Эрл Гарднер - Дело очаровательного призрака

– Нет, ваша честь.

Судья Моран с сомнением посмотрел на окружного прокурора.

– Я считаю, что мое возражение обоснованно, ваша честь, – заявил Гамильтон Бергер. – Вполне очевидно, что адвокат защиты просто пытается получить какую-то информацию. Он должен четко указать, есть ли здесь какая-то связь с фактами слушаемого дела и имеющимися доказательствами.

– Мой вопрос охватывает достаточно широкий круг аспектов, включая все перечисленные вами, – ответил Мейсон.

– Даже слишком широкий, – возразил Гамильтон Бергер. – Он охватывает все. Ваша честь, перекрестный допрос ведется не должным образом.

– Хорошо. Возражение принимается, – постановил судья Моран.

– У меня все, – объявил Мейсон.

– У меня тоже все, – сказал Гамильтон Бергер.

Свидетельница уже собралась покинуть место дачи показаний, когда Бергер с видом человека, который только что что-то вспомнил, заявил:

– Подождите минутку. Ваша честь, мне следовало поднять еще один вопрос во время первоначального допроса этой свидетельницы. Прошу прощения у суда и адвоката защиты. Я пропустил один аспект, но мои помощники обратили на это мое внимание.

– Задавайте ваш вопрос, – разрешил судья Моран.

– Вам когда-нибудь приходилось видеть у обвиняемой что-либо, кроме револьвера, – я имею в виду предметы дорогостоящие?

– Да.

– Что именно?

– У нее было огромное количество драгоценных камней.

Гамильтон Бергер казался чрезвычайно возбужденным.

– Вы сказали – драгоценных камней? – уточнил он.

– Да.

Присяжные склонились вперед, пытаясь не пропустить ни слова.

– Где вы находились, когда их видели?

– Я собиралась зайти в ее спальню. Она оставила дверь слегка приоткрытой, к тому же петли хорошо смазаны, и она не слышала, как я ее распахнула.

– Чем занималась обвиняемая?

– У нее на кровати была выложена груда драгоценных камней – на какой-то оберточной бумаге. Она стояла на коленях перед кроватью, повернувшись спиной ко мне, и считала камни.

– Сколько их там было?

– Много.

– Она знала, что вы ее видели?

– Нет, сэр. Я попятилась сразу же, как поняла, что зашла не вовремя. Я осторожно прикрыла за собой дверь, и она даже не догадалась…

– Вы не имеете права давать показания о чужих мыслях, – перебил Гамильтон Бергер. – Вы не телепат. Итак, вы видели эти камни?

– Да, сэр.

– Вы не представляете, что с ними случилось?

– Нет, сэр.

– Но вы видели их у обвиняемой?

– Да, сэр.

– И, насколько вам известно, эти камни могли быть переданы Перри Мейсону вместе с багажом обвиняемой?

– Я возражаю, – встал со своего места адвокат. – Задан спорный вопрос, он предполагает факт, не представленный как доказательство. Это наводящий вопрос, несущественный, недопустимый в качестве доказательства и не имеющий отношения к делу.

– Возражение принимается, – постановил судья Моран.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Гамильтон Бергер к Мейсону.

Мейсон колебался какое-то время, а потом сказал Делле Стрит:

– Это ловушка, Делла, но все равно придется в нее заходить. Он пытается представить, что я боюсь фактов, связанных с этими драгоценными камнями, что я делаю все возможное, чтобы скрыть информацию о них от присяжных. Ладно, вперед!

Мейсон поднялся из-за стола, отведенного для зашиты, и направился к свидетельнице. Остановившись прямо напротив нее, адвокат задал свой первый вопрос:

– Вы стояли в дверном проеме?

– Да.

– И видели эти драгоценные камни на кровати?

– Да.

– На расстоянии скольких футов?

– Наверное, десяти.

– Вы увидели, что это драгоценные камни?

– Да, сэр.

– Какие?

– Бриллианты, изумруды и несколько рубинов.

– Владелицей скольких драгоценных камней вы сами являетесь?

– Я… у меня есть бриллиантовые осколки.

– Это были бриллиантовые осколки?

– Нет.

– Владелицей скольких граненых бриллиантов вы сами являетесь?

Свидетельница отвела взгляд и посмотрела в пол.

– Скольких? – повторил Мейсон.

– Ни одного.

– Сколько вам принадлежит настоящих рубинов?

– Один. Мне его подарили. Я… предполагаю, что он настоящий.

– Он сейчас принадлежит вам?

– Да.

– Как давно вам его подарили?

– Десять лет назад.

– Он настоящий?

– Предполагаю, что да. Я же сказала, мистер Мейсон, что мне его подарили, а поэтому я не знаю.

– Теперь вернемся к рубинам на кровати. Это были настоящие рубины, подделки или декоративная бижутерия?

– Это были рубины.

– Настоящие?

– Да, сэр. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Я стараюсь давать показания максимально точно – в меру своих возможностей.

– И вы многократно обсуждали свои показания с окружным прокурором?

– Я рассказала ему о том, что произошло. Я не обсуждала с ним свои показания.

– Вы представили ему то, что намерены сказать, когда окажетесь в свидетельской ложе?

– Ну, в некотором роде.

– Вы рассказали ему все, что случилось?

– Да.

– И заявили, что это настоящие рубины?

– Да.

– Вы находились в десяти футах от них?

– Да.

– Не ближе?

– Нет, наверное, нет.

– Сколько времени вы оставались в дверном проеме?

– Секунд десять.

– Давайте теперь поговорим о принадлежащем вам рубине. Он вставлен в кольцо?

– Да.

– Рубин – это ваш камень по гороскопу?

– Да.

– С конкретно этим рубином у вас связаны какие-то сентиментальные воспоминания?

– Да.

– Вы много раз надевали кольцо с тем рубином и смотрели на него?

– Да.

– Держа всего в нескольких дюймах от глаз?

– Да.

– И все равно вы не в состоянии с уверенностью утверждать, что это настоящий рубин. Тем не менее вы хотите, чтобы присяжные поверили вам, когда вы заявили, что, находясь в десяти футах в течение десяти секунд, вы, не колеблясь, определили, что все камни, лежавшие на кровати, настоящие. Я правильно вас понял?

– Ну… когда вы это так сформулировали, то, конечно, звучит абсурдно.

– Звучит абсурдно, потому что это абсурд. Вы не являетесь экспертом по драгоценным камням.

– Нет, но можно определить, драгоценные это камни или нет.

– Каким образом?

– Это понимаешь инстинктивно. По тому, как они блестят.

– Но вы не поняли это инстинктивно – что касается рубина, принадлежащего вам уже десять лет. Вы просто предполагаете, что он настоящий. Вы не знаете, подделка это или искусственный драгоценный камень, не так ли?

– Ну, я… он несколько отличается от рубинов, лежавших на кровати.

– Каким образом?

– В тех рубинах было больше огня.

– Значит, вы предполагаете, что принадлежащий вам в течение десяти лет рубин не является настоящим, это подделка или искусственный драгоценный камень?