихикнула Делла. – Это будет вмешательством в личную жизнь.

– А ты не можешь показать мне это?

Делла как следует огляделась, чтобы убедиться, что их никто не видит.

– Ну… возможно… – Она рассмеялась. – Наклонитесь, чтобы я смогла дотянуться…