Валентина Рудакова - Сколько стоит издать букварь [litres самиздат]

– Ясно, версия с местью любовницы отпала. С Никитой, думаю, тоже. Но на всякий случай проверю, приезжал ли он в Москву в это время. А вот с третьей версией придется повозиться. Но она, на мой взгляд, наиболее перспективна. Как только что-нибудь узнаю, Вам позвоню, – заверил меня Николай Иванович.

На этом мы распрощались. Николай Иванович ушел, а я осталась.

– Как Илья? – спросила я. Улучшение есть?

– Чувствует он себя уже довольно сносно, через неделю, возможно, выпишут домой. А вот с памятью проблема. Ничего не помнит, ни кто он, ни что произошло. Меня не узнает. Врачи говорят, что нужно какое-то потрясение, чтобы к нему вернулась память.

Мы сидели на кухне, пили кофе. Вдруг на пороге появилась собака внушительного вида.

– Познакомься, это Федор, добрейший пес.

Федор улегся на пол и стал наблюдать за мной. Честно говоря, мне от его взгляда было не по себе. Я собак не боюсь, но когда она на тебя так смотрит, становится как то не по себе. Через несколько минут в кухне появился еще один обитатель Светкиной квартиры.

– Знакомься, это Мотя, сокращенное от Матроскина, – сказала Света. Они с Федором друзья, потому что благодаря ему кот оказался у меня.

Кот устроился рядом с собакой, свернулся клубком и закрыл глаза. Полная безмятежность.

– Свет, я пойду. У меня сегодня назначена еще одна встреча и опаздывать нельзя.

Мы распрощались, и я поехала на встречу с очередным клиентом, а Света в больницу к Илье.

Вечером позвонила Света.

– Как дела у Ильи? – спросила я ее.

– Ты знаешь, ему уже значительно лучше. На следующей неделе обещали выписать, вот только с памятью по-прежнему плохо. Когда я прихожу к нему, он смотрит на меня так же, как на медсестер или врачей. Я для него абсолютно незнакомый человек. Может быть дома что-то сможет пробудить его память.

– Свет, все будет хорошо. Любовь и терпение справятся с любой бедой. Я это точно знаю.

Мы еще немного поболтали и распрощались. Я отправилась на кухню приготовить что-нибудь себе на ужин. Однако звонок в дверь помешал этому благому намерению. На пороге стояла Дина, моя соседка по подъезду.

– Привет. Ты почему не заходишь, – заявила она с порога.

– Здравствуй, моя дорогая, проходи. Извини, не хотела мешать твоей семейной идиллии. Ты же знаешь мой принцип, не мешать подругам строить их личное счастье.

– Не трудись, идем ко мне. Семейное счастье сгорело синим пламенем.

Она жила этажом выше. Не скажу, что мы были закадычными подругами, но соседками мы были хорошими. Стол у нее был накрыт и бутылка вина, которую я прихватила, была очень даже кстати. Ужин у нас затянулся до поздней ночи. Дина рассказала, как она чуть не вышла замуж, но в последний момент что-то ее остановило, видимо шестое чувство. А вскоре выяснилось, что ее жених брачный аферист.

– Девушка, где были твои глаза?

– Валь, если бы ты его видела. В него не возможно было не влюбиться. Я на его фоне выглядела гадким утенком.

Я скептически взглянула на Дину. Эффектная девушка, даже в домашней одежде и без макияжа она выглядела на миллион. Что же тогда это был за мачо, на фоне которого она выглядела гадким утенком.

– И как это выяснилось?

– Однажды мы пошли с ним в ресторан, ну в тот, что на набережной. Цены там, сама знаешь, какие, поэтому публика там далеко не бедная. Сидим за столиком, он рассыпается передо мной в комплиментах. Я таю, как мороженое на батарее. Вдруг к нам подходит дама лет пятидесяти на вид, но думаю, что ей было значительно больше, просто, имея деньги, можно долго сохранять молодость. Подходит, значит, к нам и говорит:– Виталик, так вот как выглядит твоя умирающая мама, к которой ты поехал, прихватив приличную сумму денег, которую я дала тебе на ее лечение. – А Вы замечательно выглядите для умирающей, это она уже мне, да и для мамаши через чур молоды. Я ничего не понимая, перевожу взгляд с Виталия на нее и обратно. А он вдруг как-то сник, весь лоск его пропал, осталась только смазливая внешность. Он начал что-то лепетать в свое оправдание. На нас стали оглядываться с соседних столиков. Стыдоба. Я схватила сумочку и убежала. Чем дело закончилось, не знаю. Но больше я его не видела. Хотя нет, однажды я стояла перед светофором и рядом со мной остановилась машина, за рулем сидел Виталик, а рядом та самая дама.

– Если он альфонс, ты то зачем ему была нужна? С тебя то взять нечего, ну кроме красоты, конечно, – улыбнулась я.

– Вот и я думаю, что ему от меня было нужно.

– А я догадываюсь, ему надоели обеспеченные старухи, которые за свои деньги помыкали им, как хотели. А Виталику хотелось быть самому богатым и независимым, и чтобы рядом с ним была красивая молодая женщина, а ни эти старые перечницы, хоть и в золотой оправе.

– Ты знаешь, а я все равно думаю о нем, других своих ухажеров сравниваю с ним и пока это сравнение не в их пользу. И ничего не могу с собой поделать.

– Ну и дура, ты, Динка. В мужчине важна не красота и умение ухаживать, а надежность. Ты должна быть уверена, что твой избранник ради тебя пойдет и в огонь и в воду. Если он при этом красив и галантен, это хорошо, но если этого нет, то не страшно. Можно научить хорошим манерам, а чем старше становиться мужчина, тем больше в нем привлекательности, в отличии от нас,женщин, к сожалению.

– Где же найти такого? – вздохнула подруга.

– Это потому, что ты сама таких Виталиков ищешь. А ты посмотри вокруг. Наверняка в твоем окружении есть мужчины, которые просто боятся к тебе подойти, хотя ты им очень нравишься. Они тебя считают небожительницей, а ты опустись на землю и поищи там своего принца.

– Умная ты, Валюша.

– Скорее мудрая. Пожалуй, пора домой.

После выпитого вина у меня слегка кружилась голова, но домой я направилась довольно уверенным шагом. Едва добравшись до спальни, я разделась и рухнула в кровать.

Утром я проснулась со страшной головной болью. Как хорошо было вчера, и как плохо сегодня. Я приняла таблетку от головной боли и отправилась на кухню варить кофе. В дверь позвонили. На пороге стояла Дина и вид у нее был далеко не лучший. Мне уже полегчало, поэтому я с сочувствием смотрела на то, как она мучается и сказала:

– Пойдем, буду тебя лечить. Я заставила ее выпить таблетку, потом налила кофе. Потягивая бодрящий напиток, мы вспоминали вчерашний вечер и недоумевали, с чего мы так набрались. Дина начала приходить в себя и уже совсем с другим настроением отправилась домой. Убирая со стола, я пыталась проанализировать мотивы нападения на Илью. Две версия отпали. Осталась одна, и ее разрабатывает Николай Иванович.

А я решила сходить в тот двор, где было совершено нападение на Илью. Я не была уверена, что оперативники тщательно опросили жителей дома, возможно, кто-то что-то видел.