Эрл Гарднер - Дело о хромой канарейке

– Значит, он совсем недолго за ней ухаживал?

Рей кивнул. Его шумная сердечность улетучилась неизвестно куда, он смотрел на адвоката подозрительным, холодным взглядом.

– Безусловно, в подобных обстоятельствах произойдет некоторая заминка в оформлении, но рано или поздно миссис Прескотт вступит во владение. Многое зависит от того, оставил ли мистер Прескотт завещание. Вот я и решил, что вы сначала захотите поговорить со мной, так сказать, совершенно неофициально.

К Рею сразу вернулась его неуемная общительность.

– Уверяю вас, мистер Мейсон, я буду очень рад сотрудничать с вами решительно по всем вопросам. Миссис Прескотт может не волноваться из-за завещания. Она имеет дело с честным человеком.

Мейсон протянул Рею портсигар, взял и себе сигарету, щелкнул зажигалкой и только после этого спросил:

– Почему ей не надо беспокоиться о завещании?

– Потому что все было продумано заранее.

– Каким образом?

– Об этом побеспокоился сам Вальтер. У нас имеется у каждого страховка на случай смерти партнера. Его жизнь застрахована на двадцать тысяч долларов в мою пользу, моя жизнь – на столько же в его пользу. Договор и партнерство предусматривают, что в случае смерти одного из партнеров его жена получает двадцать тысяч долларов вместо доли в деле.

– Двадцать тысяч долларов?

Рей кивнул.

– Довольно большая сумма, не так ли? Если бы вы захотели ликвидировать свое дело, неужели вы получили бы за него сорок тысяч?

– Нет, уверен, что нет. Именно из этих соображений каждый из нас застрахован на максимальную сумму. И жена, вернее, вдова умершего как раз получает сумму этой страховки. При этом дело остается в руках другого партнера. Понимаете, мы вносили страховые проценты вместе из общей прибыли, поровну на нас двоих.

– Так было договорено с самого начала?

– Да.

– Миссис Прескотт тоже подписывала данный договор?

– Да, она его подписала, и моя жена тоже. Все это юридически оформлено и совершенно узаконено. Удивляюсь, что миссис Прескотт вам об этом не рассказала. Возможно, она не вполне поняла, что это такое. Ведь у нее сейчас полно собственных забот. Скажите, неужели ее посадили в тюрьму?

– Ее задержали.

– Какой позор! Возможно, она не разобралась в сущности нашего соглашения о партнерстве. Объясните ей, прошу вас. Как только я получу страховку, я передам ее миссис Прескотт, взяв от нее взамен отказ от каких-либо претензий на участие в деле.

– Не могли бы вы показать мне это соглашение?

– Конечно, конечно. Признаться, я был уверен, что вы попросите об этом, и попросил Розу положить его на мой стол.

– Розой зовут ту девушку в приемной?

– Розой Хендрикс, да.

– Давно она у вас работает?

– Не очень. Месяца четыре-пять. Очень исполнительная и весьма привлекательная.

Мейсон кивнул и погрузился в чтение документа, который протянул ему Рей.

– Толково составлено, – похвалил он.

– Совершенно верно, – просиял Рей, – его проверял адвокат страховой компании после того, как наш поверенный составил его для нас.

– Как я понимаю, на момент составления данного соглашения вы оценили половину делового интереса в данной компании в двадцать тысяч долларов. Если бы в действительности эта половина была значительно ниже, вдова умершего партнера все равно получила бы двадцать тысяч? И если, наоборот, предприятие было бы более выгодным, ничего бы не изменилось?

– Мы договорились, что в последнем случае страховая сумма будет увеличена.

– Понятно. Не будете ли вы столь любезны назвать действительную сумму стоимости вашей компании?

Рей долго изучал поверхность стола, потом сказал:

– Боюсь, мистер Мейсон, что сделать это будет очень трудно, потому что у нас нет такой бухгалтерии, как в торговых предприятиях.

– Мне все это понятно, – прервал его Мейсон, – но ведь я не требую у вас точных цифр. Меня интересует, сколько вы получаете прибыли?

– Это зависит исключительно от личной инициативы.

– Хорошо. Спрошу иначе. Сколько вы заработали за прошлый год?

Рей отвел глаза от лица Мейсона и уставился на большой сейф, помещавшийся в углу комнаты. После долгой паузы он заговорил:

– Мне думается, каждый из нас получил тысяч по шесть долларов.

– И вы, и мистер Прескотт заработали по шесть тысяч долларов?

– Около того.

– В таком случае Вальтер Прескотт не мог вложить какие-либо средства в бизнес.

Рей неожиданно улыбнулся:

– Все ясно. Вас интересуют те деньги, которые, как уверяет Розалинда Прескотт, она дала ему вложить в дело?

Мейсон кивнул.

– Сказать по правде, мистер Мейсон, ей бы лучше помолчать на этот счет. Ее денег в нашем деле нет.

– Как вы считаете, она давала ему эти двадцать тысяч?

– Трудно сказать. Но раз она говорит, что да, я склонен ей верить.

– Ну, а если Вальтер уверил, что она ему ничего не давала, это повлияет на ваше мнение?

– Трудный вопрос.

– Понимаю.

– Что же, я не буду менять своего отношения к этому вопросу, – после недолгого колебания сказал Рей.

– Но в таком случае куда Вальтер мог девать такие деньги?

– Не принимаете ли вы меня за ясновидящего?

– Нет, я просто интересуюсь вашим мнением.

– Я не знаю.

– А как насчет женщин?

– Ну, нет! – Рей даже замахал руками. – Только не женщины. Вальтер был не из таких.

– Почему вы так считаете?

– Вы с ним не были лично знакомы?

– Нет.

– Если бы вы его знали, то поняли бы, что я прав. Невольно думалось, что у него рыбья кровь, а не человеческая. Он был похож на старого книжного червя или счетовода. К тому же он трудно сходился с людьми, отталкивал всех своей необщительностью. Все разговоры я брал на себя, разъезжал, уговаривал. Ну а Вальтер…

Ему не дал договорить звонок телефона, стоящего на столе. Рей схватил трубку, радуясь возможности подумать.

– Алло… Это вас, мистер Мейсон.

Он протянул трубку адвокату.

– Алло?

Пол Дрейк четко произнес:

– Ты выиграл, Перри.

– Что я выиграл?

– Тебя не обманули предчувствия. Я тут развил бешеную деятельность – и нашел-таки Паккарда, но под другим именем.

– Под каким?

– Джексон Браун.

– О'кей. Ну и что с этим Джексоном Брауном?

– Он исчез примерно две недели назад. Снимал комнату в пансионате для холостяков на Западной Тридцать пятой улице. Плата была внесена вперед. Несколько друзей. Вполне приличные отношения с хозяйкой. Подписка на еженедельную газету. Парочка приятельниц, которые иногда заходили выпить коктейль. Типичный коммивояжер, одним словом.

Потом он исчезает. Перед дверью накопилась стопка газет. Письма никто не распечатывает. Он отдал в чистку костюм и все беспокоился, как бы они его не задержали слишком долго. Так этот костюм из чистки не взят. Одна из подружек позвонила хозяйке и сказала, что она договорилась с Брауном встретиться, но он не явился на свидание. Она, дескать, боится, что с ним что-то случилось. После разговора с ней хозяйка известила полицию. Полиция выяснила только, что он вывел, как обычно, свою машину из гаража – и исчез. Хозяйке он сказал, что работает коммивояжером. Но никто толком не знает, что он именно продавал. Полиция пыталась выяснить хоть что-то об этом Джексоне, но уперлась в голую стену. Даже не смогла узнать, где он работает. Согласно теории полиции, работодатель Брауна заявил бы в свое время об исчезновении, если бы Браун действительно исчез. Ничего не разведав, они просто положили заявление хозяйки под сукно. Правда, папка на него заведена в бюро о пропавших людях.