Эрл Гарднер - Дело нервного сообщника

– Все дома уже снесены?

– А вы не знаете? – спросил Латтс.

Мейсон глянул на него в упор:

– Нет.

– Все, за исключением одного. Старый особняк, занятый в свое время под мелкий бизнес. Мистер Мейсон, если вы не знаете, какие дома были снесены, как вы можете установить стоимость пая?

– А я ее и не устанавливал, – ответил Мейсон. – Вы это сделали.

– Я установил цену. А стоимость определять вам.

– Так ваша цена завышена?

– Да поймите же, – снова запаниковал Латтс, – я сам не уверен, какова подлинная стоимость участка. На следующей неделе состоится аудиторская проверка моих бумаг. Я продаю свой пай, чтобы показать, что мой капитал приносит прибыль. Но я не делаю оценок его стоимости. Возможно, я продаю акции слишком дешево. Но об этом трудно судить, пока не пройдет аудиторская проверка.

Мейсон сказал:

– Я не спешу. У меня заверенный чек на тридцать две тысячи семьсот пятьдесят долларов, предназначенных для оплаты вашего пая. Ровно через пятнадцать секунд я отсюда уйду. Завтра я предложу вам за ваши акции двадцать тысяч. Если это не пройдет, послезавтра я предложу вам двенадцать тысяч. На следующий день это будет десять тысяч. А еще через день эти акции не будут мне нужны.

– Но почему?! – воскликнул Латтс. – Случилось что-то, о чем я не знаю?

Мейсон ткнул пальцем в два сертификата.

– Или вы используете авторучку, или я рву чек. Что вы выбираете?

– Подождите, подождите! Я подписываю, я уже подписываю! – закричал Джордж Латтс. – Вы же не даете мне ни минуты времени. Боже мой, не будьте же таким нетерпеливым! Первый раз сталкиваюсь с подобным!

Латтс сделал передаточную надпись на сертификатах пайщика и придвинул их к Мейсону.

Мейсон вручил ему чек.

– Кто является секретарем компании? – спросил адвокат.

– Герберт Докси.

– Где мне его найти?

– Во внутреннем офисе.

– Он ждет меня?

– Ну… и да и нет.

Мейсон ухмыльнулся.

– Думает, что я в последнюю минуту струшу и не заплачу такой суммы за ваш пай?

– Я этого не говорил.

– Но подумали, – заявил Мейсон. – Пойду потолкую с мистером Докси.

Мейсон обогнул стол, улыбнулся раздраженному и сбитому с толку Латтсу и прошел к внутреннему офису, на дверях которого висела табличка: «Герберт Докси, секретарь». Толкнул дверь и прошел в помещение.

Пиджак Докси висел на спинке его кресла, а сам он лихорадочно перекладывал на столе какие-то бумаги. У него был вид классического бездельника, который успел бросить таблицы с результатами скачек в ящик стола как раз в тот момент, когда тень начальника легла на матовые стекла дверей офиса.

Мейсон остановился и долго разглядывал его.

Докси пытался притвориться настолько занятым, что якобы не увидел и не услышал прихода Мейсона, но не смог выдержать пристального взгляда адвоката. Он поднял глаза и крайне бездарно разыграл удивление.

– Меня зовут Мейсон, – сказал адвокат. – Я хочу, чтобы в записях «Силван Глэйд Девелопмент Компани» был зарегистрирован мой пай в две тысячи акций.

– Да-да, – сказал Докси. – Вы заключили сделку с папашей Латтсом.

Мейсон протянул ему сертификаты.

Докси открыл ящик стола, извлек оттуда регистрационную книгу и печать корпорации.

– Я хочу, чтобы акции были переписаны на мое имя – Перри Мейсон.

– Между именем и фамилией есть какие-нибудь инициалы?

– Нет.

Заполняя сертификаты, Докси не удержался от вопроса:

– Мистер Мейсон, не будете ли вы столь любезны сказать мне, какова стоимость вашего пая?

– О, это грандиозная сделка! – ответил Мейсон. – Как по-вашему, будут на сегодняшнем совещании директоров какие-нибудь неприятности? Вы не ждете никаких эксцессов?

Наступила очередь Докси говорить загадками:

– Я – нет. А вот вам следует побеспокоиться.

– Спасибо, – сказал Мейсон и вышел из комнаты.

Мейсон вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь своего личного офиса.

– Тебя дожидается миссис Харлан, – с очаровательной улыбкой доложила Делла. – Ты появился как раз вовремя. Она только что пришла.

– Пригласи ее, – сказал Мейсон, запустив шляпой в сторону бюста Гладстоуна, на голове которого она и повисла под лихим углом.

– Ну что, выгорело? – взяла с места в карьер Сибил Харлан.

– Все в порядке, – ответил Мейсон, – но я вообще-то мог сэкономить вам десяток тысяч долларов.

Она нетерпеливо махнула рукой.

– Больше всего я боялась, что вы начнете вытворять что-нибудь в этом роде. Я же сказала вам – заплатить ровно столько, сколько скажет Латтс.

– Я заплатил.

Она пояснила:

– Если бы что-нибудь случилось и он начал обдумывать ситуацию, то мог бы позвонить моему мужу, а тогда… Ну, тогда черт знает что могло бы произойти. Для меня это последний шанс, мистер Мейсон. По крайней мере, ничего другого я не могу придумать. Если бы не прошел этот вариант, нам пришлось бы начинать с нуля.

– Ну хорошо, – сказал Мейсон. – И что мы теперь будем делать?

– А теперь, – ответила она, – я с большим удовольствием покажу вам – держателю акций «Силван Глэйд Девелопмент Компани», – что же вы, мистер Мейсон, только что приобрели. Моя машина внизу, мы можем выехать прямо сейчас и посмотреть этот участок. Вероятно, это последний раз, когда мы можем показаться на людях вместе. Завтра к этому времени за вами будет болтаться хвост из детективов, а за вашим офисом будет установлено постоянное наблюдение. Они всеми средствами попытаются узнать, кто ваш клиент. У них хватит мозгов догадаться, что вы купили пай не для себя.

– Надеюсь, что да, – ответил Мейсон, надевая шляпу.

Учтивым жестом он уступил Сибил Харлан дорогу. Она задержалась в дверном проеме и сверкнула глазами.

– Почему?

Мейсон объяснил:

– Не хочу, знаете ли, чтобы у людей сложилось впечатление, что я рыскаю по городу и скупаю собственность, не торгуясь. Видели бы вы Латтса. Он был до смерти напуган и мучительно гадал – а не нашли ли мы на его земле залежи урана? Он не хотел продавать мне свой пай и в то же время боялся, что я повернусь, уйду и больше никогда не появлюсь. Да, положеньице у него было незавидное.

Мейсон сообщил Делле, куда он направляется, и последовал за миссис Харлан к автомобилю.

– Расскажите мне про участок, – сказал он, когда машина влилась в поток уличного движения.

– Он расположен за конечной остановкой бывшей трамвайной линии. В свое время это был довольно фешенебельный район. Затем его продали и разбили на участки. Он пережил период расцвета, а потом превратился в пугало и головную боль для всех торговцев недвижимостью. Между 33-м и 34-м годом пожары уничтожили множество старых особняков. Затем место стало застраиваться. Но какие это были убогие дома! Хибары! Странная была комбинация: несколько старых, совершенно обветшалых особняков, окруженных трущобами. Трамвайную линию закрыли. Были проложены новые дороги, и Латтс быстренько смекнул, что если он сможет приобрести этот участок, снести все постройки и срыть холм, то на этом месте можно будет оборудовать прекрасный стадион для гольфа или что-нибудь в этом роде для какого-нибудь закрытого элитного клуба. Он старался перекупить и прилегающие участки, когда в игру вступил мой муженек. Энни собаку съел на сделках с недвижимостью. Он быстро сообразил, что пытается провернуть Латтс. К этому времени Энни втюрился в Рокси. Сначала были просто деловые встречи. Рокси недавно развелась, и у нее появились денежки, которые она пожелала вложить в дело. Она обратилась к Энни, чтобы тот посоветовал ей, как лучше вложить деньги в недвижимость. Любовь началась потом… Энни узнал, что будет проложено новое шоссе, при строительстве которого понадобится уйма грунта для заполнения выемок и тому подобного. И вот, пока Латтс выкупал участки не спеша, все прикидывая, рассчитывая и соизмеряя, Энни, представляя интересы Рокси, ворвался в игру и заграбастал всю землю к северу. Затем он заключил сделку с подрядчиком, прокладывающим шоссе, и продал ему грунт для засыпки.