Эрл Гарднер - Дело рыжеволосой непоседы

– У него, по-моему, все идет как надо. – Эвелин Багби молча пожала Эстел Нуджент руку и отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.

– Спокойнее, Эвелин, – сказал Мейсон, касаясь рукой ее плеча. – Поверьте, это надолго не затянется.

– Вы так считаете?

– Уверен в этом, – ответил адвокат.

К ним подошла женщина в форме полицейского, чтобы отвести Эвелин в комнату для подсудимых.

– Прошу вас следовать за мной, мисс Багби, – сказала она. Эвелин повиновалась.

– Скажите мне, мистер Мейсон, – повернулся Нили к старшему напарнику. – Какого черта Олдричу понадобилось тащить револьвер к автомобилю?

– Чтобы заменить его на другой, – улыбнулся Мейсон.

– Чтобы что?!

– Чтобы обменять его на другой, – терпеливо повторил Мейсон. – Таким образом он надеялся запутать следствие. Едва взглянув на протянутое ему оружие, Олдрич узнал в нем револьвер Хелен Чейни. Его же собственный револьвер лежал – и он не сомневался в этом – в бардачке машины. Олдрич счел, что убережет Хелен Чейни от многих неприятностей, если подменит оружие. Воспользовавшись ситуацией, он помчался к машине, достал из бардачка свой револьвер, сдвинул оба барабана, заменил две гильзы и четыре патрона в барабане Хелен Чейни на снаряженные патроны из барабана своего револьвера, вынутые гильзы и патроны вставил в опустевшие гнезда своего, сунул оружие Хелен Чейни в карман и вернулся в дом, держа свой револьвер на виду. Там он передал мне этот самый револьвер с патронами и гильзами из револьвера невесты. Выбрав момент, когда я не смотрел в его сторону, он отдал второй револьвер Хелен Чейни, обеспечив ей таким образом возможность продемонстрировать оружие, если возникнет в том необходимость. Мне же он сказал, что револьвера в машине не нашел.

Нили и Эстел изумленно уставились на Мейсона, не в силах вымолвить ни слова.

– Вы уверены в этом? – спросила наконец Эстел.

– Абсолютно, – ответил Мейсон. – Я для того и позволил ему взять револьвер с собой к машине, чтобы дать возможность его подменить.

– Вы знали, что он пойдет на это?

– Все было ясно с самого начала, – ухмыльнулся Мейсон. – Мервина Олдрича можно было читать, как раскрытую книгу. Он обменивался с Хелен Чейни весьма многозначительными взглядами, и она, пока я говорил с ним, непрерывно подавала ему знаки за моей спиной.

– Но зачем, бога ради, вы позволили ему совершить подмену? – спросил Нили. – Зачем?

– О, я подумал, что хуже от этого не станет. Такой обман, коль уж он на него решился, сулил обернуться в будущем великолепнейшей путаницей. А ответчик по криминальному делу редко что-нибудь теряет, когда дело запутывается.

– Но в таком случае пули… Ах, вот почему вы завели разговор о почерке затвора на гильзах, – хлопнул себя по лбу Нили.

– Подождите еще немножко, – сказал Мейсон, – и вы увидите нечто забавное.

Нили и Эстел посмотрели друг на друга, затем на Мейсона.

– Да уж, будь я проклят, – вздохнул Нили. И тут же с любопытством спросил: – А что все это даст?

– У Гамильтона Бергера, нашего уважаемого окружного прокурора, весьма заметно подскочит кровяное давление, – ответил Мейсон. – Он, конечно, с нетерпением дожидается удобного случая, чтобы обвинить меня в стрельбе из другого револьвера. Через несколько минут он обнаружит, что револьвер этот был у Мервина Олдрича и Хелен Чейни. И вот тут-то его точно хватит удар.

– А как это отразится на рассмотрении дела?

– В нем наметится один из тех неожиданных поворотов, которые и делают судебную практику захватывающе интересной.

Лишь двадцать минут спустя судья Киппен вернулся в зал суда и объявил во всеуслышание:

– Джентльмены, мистер Редфилд связался со мной по телефону и сообщил, что выезжает. Так что его следует ждать здесь с минуты на минуту. Поскольку время перерыва истекло, я предлагаю открыть заседание, чтобы эксперт, когда он появится… Ага, вот и он. Займите место свидетеля, мистер Редфилд.

Эксперт, выглядевший слегка взбудораженным, поспешно прошел вперед и занял место свидетеля, не успев обменяться ни словом, ни даже жестом с окружным прокурором или его заместителем.

– Я очень торопился, – сказал он, переводя дыхание. – Я…

– Понимаю, – кивнул судья Киппен. – Итак, вы закончили экспертизу?

– Нет, Ваша Честь.

– Но я понял вас так, – нахмурился судья, – что вы…

– У меня на руках лишь предварительные результаты экспертизы, Ваша Честь.

– Да-да, это я и имел в виду. И каковы эти результаты? – нетерпеливо произнес судья.

Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, сцепил руки за головой. Его, казалось, интересовал больше потолок, чем свидетель. Уголки губ чуть приподнялись в затаенной улыбке…

– Я установил, – сказал Редфилд, – что пули номер один и номер четыре были, по всей вероятности, выпущены из одного и того же револьвера, но этот револьвер – не тот, который фигурирует в деле как материал для идентификации под литерой «А». Я установил также, что пули номер два и номер три были, по всей вероятности, выпущены из этого, последнего. И наконец, мной установлено, что пустые гильзы, находившиеся в барабане револьвера, известного нам как материал для идентификации под литерой «А», со всей определенностью не являются стреляными гильзами от патронов, отстрелянных из этого револьвера, а были вставлены в барабан уже после того, как патроны были отстреляны из какого-то иного оружия.

– Что?! – выкрикнул Гамильтон Бергер, вскакивая.

Судья Киппен недоуменно сощурился, пытаясь осмыслить услышанное. Он глянул в сторону сбитого с толку прокурора, перевел взгляд на улыбающегося и совершенно спокойного адвоката. Его губы сжались, рот превратился в тоненькую ниточку.

– Прикажете вас понимать так, – обратился он к Редфилду, – что имела место подмена? Что стреляные гильзы, находившиеся в том револьвере, который проходит по нашим протоколам как материал для идентификации под литерой «А», никакого отношения к нему не имеют и были вставлены в его барабан уже пустыми?

– Иначе объяснить их появление там я не могу, Ваша Честь.

– То есть револьвер, зарегистрированный как материал для идентификации под литерой «А», не является орудием убийства?

– Похоже, что так, Ваша Честь.

– А револьвер, из которого была выпущена пуля номер четыре, – тот самый, из которого вылетела пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего и известная нам как пуля номер один?

– Видимо так, Ваша Честь. Я еще не закончил экспертизу и не могу утверждать это с полной уверенностью. Но предварительные результаты указывают на это. Хочу добавить, что мой ассистент, которому я во всем доверяю, продолжает в настоящий момент работать, производя фотосъемку указанных пуль, то есть пули номер один и пули номер четыре, в таком ракурсе, чтобы при совмещении фотографий можно было сравнить индивидуальные характеристики. Однако уже визуальное сравнение этих пуль позволило сделать вывод, что обе они вылетели из одного и того же револьвера и что револьвер этот со всей определенностью не тот, из которого были выпущены пули номер два и три.