Эрл Гарднер - Дело о кукле-непоседе

– Вы считаете это важным?

– Еще бы! – сухо ответил Бэйлор.

В этот момент зазвонил телефон. То был, очевидно, какой-то условный сигнал: долгий звонок, два коротких, снова долгий.

Китти направилась было к аппарату, но отец замахал на нее руками, стремглав пересек комнату, схватил трубку и нетерпеливо закричал в нее:

– Алло! Да, это я. Что там еще?

Несколько секунд он слушал, потом сказал:

– Конечно, я буду с ним говорить. Соединяйте.

Через минуту он сказал в трубку:

– Алло! Сержант? Да, это Гарриман Бэйлор.

Он снова несколько секунд слушал, потом заговорил:

– Да, она здесь, рядом. Мы, разумеется, постараемся вам помочь, но ваше предположение – совершеннейшая нелепица. Кстати, вы уверены, что этот человек мертв?

После очередной паузы он сказал:

– Как раз сейчас я крайне занят. Если бы вы зашли, ну, скажем, через полчаса, это было бы для меня намного удобнее… Понимаю… Давайте сойдемся на двадцати минутах… Сожалею, сержант, но пятнадцать минут – это минимум, быстрее я просто не управлюсь. Нет, это крайний срок… Можете вызывать меня хоть в тысячу ваших проклятых судов, но я не уступлю ни минуты. Ровно четверть часа… А, вы согласны? Отлично. До встречи.

Бэйлор швырнул трубку, сел обратно в кресло, посмотрел на часы, потом на адвоката и сказал:

– Ладно, Мейсон. Лавировать уже нет времени. Короче говоря, мой сын влип в историю с Ферн Дрисколл. Может, она и красавица. Не знаю, не видел… Пошел слух, что мисс Дрисколл беременна и что я дал ей крупную сумму денег, чтобы она уехала. Это наглая, возмутительная ложь.

– А ваш сын не мог дать ей денег?

– Сын сказал, что он тут ни при чем, – с достоинством ответил миллионер.

– Послушайте, – вставила Китти, – я случайно узнала, что…

– Довольно! – перебил ее отец. – Не вмешивайся ты в это дело. Слишком уж оно деликатное.

Дочь бросила на него возмущенный взгляд:

– Я же хотела вам хоть немного помочь…

– Китти! – повысил голос отец.

Та замолчала.

– Ну так вот, – продолжал Бэйлор. – Ситуация очень запуталась из-за этого человека, Хэррода. Мисс Дрисколл попала в автомобильную катастрофу, а он расследовал обстоятельства аварии для страховой компании. Он вытащил на свет божий кучу фактов и еще столько же подтасовал. Кто-то ему в этом помог. Суть дела в том, что он вел переговоры с каким-то бульварным журналом, пообещавшим ему за эту историю десять тысяч долларов.

– Вы с ним говорили? – спросил Мейсон.

– Допустим, что говорил. Он был уверен, что я предложу ему по крайней мере столько же. Однако кто-то, видимо, просветил его насчет закона о вымогательстве, поэтому выражался он весьма завуалированно. Знаете ли, Мейсон, я не из тех, кого можно безнаказанно шантажировать. Говорю вам это потому, что, по словам Хэррода, у Ферн Дрисколл остались письма моего сына, хотя содержание их неизвестно. Учитывая мое имя и положение, вся эта история будет для бульварного журнала лакомым кусочком. Я хотел бы этого избежать.

Мейсон кивнул.

Миллионер взглянул на часы и вдруг заторопился:

– У нас осталась лишь пара минут, Мейсон. Мне не хотелось бы, чтобы полицейские увидели вас здесь. Сержант Голкомб хочет задать моей дочери несколько вопросов относительно смерти этого Хэррода.

Мейсон снова кивнул.

– Вы, наверное, что-то об этом знаете?

– Знаю, – ответил адвокат.

– А с сержантом вы знакомы?

– Знаком, – подтвердил Мейсон.

– Ну так вот, я не скажу ему, что вы были здесь. Давайте говорить начистоту. Я терпеть не могу шантажистов. Однако сложившиеся обстоятельства ставят меня в крайне невыгодное положение. Мне кажется, мисс Дрисколл нуждается в услугах первоклассного юриста. У нее есть письма моего сына. Я хотел бы их получить. Если они попадут ко мне, я готов оплатить вам услуги по ведению дела мисс Дрисколл.

– Вы, кажется, думаете, что я тоже шантажист?

– Ничего я не думаю. Вы представляете Ферн Дрисколл. Вам придется потратить на это дело много времени и сил. Ей нечем будет вам заплатить, особенно учитывая, какие гонорары вы обычно получаете. Ни вы, ни она не станете продавать эти письма, однако ситуация может повернуться по-иному. Если полиция найдет их в номере мисс Дрисколл, их существование подтвердится и бульварный журнал сможет опубликовать эту историю, не раскошеливаясь. Так что можете заверить вашу клиентку, что если она отдаст вам письма, а вы передадите их мне, то я оплачу все ее расходы по этому делу. Это не будет неблаговидным поступком. Я понятно изложил суть дела?

– Вполне.

– Но, па, – воскликнула Китти, – она же не Ферн Дрисколл!

Отец сердито повернулся к ней и закричал:

– Я же просил тебя не вмешиваться!

Мейсон изучающе смотрел на миллионера.

– Ну хорошо! – воскликнул тот. – Пусть она не Ферн Дрисколл. Пусть даже она обманщица и самозванка. Ситуацию это не упрощает. Если выяснится, что погибла именно Ферн Дрисколл, если на вскрытии подтвердится, что она была беременна, если свидетели покажут, что она внезапно бросила работу и удрала, ни с кем не попрощавшись, прихватив к тому же письма моего сына… Черт возьми, Мейсон! Не хочу даже думать, что тогда будет. Мне нужны эти письма!

– М-да, – хмыкнул адвокат, – тот факт, что вы отгородились от всех, кроме Хэррода, можно объяснить лишь тем, что он обещал достать эти письма и отдать их вам за кругленькую сумму. Так ведь?

– Не устраивайте мне тут допрос, – отрезал Бэйлор. – Да и вообще, нам пора кончать разговор, иначе полиция застанет вас здесь. Я сказал вам все, что собирался сказать.

Он встал, подошел к двери и открыл ее.

– Я, кажется, уяснил себе вашу точку зрения, мистер Бэйлор, – сказал адвокат.

– Обдумаете мое предложение?

– Я подумаю, насколько оно отвечает интересам моей клиентки.

– Вы понимаете, что я хочу избежать неприятностей?

– Понимаю.

– Вы можете получить за это дело кругленькую сумму.

– Я все отлично понял, – ответил Мейсон. – Но поступлю я так, как будет лучше для моей клиентки.

Он повернулся и вышел.

Притворив дверь своего кабинета, Мейсон весело кивнул Делле Стрит:

– Пожалуй, нам можно отправляться домой.

– Что-нибудь узнали?

– До Бэйлора я добрался, хотя и со второй попытки. Ну-ка угадай, кто такой этот Хаули?

– Хаули? – недоуменно переспросила секретарша. – Кажется, о нем… А-а, вспомнила! Это фамилия человека, которого Бэйлор приказал пропускать к нему в любое время дня и ночи.

– Точно, – подтвердил адвокат. – Ну, так кто же это, по-вашему?

– Сдаюсь, шеф.

– Хаули – это небезызвестный нам Карл Хэррод.

– Ого! – воскликнула Делла. – Как вам только удалось это разузнать?

– Стрелял наудачу. В первый раз я позвонил и представился Хаули. Бэйлор спросил, под каким другим именем он меня знает. Я заколебался, пытаясь с ходу что-то придумать, а он сразу же бросил трубку. Я посидел, подумал и пришел к выводу, что Бэйлор явился в наш город именно из-за истории с Ферн Дрисколл, что Хэррод имел с ним беседу и, поскольку ситуация была критической, поставил ему ультиматум, а Бэйлор попросил время на размышление. В общем, я решил рискнуть – я ведь ничего не терял, а в случае удачи мог многое узнать. Так что я перешел к другому телефону, снова вызвал Бэйлора и, когда он опять задал мне тот же вопрос, ответил: «Карл Хэррод» – и угадал!