Эрл Гарднер - Дело о длинноногих манекенщицах

– Откуда вам было известно точное положение?

– Я запомнил его.

– Вы как-нибудь отметили это положение?

– Нет.

– Скажите, когда вы вошли в комнату и увидели этот револьвер, его дуло было обращено к двери или наоборот?

– Он лежал точно так, как показано на фотографии. Держа фотографию так, чтобы свидетель не мог ее видеть, Мейсон повторил свой вопрос:

– Дуло револьвера было обращено к двери или нет?

– Сейчас я не могу припомнить. На фотографии изображено точное положение револьвера. Я положил его на место через пять минут точно так, как он лежал.

– Благодарю. У меня нет больше вопросов к свидетелю.

– Обвинение просит приобщить фотографию к делу, – сказал Хендри.

– Нет возражений, – согласился Мейсон. Хендри повернулся к свидетелю:

– Говорила ли обвиняемая вам, какое она имеет отношение к этому оружию?

– Да. Я спросил ее об этом, и она ответила, что револьвер ей дал мистер Гомер Гарвин.

– Вы о чем-нибудь еще с ней говорили?

– Да. Я спросил, знает ли она, что из револьвера был произведен один выстрел, и она ответила, что ничего не знает об этом.

– Обвинение просит приобщить этот револьвер к делу.

– Принято, – постановил судья. – Он будет вещественным доказательством номер 30, а фотография получает номер 29.

– Можете допрашивать свидетеля, – сказал Хендри адвокату.

– Обвиняемая не говорила вам, от кого она получила этот револьвер: от Гарвина-старшего или Гарвина-младшего?

– Она просто сказала, что получила его от Гомера Гарвина.

– Она не говорила, когда именно получила револьвер?

– Нет, сэр, не говорила. Гамильтон Бюргер произнес:

– С разрешения суда, обвинение еще вернется к вопросу о времени. А сейчас я хочу задать сержанту Голкомбу еще один вопрос. В котором часу вы прибыли в квартиру обвиняемой, сержант?

– В одиннадцать сорок пять.

– У меня нет больше вопросов, – сказал Мейсон.

– Вызовите Александра Рэдфилда, – попросил Хендри.

Рэдфилд, эксперт по баллистике, которого Мейсон неоднократно подвергал перекрестному допросу и который очень хорошо знал, как искусен Мейсон в этой области, принес присягу и занял свое место.

Судя по отношению Хендри к Рэдфилду, бросалось в глаза, что обвинение успело помучиться с ним и что Рэдфилд со своей стороны, зная о блестящей способности Мейсона вести перекрестный допрос, твердо решил давать только такие показания, которые являются совершенно неоспоримыми.

– Я предъявляю вам вещественное доказательство номер 30 – оружие, только что приобщенное к делу. Вам оно знакомо?

Рэдфилд взял револьвер в руки, внимательно осмотрел его, взглянул на номер и ответил:

– Да, знакомо.

– Я предъявляю вам пулю, которая значится в деле как вещественное доказательство номер 14, – фатальную пулю. Вам знакома эта пуля?

Свидетель вынул из кармана увеличительное стекло, тщательно исследовал основание пули, потом ответил:

– Да, сэр. Мне знакома эта пуля, на ней имеется моя отметка.

– Эта пуля уже была идентифицирована в качестве фатальной, – продолжал Хендри. – Суд просит вас сказать, была ли эта пуля выпущена из револьвера, который только что был зарегистрирован как вещественное доказательство под номером 30?

– Да, сэр. Эта пуля была выпущена из этого оружия.

– Не могла ли она быть выпущена из другого оружия?

– Нет, сэр. Только из данного револьвера.

– Можете приступать к перекрестному допросу, адвокат, – сказал Хендри.

– Вопросов не имею, – заявил Мейсон.

– Вызовите Пола Клинтона, – попросил Хендри. Пол Клинтон вышел вперед и представился как научный сотрудник полицейского управления, – указав, в частности, что занимается дактилоскопией и химическим анализом.

– Вам была предоставлена возможность осмотреть квартиру, занимаемую обвиняемой?

– Да, сэр. – Когда?

– Девятого октября.

– Этого года?

– Да, сэр.

– Нашли ли вы в квартире обвиняемой какую-нибудь одежду или обувь, испачканные кровью?

– Да, сэр. Нашел, сэр.

– Что именно?

– Левую туфлю с пятнами крови на подошве и каблуке.

– Ее количество оказалось достаточным для установления группы крови?

– Нет, сэр.

– Ее количество оказалось достаточным для того, чтобы определить, что это кровь человека?

– Нет, сэр! Туфля была тщательно вымыта, но тест дал типичную реакцию на кровь.

– Она у вас с собой?

– Да, сэр.

– Предъявите ее суду, пожалуйста. Это именно та туфля, которую вы обнаружили в квартире обвиняемой?

– Да, сэр.

– У этой туфли имеются какие-нибудь отличительные признаки?

– Да, сэр. Подошва сделана оригинальным способом.

– А теперь ответьте мне: не нашли ли вы в квартире Кассельмана испачканных полотенец?

– Да, сэр, нашел. Я предъявляю суду одно полотенце, которое я считаю особенно важным.

– Почему?

– На нем имеются пятна крови. Им пользовались, чтобы стереть кровь с какого-то предмета. Помимо пятен крови на нем остался кусочек инородной ткани. Спектроскопический анализ показал, что это частичка того же материала, из которого сделана подошва данной туфли.

– Прошу суд приобщить указанную туфлю к делу в качестве вещественного доказательства номер 31, а данное полотенце как вещественное доказательство номер 32.

– У защиты нет возражений.

– Принято, – объявил судья Даккер.

– Перейдем теперь к фотографии, вещественному доказательству номер 12. Я хочу спросить: вы тщательно ее изучили?

– Да, сэр, самым тщательным образом.

– Что вам удалось установить?

– Я установил, что на этой цветной фотографии имеются два следа, оставленные ногой. Хорошо виден след дамской туфли на высоком каблуке с металлической набойкой, на которой стоит номер 33, правда с трудом различимый, так как на этот первый след позднее был наложен другой.

– Вы можете сказать, когда появился второй след?

– Я бы сказал – через два-три часа.

– Давайте вернемся снова к туфле обвиняемой. Вы можете сказать, что след этой туфли оказался именно тем следом, на котором оказался второй отпечаток?

– С разрешения суда, – вмешался Мейсон, – я хотел бы внести возражения по данному вопросу, поскольку только жюри присяжных будет решать, был ли оставлен след в луже крови этой туфлей. Данный свидетель вправе говорить только о том, что он обнаружил. Он вправе говорить только то, что касается его профессиональной компетенции, и не может касаться того, что является прерогативой жюри.

– Разрешите мне взглянуть на эту фотографию и туфлю? – спросил судья. Он рассматривал их в течение нескольких секунд, потом сказал: – Возражение защиты принимается. Присяжные должны самостоятельно сделать окончательный вывод. Свидетель может давать показания только относительно фактов, на основании которых присяжные вынесут свое решение.