Елена Весна - Убийство в элитарном клубе [litres самиздат]

– Неудивительно, – усмехнулся сыщик. – Ваша кадровая служба могла проверить его документы, попросить справку об отсутствии судимости, сейчас её везде требуют. А есть у меня большие сомнения, что этого персонажа нет судимости.

– Надо позвонить Марку Леманну, он должен о нем что-то знать!

– Не надо, – деревянным голосом сказал Игорь, – это бессмысленно.

– Почему? – удивилась Лариса.

Ей хотелось действовать, что-то предпринимать. Кипучая, беспокойная натура не позволяла ей сидеть без дела и просто ждать чего-то.

– Вы думаете, Леманн в курсе? – понял Арефьев. – А, вообще, да, вполне вероятно.

– Зачем бы Леманн стал устраивать к нам в Клуб наемного убийцу? – недоумевала Лариса. – У него нет никакого мотива. Подождите, а может Герман – тот самый обиженный когда-то давно телезритель, помните, из версии номер шесть? Втерся каким-то образом в доверие к Марку, запудрил ему мозги, нарассказывал сказок о любви к Клубу. Тот поверил и привел его к нам. А, нет, по возрасту не подходит…

Игорь решил, что скрывать от Ларисы правду больше не имеет смысла. Пусть знает, всё равно это ничего не изменит.

– Ну а как сам Леманн попал в наш Клуб? – спросил он её.

– Нам его Герц навязал, – сразу ответила она и вдруг поняла. – Ой!

Она в ужасе уставилась на Игоря, а он безжалостно продолжил:

– А Герц оставил нам только два варианта: отдать передачу ему или похоронить её.

– Но зачем ему наша передача?!

Игорь пожал плечами.

– То есть все-таки версия номер семь? – удивился Арефьев. – Вы же сами в неё не верили.

– И сейчас не верю. То есть, я полагаю, что заказчик всё-таки Герц, но намерения его не в том, чтобы закрыть передачу в угоду вышестоящим. Хотел бы закрыть – просто закрыл бы. Не подписал контракт и всё. Но он хочет её выкупить. Только непонятно, зачем.

Наконец, объявили посадку на рейс. В полете они больше не разговаривали. Арефьев хмурился, о чем-то размышляя. Лариса молча проплакала всю дорогу. То ли оплакивая судьбу любимой программы, то ли поняла, что Кольцову не выбраться живым из этой истории. Уже на выходе из Шереметьево, Арефьев тихо шепнул Игорю:

– Идите к Галанину. Я больше ничего не смогу сделать.

Игорь угрюмо кивнул.

Дорогу от Шереметьево до своего дома Игорь не запомнил. Думал ли он о чем-нибудь, или разум его так и пребывал в серой спасительной мгле? Завтра он пойдет к Галанину. Надежды, конечно почти нет, но вдруг… Двери лифта распахнулись, Игорь вышел на лестничную площадку и сначала увидел черное дуло пистолета, направленное ему в грудь, а уже потом, подняв глаза, разглядел плотную приземистую фигуру на площадке. Было темно, лампочка не горела, но он и по очертаниям узнал своего помощника, который так хорошо умел бить в гонг, держа молоток рукой в белой перчатке. Но сейчас перчатка была черной, и сжимала она отнюдь не молоток.

Страх пришел не сразу, но потом вдруг сразу накатил тошнотворной волной, зашумел в ушах, сдавил дыхание. Он хотел что-нибудь сказать, но в голове не было ни одной мысли. Страх парализовал и мозг, и голосовые связки. Поэтому он просто молча стоял и смотрел на своего убийцу. Наверно, со стороны это могло выглядеть, как необычайное проявление мужества перед лицом опасности.

– Зачем вы ездили в Минск, Игорь Геннадьевич? – мягко, вкрадчиво спросил Герман. – Чего вам все неймется? Сидели бы на попе ровно, никто бы вас не тронул.

– Мы ездили по делам белорусского Клуба, – зачем-то солгал Игорь, хотя и понимал, что это бесполезно.

– Врёте, – усмехнулся Герман.

Сейчас он уже ничем не напоминал Игорю того милого интеллигентного молодого человека, который пришел к ним в Клуб два года тому назад. Манеры Германа, или как там его зовут на самом деле, стали грубыми, речь – вульгарной, словно вместе с цветом перчаток, он заодно сменил и цвет души.

– Пацана припёрли к стенке? Этот рыжий дрищ рассказал вам про звонки?

– Чего ты хочешь, Герман? – уклонился он от прямого ответа. – Почему ты угрожаешь мне пистолетом?

– Я не угрожаю. Я вас сейчас убью.

– За что?

– Вы мешаете.

– Кому?

– Всем мешаете. Превратили Великую Игру в скучное болото. Кто вас смотрит, кроме кучки идиотов? Да даже их вы раздражаете. А ведь есть люди, которые могут из Игры конфетку сделать. Нас снова будет смотреть вся страна!

– Нас? А ты здесь причем?

– А я буду главным героем Игры. Одним из главных. Получу пару сов, потом стану магистром.

– Каким образом? Ты не умеешь играть на таком уровне.

– А в новой версии Игры это не обязательно. Пример с Бахметьевым вам ни о чем не говорит?

Игорь оцепенел. Вот оно что! Охвативший его гнев был такой силы, что на несколько минут полностью вытеснил страх.

– Герц решил сделать постановочное шоу, – медленно произнес он. – С какой стати?

– А что? Идея отличная. И людям интересно, и Главный канал себе рейтинги вернет. А то ведь народ вообще перестал телек смотреть. А мы их снова вернем к экранам! – лицо Германа раскраснелось, глаза горели лихорадочным фанатичным блеском.

– Никто не будет участвовать в этом фарсе. Никто из действующих Игроков!

– Это мы еще посмотрим. А впрочем скатертью дорога, новых наберем. Старенькие, глядишь, покочевряжатся, да обратно приползут, проситься будут. Телевизионная слава, она штука такая, не каждый сможет отказаться. Тем более, я думаю, мы и денежки вернем. Хорошие такие денежки будут в программе, заманчивые. Думаете, Шмелев, азартный Игрок, откажется? Будет играть по новым правилам, как миленький, и сыграет все, что нам нужно.

– Ради этого ты убил семь человек?

– А почему нет? – убийца пожал плечами. – Тварь я дрожащая или право имею? Меня такие вопросы не мучают. Я знаю, в каком мире мы живем. Кто сильнее, тот и имеет все. И всех. Вы это тоже знаете.

Обсуждать филосфские и социальные вопросы с киллером Игорю не хотелось. Даже ради того, чтобы потянуть время. В конце концов, что изменят несколько минут?

– Ну а меня зачем убивать? – сухо спросил он. – Вы же и так выкрутили мне руки.

На лице Германа отразилось недоумение.

– А хэ зэ, – он снова пожал плечами. – Сначала вроде не планировалось. А вчера вот поступил приказ. Наверно, потому что суете нос, куда не надо. Ладно, не будем затягивать, мы же с вами не в кино. Прощайте и, кстати, чтобы вы знали, мне жаль. Я лично к вам неплохо относился.

Игорь оцепенело наблюдал, как Герман приподнимает пистолет, целясь ему в лоб, и взводит курок. Надо было попробовать что-то сделать, поднырнуть под пулю, например, броситься Герману под ноги, как делают герои боевиков, но он не мог шевельнуть даже пальцем.

«Как будто девяностые вернулись», – вдруг мелькнула в голове ненужная мысль. – «Нас убивают в подъездах собственных домов. А может, они не уходили? Создана видимость правопорядка, а на самом деле все по-прежнему – те, кто имеет деньги и власть, творят всё что хотят»?