Константин Грин - Джо Грин у смертного одра

– Что ж, ни одной зацепки… – негромко промычал Кружилин. (Джо даже заметил, что следователь начинал злиться), – Как всегда ничего.

Минутная пауза шла, казалось бы, вечность, но тут ее, наконец, прервал Сергей:

– Что ж, все по делам, нам еще многое нужно оформить.

На этих словах закончилась их беседа, которая, в общем, ничего не дала.

– Иди домой, Джо. На сегодня работы уже не осталось… Кроме, конечно, бумажной рутины.

Джо, улыбнувшись, кивнул головой. Правда, работу с бумагой он очень не любил. Он все хотел работать, искать, думать. Может, бумажная рутина – это единственная причина, почему он не жалеет о том, что он работает не в полиции, а в частной конторе.

– И, пожалуйста, не иди к этому бару, хорошо? По крайней мере, не сегодня. Уже поздно, давно пора ложиться спать.

Джо правда подумывал над тем, чтобы сегодня же пойти туда, где терялся след Палача, но ему все-таки пришлось неохотно кувнуть головой. Так, распрощавшись со всеми, не исключая даже Дмитрия Карпова, Джо Грин решил вернуться в гостиницу и скоротать ночь, по дороге (скорее даже перед сном) думая о всем этом деле.

ГЛАВА 14

Купив билет, Джо Грин уже стоял на автобусной остановке, давно ожидая его приезда. Он никак не мог выкинуть из головы дело о Палаче. К слову, он даже и не был против хоть какой-то умственной работы. Он думал об обуви Палача. «В ночь убийства он надел сорок первый размер, так? Но, в то же время, его нога была намного меньшего размера. Также известно, что Палач страдает плоскостопием, это было видно по следу убийцы. Нога его заваливалась вовнутрь, и сама обувь оставляла больший след, не только след от подошвы.» 8 8 Конечно, Джо думал на своем родном языке – английском, но ради удобства его мысли были «переведены»

Тут подъехал автобус, а Джо чисто машинально, зайдя, протянул билет водителю и сел, все продолжая думать. В такие моменты, моменты полного погружения в себя и максимальной концентрации, Джо смотрел перед собой, практически не моргая. Казалось бы, если сейчас перед ним бы сел сам убийца, то Джо бы этого не заметил, даже если бы кого-нибудь зарезали прямо у него перед носом. Вот такой парадокс: сильная концентрация на одном деле, вызывала крайнее невнимание к окружающим. Итак, Джо, никого и ничего не замечая, продолжал думать о такой мелочи, как обувь убийцы: «Так, если у него плоскостопие, а обувь эту Палач надевает первый раз (зачем постоянно носить обувь, которая тебе велика), то как же его туфли обрели дефект плоскостопия – заваленную стенку ботинка?» Над этим вопросом Джо немало думал. Он решил, что здесь есть два ответа: либо Палач проходил в этой обуви несколько дней (зачем?), дабы привыкнуть к ней и научиться бегать; или же обувь убийцы бывшего употребления (чего Грину никак не хотелось допускать). Для того, чтобы это проверить, нужно было еще раз взглянуть на следы Палача. На месте преступления их наверняка уже нет, или же они смешались с множеством других. Но так же, где-то в полицейском участке были фотографии этих следов, но доступа к ним Джо не имел… Что же делать? Придется их…

– Украсть…

С этим словом, Джо, наконец, вышел из концентрации. Чуть не пропустив свою остановку, он вышел из автобуса. У него была еще ночь, чтобы обдумать следующий план действий…

ГЛАВА 15

Телевизор негромко что-то пищал, работая в небольшой комнате Адама Хабински. Старик неспешно, один за другим, перещелкивал канал за каналом. Он, казалось бы, даже не хотел останавливаться, просто хотел одиноко сидеть в своей комнате и лениво нажимать одну и ту же кнопку. Его старческие глаза, теперь совсем незрячие, а когда-то такие острые, не моргая, смотрели в одну точку. Сколько он здесь сидит? Сколько часов? Или дней? Месяцев? Он не знал. Адаму казалось, что, когда его жена умерла (убили), время перестало существовать. Батарейки на всех часах уже давно сели (а давно ли?). Он все удивлялся, не помня, когда последний раз платил за свет, что техника еще работает. Все, что он помнит на сей момент – это расписание телевизионных программ, да и те почти позабыл. Адам также помнил, что сегодня он смотрел новости и еще пару каких-то русских сериалов про полицейских. Смотря сериал, он будто бы проживал жизнь заново, вместо главного героя. Адам представлял себя им, как он охотится за преступниками, карает убийцу жены… Даже после просмотра фильма, Адам долго не отходил от своей роли, думая, что он и вправду полицейский.

Так, продолжая щелкать телевизор, иногда глотая пиво, он наткнулся на очередные новости, почти единственное, что он сейчас смотрел. По «ящику» показывали какого-то англичанина (да, да, политика все еще это позволяет). Ведущий говорил по-англиски, а снизу, печатными буквами, его слова переводили на русский. Этот англичанин был сыщиком. Самым известным в Лондоне, по словам ведущего. Детектив был молодым, и одет был в зеленое пальто, которое (опять же по замечаниям ведущего) очень ему шло. В верхнем углу экрана также были какие-то символы, и если бы Адам в этом разбирался, то ответил бы, что это электронная почта (детектива, по-видимому). Пока ведущий нахваливал детектива, Адам ворчал:

– И где был этот Джо Грин, когда ее убили? – Адам не мог произнести ее имени, оно все вертелось и вертелось у него в голове, но все не могло слететь с его языка, будто бы даже упоминание ее имени могло заставить его ощутить прежнюю боль, когда он только потерял ее. – Русские сыщики все никак не могут найти убийцу… Эхх… Эти детективы… Все ищут и ищут виноватого… Да все никак не могут найти… Может потому что виноваты они сами?

После этих слов он тупо уставился в телевизор. Ящик уже был поставлен в беззвучный режим, а Адам смотрел будто бы не в него, а сквозь него. В таком «трансе» Хабински просидел около десяти минут, пока эту глубокую тишину не прервал звонок. Адам, выйдя из транса, немедленно взял трубку. В старом, домашнем телефоне, прозвучал хриплый мужской голос – голос его старого друга, Андрея Кленова:

– Как ты, Адам? – раздалось из трубки. Адам долго не отвечал, он думал, что ответить? Сказать правду или солгать? Он решил солгать:

– Я в порядке, Андрей.

– По голосу такого не скажешь… – Кленов быстро раскрыл ложь собеседника, а затем продолжил. – Я могу тебя понять, Адам. Она ушла, все когда-то уйдут. Нельзя жить старым, нужно двигаться вперед!

– Не хочу даже думать о будущем, пока не найду ее убийцу!

– Что ж, и что ты сделаешь с ним, когда найдешь?

Адам весь трясся из-за ярости, вскипающей в нем, у него будто был приступ. Он крепко сжал кулак, так, что ногти впились в кожу у него на ладонях. Затем, сквозь зубы он прошептал в исступлении:

– Я убью его…

– Но так ты ничем не будешь лучше него, – парировал Андрей.