Рекс Стаут - Даже в лучших домах

Я, конечно, и сам немного тряхнул стариной, но в основном переложил бремя слежки на плечи бравой троицы. И вовсе не потому, что бил баклуши. Мне пришлось провести немало часов в обществе Лили Роуэн как в виде компенсации за отложенное на неопределенный срок путешествие в Норвегию, так и для того, чтобы проверить, насколько прав я был в ее оценке Вулфу. Мне не пришлось раскаиваться из-за содеянного. Правда, однажды, во время танца, она чуть повздыхала о Пите, да еще разок, когда мы были у нее дома, призналась, что не прочь еще пособить мне в моей работе. Однако после того, как я тактично намекнул, что служебные вопросы в моей повестке дня не числятся, она любезно согласилась на то, что я предложил ей взамен.

Были у меня и другие заботы, например ежедневно печатать отчет о времяпрепровождении Рэкхема. Каждый день, ближе к вечеру, Макс Кристи наведывался ко мне в офис, прочитывал отчет за предыдущие сутки и задавал вопросы. Когда он высказывал недовольство, я терпеливо объяснял, почему не могу выставить перед дверью апартаментов Рэкхема человека, который фотографировал бы всех входящих и выходящих. И не забывал подчеркнуть, что мы можем дать подробный отчет более чем о восьмидесяти процентах времени, которое Рэкхем проводит вне дома, а для Нью-Йорка это потрясающее достижение.

Правда, у меня было одно преимущество: их драгоценный Пит Рёдер объяснил мне положение вещей, благодаря чему я знал всю подноготную. Уэстчестер их немного беспокоил, правда куда меньше, чем Нью-Йорк.

Вскоре после того, как Барри Рэкхем сделался миллионером благодаря тому, кто всадил нож в его супругу, он передал Зеку, чтобы тот больше на него не рассчитывал. Шоколадный Костиган подкатил к Рэкхему, надеясь припугнуть и урезонить его, но нувориш спустил бывшего соратника с лестницы. В Вашингтоне власти подняли бучу по поводу обнаглевшего рэкета и расцвета азартных игр, которая эхом откликнулась и в Нью-Йорке, где с подачи окружного прокурора прокатилась мощная волна внезапных налетов и арестов. Поэтому вполне возможно, что, окажись в одном из моих отчетов упоминание о посещении Рэкхемом прокурорской конторы или, наоборот, о визите помощника прокурора к Рэкхему, не избежать бы нашему богатому наследнику несчастного случая, например автомобильной катастрофы, или же, нашпигованный свинцом, он мог случайно свалиться в Ист-Ривер и захлебнуться. Вот почему Вулф не пожалел времени и самым тщательным образом проинструктировал меня, что включать в отчет, а что – нет.

Тем временем о Вулфе не было ни слуху ни духу. Мы уговорились, что он даст мне знать, как только заварится какая-то каша, но на крайний случай я сам знал, как найти его.

У меня все шло по плану. И вот на девятый день, в пятницу, первого сентября, настала пора переходить в наступление. Подготовка уже завершилась. Сол, действуя строго по инструкции, позволил себе разок попасться на глаза Рэкхему. Орри сделал это дважды. Фред же – по меньшей мере трижды, хотя никаких указаний на сей счет не получал. Я тоже внес свою лепту, задержавшись однажды вечером у входа в ресторан «Кривой круг» в ту минуту, когда Рэкхем выходил оттуда со своей компанией. Итак, в пятницу, в пять часов вечера, когда Сол позвонил мне и доложил, что объект только что вошел в бар «Романс» на Сорок девятой улице, я отправился на прогулку, наткнулся на Сола, который с необычайным интересом разглядывал витрину, велел ему топать домой к жене и детишкам, а сам направил свои стопы к бару «Романс» и, отбросив сомнения, вошел.

Внутри яблоку негде было упасть. За столиками размером с суповую миску теснилось человек по пять. Не оглядываясь по сторонам, я протолкался к длинной стойке, где двое выпивох, утратив бдительность, оставили между своими телами зазор, в который я, работая локтями, и протиснулся. Не прошло и часа, как бармен заметил мое присутствие и даже не протестовал, когда я заказал хайбол. Повертев невзначай головой, я засек столик, за которым приютился Рэкхем с двумя незнакомыми мне мужчинами, повернулся к ним спиной и продолжил наблюдение в зеркале за стойкой.

Я не рассчитывал, что он клюнет с первой насадки. Мне казалось, что нужно помозолить ему глаза еще раза два или три. Но видно, он уже созрел. Я потягивал второй хайбол, когда отражавшаяся в зеркале троица оставила столик и начала пробиваться сквозь толпу к выходу. Я отвел взор и принялся любоваться своими ногтями.

Убедившись, что они вышли, я двинулся следом и, покинув бар, завернул вправо, чтобы провести рекогносцировку с порога близлежащего магазинчика. Я был в двух шагах от него, когда из-за плеча послышался голос:

– Я здесь, Гудвин.

Я обернулся, напустив на себя испуганный вид:

– О, это вы, здравствуйте.

– В чем дело? – накинулся он.

– Какое дело? – вежливо переспросил я. – У меня их хоть пруд пруди.

– Это точно. Кроме вас, я уже знаю еще троих. Кто это так мной интересуется?

– Понятия не имею. – Я постарался вложить побольше сочувствия в свой голос. – А что, вам докучают?

Кровь прилила к его лицу, а губы задрожали. Правая рука чуть заметно дернулась.

– Только не на улице, – предупредил я. – Соберется толпа, особенно после того, как я нанесу ответный удар. Смотрите, на нас уже оглядываются. Вы застыли в позе Джека Демпси.

Он немного расслабился.

– Кажется, я понял, – прошептал он.

– Вот и ладушки. Значит, от меня больше ничего не требуется?

– Я хочу поговорить с вами.

– Я к вашим услугам.

– Не здесь. Идемте ко мне в «Черчилль».

– Хорошо. В следующий вторник у меня как раз будет свободный часок.

– Нет. Мы пойдем прямо сейчас.

– Только не вместе, – пожал я плечами. – Вы идите вперед, а я поплетусь сзади.

Он развернулся и зашагал прочь. Я отпустил его шагов на двадцать и двинулся следом. Когда объект назначает вам свидание, следить за ним становится гораздо проще. А поскольку идти нам предстояло всего несколько кварталов, эта прогулка вообще превратилась бы в сплошное удовольствие, если бы Рэкхем не летел с такой скоростью. Мне пришлось показать все, на что я способен, чтобы поспевать за ним. Когда мы приблизились к «Черчиллю», я немного сократил дистанцию, так что, когда Рэкхем вошел в лифт, я уже был в холле.

Рэкхем занимал угловые апартаменты в глубокой нише, благодаря чему он приобретал и приличных размеров террасу, и некоторую защиту от уличного шума. Большую и прохладную гостиную, устланную голубыми летними коврами, украшали развешенные по стенам картины, на первый взгляд довольно веселенькие; на мягкую мебель были наброшены небесно-голубые чехлы. Пока Рэкхем возился с жалюзи, я осмотрелся по сторонам и, когда он закончил, сказал:

– Очень мило. Лучшего места для откровенного разговора не сыскать.