Денис Власов - Ограбление

Ранним утром в дверь кабинета директора престижного выставочного зала в Нью-Йорке робко постучали. Робин Лоренс, управляющий самого посещаемого музейного комплекса, подумал, что ему показалось, но стук повторился громче. Он отложил золотой «паркер» и звучным голосом сказал:

– Входите!

Лоренс – весьма уважаемый человек и успешный предприниматель, в расцвете сил, статный, так как всегда старался поддерживать физическую форму. Под его управлением находились несколько крупных художественных галерей в Нью-Йорке и Сан-Франциско, где на постоянной основе проходили выставки коллекций работ известных европейских мастеров за последние двести лет. Площадки выставочных залов также использовались для иных экспозиций. У американской творческой элиты считалось, если выставляться у Лоренса – это залог успеха. Через неделю в творческой студии с таинственным названием «Энигма» Лоренс запланировал устроить выставку, посвящённую китайскому искусству. На экспозиции, как обещали красочные афиши, будут представлены великолепные образцы предметов убранства, каллиграфии, живописи и фарфора эпохи династии Мин. Экспозиция также будет включать археологические памятники, редчайшие ювелирные изделия и наборы фарфоровых статуэток почётного эскорта из гробницы родственников императорской династии. Однако увлечённые ценители считали жемчужиной всей выставки фарфоровую голубую вазу, любезно предоставленную шанхайским музеем. Подлинное восхищение вызывала дивная роспись сосуда с основным орнаментном изящных лотосов, означающих благородство. Чистота линий, сочность красок, гармония пропорций – всё присутствовало в данном классическом предмете. Подобную вазу продали на недавно прошедшем аукционе в Лондоне за баснословные пятьдесят миллионов фунтов стерлингов. Неудивительно, что Лоренс очень переживал по поводу сохранности данного мероприятия, поэтому управляющий предпринял беспрецедентные меры безопасности с привлечением самого шефа полиции Нью-Йорка Энтони Крюгера. Страж порядка отличался крайне ревностным подходом к исполнению своих обязанностей и ненавистью ко всему противоправному. Лоренс уважал этого человека за жёсткие меры, принятые Крюгером по искоренению преступности в городе. После его непопулярных действий улицы Нью-Йорка стали намного безопасней. Лоренсу пришлось потрудиться, чтобы привлечь чрезвычайно занятого блюстителя порядка к работе на выставке, но директор обладал прекрасными методами убеждения в виде шелеста банковских купюр крупного размера, что даже Крюгер сдался и согласиться с подобным аргументом.

– Входите! – звучно повторил Лоренс.

Дверь приоткрыл невысокий лысоватый человек лет сорока в мешковатом сером костюме, на нем был нелепый галстук красного цвета. Он производил отталкивающее впечатление, не решаясь войти, человек мешкал в дверном проёме.

– Разрешите? – наконец произнёс он, опустив глаза в пол.

– Входите, – раздражённо произнёс Лоренс, – сколько можно повторять?

– Меня зовут Роджер.

Он подошёл к столу директора и протянул руку, но Лоренс демонстративно отказался от рукопожатия.

– Я не помню, чтобы мой секретарь назначила встречу с вами на это время. Что вам угодно? И будьте кратки, у меня очень мало времени.

– Я пришёл, чтобы украсть голубую вазу с выставки.

В первую минуту директор потерял дар речи, он не знал каким образом реагировать на подобное амбициозное заявление. Директора охватили смешанные чувства. Лоренс разглядывал пришедшего внимательным образом, пытаясь подобрать правильные слова, но гость избегал прямого взгляда. Как это невзрачное нечто посмело угрожать ему?

– Послушайте, как вас там?

– Роджер.

– Не важно! Это что? Шутка такая? Тогда это очень неудачная шутка. Вы, клоун, из какого цирка? Что вы хотите?

– Я пришёл, чтобы украсть голубую вазу с выставки, – настойчиво повторил Роджер, наконец, он оторвал взгляд от пола и посмотрел Лоренсу прямо в глаза.

– Сейчас я спущу на тебя своего цепного пса, а пока сядь!

После телефонного звонка секретарю Крюгер, который находился с инспекцией в музее, через несколько минут явился в кабинет Лоренса. Узнав в чём дело, к удивлению директора, Крюгер не выразил каких-либо эмоций. На его лице была маска невозмутимого профессионала. Он пристально посмотрел на будущего грабителя и сказал:

– Робин, позволь я тебе представлю этого человека. Мой старый знакомый. Известен под кличкой Осьминог, он медвежатник. Уникальный человек, владеет актёрским мастерством, технически грамотный, справится с любой системой безопасности. Ему бы использовать свои таланты на благо общества. Несколько раз мы ловили негодяя, но суд отпускал его за неимением веских улик. Работает чисто. Не ожидал увидеть меня здесь?

– Позвольте объяснить, – начал было Роджер, – меня действительно зовут Роджер. И это моё настоящее имя. Мистер Крюгер прав по поводу моего прошлого, здесь я вынужден согласиться. Но я завязал и не собираюсь грабить ваш музей. Моя цель доказать вам и вашему охранному предприятию, что это в принципе возможно. Я верну вазу на следующий день. И расскажу подробно, каким образом я совершил ограбление, то есть не ограбление, а трюк, фокус. Вы узнаете обо всех слабых местах вашей тревожной системы.

– Зачем нам это нужно? Представляете, какую репутацию вы нам создадите, если ваза пропадет? Я категорически против подобных экспериментов. А если вы разобьёте её? Нет, и ещё раз нет! —прокричал Лоренс.

– Ты расскажи нам сейчас. Зачем идти по сложному пути? И мы тебя отпустим, – вмешался инспектор.

– Эффект будет не тот. В любом случае у вас нет шансов, если вы соглашаетесь, то я верну артефакт, если не соглашаетесь, то…

– То ты его не вернёшь, – продолжил за него Крюгер.

– Зачем вам ваза? Продать вы ее всё равно не сможете.

– Какое ваше решение? – проигнорировал вопрос Роджер.

– В музее установлена самая современная охранная система с несколькими степенями резервирования, камеры наблюдения, лазерные датчики движения. Здание оцеплено.

– А ещё бронированные жалюзи на окнах. И главное, ваза находится в стеклянном пуленепробиваемом сейфе, – уточнил директор.

– И многое другое. Предусмотрено всё. Даже и не думай. Ни на какие сделки, тем более с тобой, Осьминог, мы не пойдём.

– Кстати, вчера я ужинал в китайском ресторане, подавали осьминога. Должен признаться, исключительная дрянь резиновая, – сказал Лоренс, скривившись при этом.

– Лучше объясни свой странный поступок прийти к нам. В чём мотив? – настаивал Крюгер.

– Это личное, джентльмены. Все-таки я творческий человек и самовыражаюсь таким образом в этом мире, но я не хочу идти по плохому пути, впрочем вам не понять.