Эрл Гарднер - Дело одинокой наследницы

– Да, наверное, вы правы, – тихо сказала она.

– Вопрос в том, – продолжал Мейсон, – станете ли вы играть вместе со мной? Я многим рискую ради вас. Вы готовы?

– Мистер Мейсон, я никогда никому ничего не расскажу. Можете рассчитывать на мое молчание на все сто. На тысячу процентов!

– Ста достаточно. Идем.

Лейтенант Трэгг вышел из спальни и обратился к Мейсону:

– Вы ни к чему не притрагивались?

– Только к телефонной трубке.

– А как вы здесь оказались?

– Роза Килинг – одна из свидетельниц подписания завещания.

– Кто бенефициар по нему?

– Женщина по фамилии Марлоу. Она умерла.

– Когда?

– Несколько месяцев тому назад.

– А вы кого представляете?

– Ее дочь.

– Как зовут эту дочь? Где она живет?

Мейсон продиктовал Трэггу полное имя и адрес Марлин.

– Знаете номер ее телефона?

– Конечно. Я ей позвонил.

– Что вы хотите сказать?

– Я позвонил ей тогда же, что и вам.

– Отсюда?

– Да.

– У вас хватило нахальства?!

– Я поставил в известность своего клиента о непредвиденном развитии событий. Не будьте идиотом, господин лейтенант.

– Еще кому-нибудь звонили?

– Нет.

– Только эти два звонка?

– Да.

– Кто здесь был? Как вы попали в квартиру?

– Дверь, видимо, оставили незапертой. Мы позвонили и ждали ответного сигнала, который бы означал, что замок открыт. Мне показалось, что он прозвучал, я толкнул дверь, она отворилась. Наверное, я ошибся насчет сигнала. Видимо, защелка не сработала, когда уходили.

– И вы вошли?

– Да.

– И стали рыскать по квартире незнакомой женщины?

– Со мной была Делла Стрит.

– Кто обнаружил труп?

– Я.

– Мисс Стрит заходила в спальню?

– Нет. Она оставалась в этой комнате.

– Что вы сделали?

– Попятился назад.

– И сразу же позвонили мне?

– Как вы думаете, Трэгг, – саркастически заметил Мейсон, – мы здесь минут пятнадцать сидели, наслаждаясь атмосферой, а только потом решили вам позвонить?

Трэгг в задумчивости жевал сигару.

– У вас есть какие-нибудь теории?

– Конечно, – ответил Мейсон. – Она собиралась уезжать. Принимала ванну. То, что она хотела надеть, разложено на кровати.

– Это очевидно.

– Она полностью приготовилась к отъезду, все упаковала. Ванна – последнее из запланированных ею мероприятий перед тем, как одеться и выйти из квартиры.

– Это понятно даже полицейскому! – улыбнулся Трэгг.

– Следовательно, – продолжал Мейсон, – она намеревалась отправиться в путь вскоре после того, как примет ванну. Если вы позвоните в аэропорт, то наверняка узнаете, на какой рейс у нее было забронировано место, а может, у нее в сумочке окажется билет на поезд, или его держат для нее в одной из касс вокзала.

– Вы думаете, она уезжала надолго?

– Судя по чемоданам, она брала с собой кучу разнообразных вещей.

– Еще есть какие-нибудь идеи?

– Нет.

– Что сказала Марлин Марлоу, когда вы позвонили ей, чтобы сообщить, что Розу Килинг убили?

– Хотела задать массу вопросов. У меня не было времени ей отвечать, так что я повесил трубку.

– Почему?

– Потому что хотел позвонить вам.

– Вы вначале позвонили ей?

– Да.

– Вы знаете, что в подобных случаях должны немедленно ставить полицию в известность?

– Именно поэтому я только сообщил своему клиенту, что Розу Килинг убили, и повесил трубку.

– Вам здорово повезло, что Делла Стрит вместе с вами, – заметил Трэгг.

– Правда?

– Зачем вам была нужна Роза Килинг?

– Я хотел переговорить с ней о завещании и получить от нее заявление.

– О чем?

– О ее свидетельских показаниях во время утверждения завещания.

– В них что-то не так?

– Просто надо было уточнить с ней некоторые детали.

– Вы когда-нибудь встречались с ней при жизни?

– Нет.

– Тогда почему возникла такая спешка?

– Никакой внезапной спешки. Я, наоборот, все откладывал это дело.

– А вы знали, что она должна была заявить?

– Конечно. Она уже давала показания, когда завещание впервые представили к утверждению. Теперь намечается второе дело: одна из сторон намеревается оспаривать завещание. Я собирался провести рутинную проверку, узнать, не выявились ли какие-нибудь новые аспекты, которые не фигурировали в ее первом заявлении. Хотел поговорить на эту тему в общем и целом.

Трэгг почесал щеку кончиком пальцев.

– Чем больше я думаю обо всем этом, мистер Мейсон, тем больше убеждаюсь, что вас с Деллой Стрит надо на какое-то время вывести из игры. – Трэгг повернулся к одному из своих сотрудников в штатском: – Проводи господина адвоката и его секретаршу к нашей машине внизу. Пусть посидят в ней до моих дальнейших распоряжений. Проследи, чтобы они никому не звонили, ни с кем не разговаривали и не шептались друг с другом. Если захотят что-то обсудить, слушай все, что они говорят.

– Вы превышаете свои полномочия, господин лейтенант! – воскликнул Мейсон. – Я занятой человек, меня ждет работа.

– Знаю, – успокоил его Трэгг, – но я хочу быть уверен, что ваша работа никак не помешает моей.

– А как долго мне находиться под стражей? – спросил Мейсон.

– Пока мы не закончим в квартире.

– И сколько времени вам на это потребуется?

– Пока не почувствую, что узнал все, что можно здесь узнать.

Мейсон и Делла Стрит разместились на заднем сиденье полицейского седана. Полный офицер в форме занимал место за рулем. У него были широченные плечи, толстая шея, высокий лоб, маленькие, глубоко посаженные глаза, огромный подбородок и сплющенный нос, по которому в свое время кто-то хорошо врезал и его оставили заживать, как получится.

Мейсон нагнулся к Делле Стрит и попытался тихо сказать:

– Есть один момент, Делла…

– Никакого шептания! – закричал полицейский.

– Я просто хочу проинструктировать своего секретаря.

– Делайте это громче! Мне велено слушать, о чем вы болтаете.

– Не думаю, что хоть кто-нибудь имеет право указывать мне, каким тоном разговаривать.

Полицейский вылез из машины, открыл заднюю дверцу и стал забираться внутрь.

– Подвинься, дружище, – обратился он к Мейсону. – Я сяду между вами. Лейтенант дал задание проследить, чтобы вы тут не совещались, а если Трэгг сказал, то мое дело выполнять. Никаких шептаний не будет.

– Трэгг не имеет права приказывать ничего подобного, – заметил Мейсон.

– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Я не собираюсь лишать вас прав. Давайте шепчитесь, но делайте это через меня. Сколько угодно.

Какое-то время они сидели молча, затем Мейсон заговорил:

– Коэффициент умственного развития нашего уважаемого современника, представителя правительственной службы правопорядка, кажется ограниченным местным диалектом.