Вера Синева - Ожидание шоу [litres самиздат]

Мы все дружно, отталкивая друг друга, устремились в гримёрку. Я оказалась самой ловкой и оказалась внутри первой, следом за мной все остальные. Моему взору открылась такая картина: на кушетке рядом с зеркалом лежала красивая длинноногая блондинка. Глаза её, цвета лазурного неба, были широко открыты, и в них застыло неподдельное удивление. Из правого виска тонюсенькой струйкой стекала кровь, а губы почему-то были покусаны, как-будто кто-то её целовали с неистовой страстью, покусывая её пухлые губы. А ещё я заметила небольшую ссадину на правой щеке, а приглядевшись увидела похожую на левой.

После увиденного, я представила такую картину: некто заходит в гримёрку, очевидно знакомый, они так страстно целуются, что пришедший слегка покусал ей губы и содрал кожицу на щеках. А потом отчего-то пришёл в бешенство и застрелил её. «Прям голливудские страсти»– подумала я. Я вспомнила идеальный маникюр Адама Ивановича, на одном из пальцев мною была, помню, замечена капля крови, которую он при мне же и стирал. Да! Шоу из ожидаемого мною спектакля превратилось в настоящую кровавую драму! Я посмотрела на Адама Ивановича, он явно нервничал, и из чопорного и надменного человека он вдруг превратился в испуганного мальчика, который покрылся капельками пота и стал грызть ногти. Меня его вид сильно озадачил и навёл на мысль, а не он ли тот страстный любовник Ники, который носит пистолет с собой, так, на всякий случай.

Я посмотрела на Евгения, он выглядел спокойным, и всё так-же улыбался. Хотя как-то странно улыбаться, когда убили человека. Здоровая у него психика, можно только позавидовать. Я вполне спокойный человек, и то я как-то слегка мандражирую. Павлу Петровичу было явно хуже всех, он ужасно побледнел, руки тряслись, вид был такой как-будто он сейчас грохнется в обморок. Тогда я проявила инициативу и командным голосом приказала охранникам, чтобы вызвали полицию. И чего я командую, могу же сама вызвать по своему смартфону, но я почему-то решила отойти в сторонку и позвонить своей соседке Ниночке и рассказать, что здесь произошло. А она очень любит читать мои детективы и завидовала мне, когда я рассказала, что еду в студию на съёмки детективного шоу.

Я полушёпотом стала рассказывать Нинуле вкратце произошедшее в студии. На том конце была такая тишина, что я подумала, что она меня не слушает вовсе. Когда я закончила, я услышала в трубке:

– Ну и дела! А ты знаешь, я ведь «шапочно» знакома с этой Никой. Я тебя очень внимательно слушала, и по твоему описанию я узнала в ней дочь моего начальника на работе. Она как-то заходила к нам в офис, и мой босс представил её мне и сказал, что она работает на какой-то студии, где записывают всякие шоу, а потом продают их на центральные каналы. Не думаю, что в нашем городе много блондинок с именем Ника, работающих в такой организации. Бедный отец, он потерял единственную дочь. Как это несправедливо и ужасно!

В коридоре показался один из охранников, а следом за ним шли двое в полицейской форме. Оперативно сработано! Хотя я совсем недалеко от входа в студию заметила полицейский участок. Теперь понятно, почему они так быстро пришли. Полицейские попросили вернуться всех в павильон, чтобы мы дали свидетельские показания. Вскоре появился человек с чемоданчиком в руках, очевидно это был криминалист. Мы пошли обратно в павильон, а криминалист пошёл в гримёрку Ники.

Мы вернулись на свои кресла, Павел Петрович вынужден был сесть в кресло Ники. Но он сел не сразу, посмотрел грустными глазами на кресло, глаза его затуманились, и я увидела две крупные слезы, скатившиеся по его щекам. Надо же он оказался таким сентиментальным, никогда бы не подумала, и я прониклась к нему глубоким уважением. Его помощник Иван предпочёл стоять, сославшись на то, что уже насиделся на сегодня. Для себя я сделала однозначный вывод: Павел Петрович никак у меня не ассоциируется с человеком, способным убить. Значит, если он не убивал, я соответственно тоже, тогда остаются в моих подозреваемых два охранника и два писателя, чуть не забыла Ивана – помощника Павла Петровича. Ивана, пожалуй вычеркну из списка моих подозреваемых, он показался мне каким-то добродушным «тюфяком». И вообще, моя интуиция меня редко подводит.

Полицейские попросили одного из охранников принести ещё пару стульев для себя, не стоя же вести им свой допрос. Один полицейский, старший по званию, достал из своей папки чистый лист бумаги и стал допрашивать Павла Петровича. Тот, что ниже чином и моложе тоже достал лист бумаги из своей папки и стал задавать мне вопросы. Я рассказала, что я знала, а так как по делу мне и нечего особо было рассказать, то допрос фактически закончился едва начавшись. Из услышанного допроса Павла Петровича я сделала вывод, что студия совсем не большая и в данный момент, кроме присутствующих в павильоне, охранников да Ивана никого нет, а артисты, которые должны были разыграть сцену преступления для шоу должны были приехать вместе с двумя операторами чуть позже, та как перед съёмками мы должны были немного пообщаться с Никой и пройти небольшой инструктаж. Допрос ещё не закончился, как в дверях появились несколько человек, и один здоровяк на ходу громко спросил:

– Павел Петрович! Это правда, что сказали нам охранники про убийство Ники? Ну кто это мог сделать такое, ведь она была милейшей девушкой, мухи никогда не обидела. Какая не справедливость! Жаль очень Нику, с её убийством придётся отложить проект, над которым мы все столько работали, на неопределённое время.

Затем были допрошены Адам Иванович, Евгений и Иван. Их допрос прошёл тоже очень быстро. Совсем не понятно, кто же всё-таки убил Нику. Мы все дружно подписали протоколы допроса и потихоньку побрели к выходу. Весельчак Евгений стал по дороге рассказывать мне анекдоты, что привело меня в некоторое замешательство. Совсем недавно была убита замечательная девушка, а он «травит» анекдоты и при этом сам же немного истерично смеётся. И тут я взглянула в его глаза и увидела в них какой-то дьявольский огонь, от которого у меня непроизвольно побежали по телу мурашки. Он увидел мою растерянность, тут же моментально его лицо преобразилось, и он извинился за свои неуместные анекдоты, объяснив своё поведение некой растерянностью в связи со случившимся. Но, опять взглянув в его глаза, увидела в них всё тот же дьявольский огонь. Я тут же отвернулась, но про себя решила, что убийца он. Не знаю, как я к этому умозаключению пришла, наверное, это моя интуиция.

Мы ещё немного прошли, я остановилась и нарочито громко произнесла:

– Господа! Я забыла в павильоне свою ручку, которой подписывала протокол допроса, и вынуждена вернуться, пока там еще есть полицейские, которые решили немного задержаться и осмотреть место преступления.