Эрл Гарднер - Дело рыжеволосой непоседы

– А с какой стати им считать иначе? – вопросом на вопрос ответил адвокат.

– Есть лишь один выход… – решилась вдруг Эвелин.

– Какой?

– Принести другую наволочку. По-моему, я знаю, где хранится белье, и…

Она шагнула к двери. Мейсон поймал ее за плечо и вернул назад.

– Почему нет? – обиженно спросила Эвелин.

– Потому что вы идете за билетом в газовую камеру.

– Но, мистер Мейсон, не можем же мы все это так оставить! Если полиция увидит… Неужели вы не понимаете, в каком положении я оказалась? Все выглядит так, словно я убила кого-то, натянула убитому на голову наволочку со своей подушки, спустила его в машине под откос, а затем принялась морочить вам голову сказками про найденный в ящике комода револьвер и про гонки с преследованием, чтобы объяснить тот факт, что из револьвера стреляли.

– Точно, – кивнул Мейсон.

– И если… Господи, а что, если… если это кто-то… – Эвелин запнулась на полуслове.

– Продолжайте! – приказал Мейсон.

– Что, если это кто-то из моих знакомых? – закончила она дрогнувшим голосом. – Если меня опять подставили?..

– Вот и я о том же.

– Боже правый!

– Поэтому, – сказал Мейсон, – как только вы начнете подтасовывать факты, чтобы избежать неприятностей, перед вами откроется прямой путь в газовую камеру.

– Но при таком, как сейчас, положении вещей мне нечем подтвердить свое алиби!

– Это меня больше всего и беспокоит, – кивнул Мейсон.

– Но хоть вы, мистер Мейсон, не считаете, что я, сфабриковав улики, сочинила эту совершенно неправдоподобную историю? Так сказать, хладнокровно застрелила человека, а потом придумала, что он меня преследовал…

– Я пока не спешу выдвигать версии, – медленно произнес Мейсон. – Вот что… Мисс Багби, не возьметесь ли вы сыграть особую роль – роль нервной и истеричной женщины, выведенной из душевного равновесия сообщением о том, что от ее руки погиб человек? Сможете так биться в истерике, чтобы врач немедленно уложил вас в постель… ну, скажем, до завтрашнего полудня?

– Могу попытаться. Я считаю себя неплохой актрисой.

– Вот и проверим, – вздохнул Мейсон. – Итак, я сообщаю вам, что вы, быть может, убили человека. Вы тут же впадаете в истерику. Разносите все в комнате в пух и прах. Затем бежите за миссис Падена, притаскиваете ее сюда, показываете подушки и, то и дело срываясь на крик, допытываетесь, на обеих ли подушках были наволочки, когда она стелила постель.

– Вы думаете, что наволочка на… мертвеце… с этой кровати?

– А почему бы и нет! – хмыкнул Мейсон. – Затрачено столько труда, чтобы скомпрометировать вас. Вам подбросили револьвер, а затем вынудили выстрелить из него дважды. Если уж они – кто бы там ни был – пошли на такие хлопоты, чтобы загнать вас в угол, почему бы им не позаботиться еще об одной улике: наволочке именно с вашей постели!

– Мне не придется играть истерику – я и в самом деле вот-вот сорвусь, – дрожащим голосом произнесла Багби.

– Тогда приступайте, – сказал Мейсон. – Тащите сюда миссис Падена. Ткните ее носом в подушки. Затем Делла Стрит запихнет вас в вашу же машину и отвезет к врачу, с которым я дружен. Он из тех, что в особых инструкциях не нуждаются. Врач сделает вам инъекцию успокоительного, и вы получите передышку, по меньшей мере, на полсуток. Только перед тем, как уедете – перед тем, я подчеркиваю, – позвоните в контору шерифа и сообщите о краже наволочки. Разговор ведите на повышенных тонах, чтобы чувствовалось, что вы взвинчены до предела. Справитесь с этим?

– Попытаюсь.

– Хорошая будет проверка актерских способностей. Если ее пройдете – Голливуд у ваших ног.

– Я… я попытаюсь, – повторила Багби.

– И еще об одном не забудьте, – добавил Мейсон. – Вскоре после того, как вы проснетесь, за вас примется полиция. Обычно я советую своим клиентам не распускать язык перед полицией или репортерами, но тут особый случай. Если вас начнут расспрашивать, будьте поразговорчивее. Выкладывайте все, что знаете. – Мейсон повернулся к Делле Стрит. – Вы, Делла, знаете, что нужно делать.

Та молча кивнула.

– Шепните доктору, что мне нужно двенадцать часов форы. Когда убедитесь в том, что с Эвелин все в порядке, отправляйтесь на такси к Полу Дрейку. Я буду ждать вас там. Но об этом никто не должен знать.

Делла опять кивнула.

– А что будете делать вы? – спросила Эвелин.

– Отправлюсь туда, где можно отыскать ответы на некоторые из тех вопросов, которыми вам будут докучать, – сказал Мейсон. – И давайте больше не будем говорить об этом.

Мейсон зарулил на стоянку, резко затормозил, выключил фары и зажигание, выскочил из машины и поспешно зашагал к дому, в котором располагалась его контора.

– Добрый вечер, мистер Мейсон, – приветствовал его лифтер.

Адвокат протянул ему пятидолларовую банкноту.

– За что это? – осведомился лифтер.

– За вашу ошибку.

– Какую ошибку?

– Вы обознались. Я не мистер Мейсон, – заявил адвокат, – хотя и похож на него. Меня зовут Гарри Марлоу, и я поднимаюсь наверх, чтобы повидаться с мистером Дрейком из Детективного агентства Дрейка.

– Все понятно, мистер Марлоу, – понимающе кивнул лифтер. – Простите мне мою ошибку. Я поначалу принял вас за Перри Мейсона, знаменитого адвоката, но теперь вижу, что дал маху. Вы, конечно же, не Перри Мейсон, хоть и очень на него похожи.

– Я от многих слышал про мистера Мейсона. Хотелось бы мне как-нибудь с ним повстречаться. Что он за человек?

– О-о, человек он просто замечательный. И очень щедрый, – сказал лифтер, пряча в карман зеленую ассигнацию. – Вы не откажетесь расписаться в книге посетителей, мистер Марлоу?

Мейсон расписался. Лифт остановился. Адвокат вышел из кабины и направился прямиком в контору Дрейка.

– Пол у себя? – спросил он дежурную телефонистку. Та кивнула, не отрываясь от коммутатора.

– Предупредите его о моем приходе, – попросил Мейсон. – И если обо мне будут спрашивать, вы меня не видели. Это касается всех, кроме Деллы. Деллу, если она придет, направьте в кабинет Дрейка, а если позвонит, свяжите с ним же. Для всех остальных меня здесь нет.

Телефонистка меланхолично кивнула.

– Для всех, – повторил Мейсон, подчеркивая последнее слово.

– И для полиции тоже?

– Тоже.

– Тогда вам лучше выйти, мистер Мейсон.

– Выйти? Зачем?

– Ну да, выйти, – повторила она. – Тогда я смогу сказать, что вы были – заскочили, дескать, на минутку – и тут же ушли, и больше я вас не видела. А сама отлучусь в туалет. Не люблю я, знаете ли, лгать полиции. Да и мистеру Дрейку не нравится, когда я это делаю.

– Ладно, – согласился Мейсон. – Считайте, что меня уже нет.

Он вышел, постоял в коридоре и снова зашел. У коммутатора на этот раз никого не оказалось.