Елена Кралькина - Нам не дано предугадать

– Дочка, тебя обидела Кузьмичева? Чувствовал я, что все так кончится, не хотел тебя отпускать к ней, Алексей Иванович, директор, очень просил.

– Яша, как ты мог отпустить Леночку к Кузьмичевой? Лена, что она тебе сделала?

– Миша, что она могла мне сделать? Ничего, – Лена попыталась успокоить деда.

– Что же ты тогда плачешь? Она тебе что-то рассказала про бабушку? Ты что, узнала, что бабушку убили? Я всю жизнь это подозревал, – Михаил Игоревич сел на стул, на глазах у него выступили слезы.

– Из-за барахла, из-за барахла убили, – сквозь слезы проговорила Лена.

Георгий посмотрел на Полянских. Вид у них был совершенно несчастный. Он решил взять инициативу в свои руки. Поставил перед всеми чашки, согрел воду, налил чай.

– Давайте пить чай. То, что Марину Яковлевну убили, – это пока только версия, доказательств нет. Екатерина Ивановна много чего рассказала, но это ее личные соображения и наблюдения.

Дальше Георгий пересказал старшим Полянским все то, что они с Леной узнали от Лидии Павловны, Сомова и Екатерины Ивановны. Добавил и то, что знал от своего деда. Полянские были потрясены.

– Ленка, ты все это знала и молчала? Будешь теперь картошку неделю чистить. Помогать тебе не буду. А по справедливости тебе надо по пятой точке надавать, – возмутился Михаил Игоревич.

– Дед, зря ворчишь. Ты или Яша как бы все это узнали? Подошли бы к Екатерине с пистолетом, приставили к голове и спросили: «Это твоя мать убила Марину?» Кто вам что скажет? А я сначала кошечке или собачке помогу, затем чай сяду пить, а потом невзначай разговор в нужное русло направлю. Мы с Лизкой целую стратегию разработали.

– Так, Лизавета тоже в деле. Кто бы сомневался. Серега – не мы с дедом – узнает, задницу Лизке надерет, тебе тоже на орехи достанется, – Яков Михайлович улыбнулся.

Георгий обрадовался, кризис миновал. Милые ссорятся – только тешатся.

– Хорошо, что родители Марины всей этой гадости не узнали. Как бы они жили со всем этим? – тихо проговорил Михаил Игоревич.

– Папа, думаю, что дед все выяснил. Смирнов деду все обстоятельства смерти мамы рассказал. Дальше два и два сложить – дело нехитрое. Дед Смирнова просил тебе правду не говорить. Боялся за тебя, боялся, что ты тоже, как мама, погибнешь, а я сиротой останусь.

Михаил Игоревич прослезился:

– А я, дурак, думал, что Яков Михайлович меня недолюбливает.

– Миша, неужели прадед никогда ничего про войну не рассказывал? Про сокровища эти несчастные, – Лена задала вопрос, который вертелся на языке и у Георгия.

– Думаю, опять же нас берег, ни слова лишнего не сказал. Правда, помню, ночами все писал чего-то. Я после его смерти бумаги в коробку собрал и на антресоли убрал. Надо их достать и посмотреть, нет ли там чего. Еще с Любой надо поговорить. Может, ей ее отец, Сергей Валентинович, что-то рассказывал.

– Баба Люба с бабой Надей завтра на месяц в санаторий уезжают. Собак Лизка с Митькой к себе берут. Придется месяц ждать, когда вернутся. А антресоли я завтра же разберу, так что буду занята, картошку почистить не смогу. Уж, Миша, извини.

– Лена, завтра твоя мама с братом из Америки прилетают. Наталья просила, чтобы мы их с тобой в Шереметьеве встретили. Потом они в гостиницу поедут. Я хочу, чтобы ты поехала. Не по-людски это – с матерью не увидеться. – Яков Михайлович явно не хотел встречаться глазами с Леной.

Георгий не стал ждать, что ответит Лена, и откланялся.

Необходимость даже короткой встречи с матерью в Шереметьеве была для Лены кошмаром. Она была довольна, что в аэропорт вместе с ней и отцом поехал и дед. Предвидел, змей, что форс-мажор может случиться, и решил поработать демпфером, не иначе. Яков Михайлович свою бывшую не узнал, а Лена даже и не пыталась, в сторону смотрела. Наталья сама их углядела и подошла. Стильная дамочка. Лобызаться Лена с ней не стала, просто кивнула. Яков тоже воздержался от тактильных контактов. Зато Михаил Игоревич расцеловался с Наташенькой по всем правилам, троекратно.

За спиной Натальи переминался с ноги на ногу длинный парень, помоложе Лены. Она пригляделась и тихо ахнула. Парень был копией Яши, только пострижен по-другому. Наталья вытянула парня вперед.

– Господа, прошу любить и жаловать, это мой сын Майкл. Майкл и твой сын, Яша. Я двадцать три года назад в Штаты беременной улетела. Тебе ведь, Яша, не до меня было. Все физикой занимался и по Ирине вздыхал. Больше двадцати лет молчала. А теперь сына к тебе привезла, ему помощь нужна, твоя помощь, Яша. Ученым хочет быть, как ты, а знаний не хватает. Помоги. Я надоедать вам не буду, сейчас уеду, а Майкл пусть хотя бы до вечера у вас побудет, может, подружитесь, а дальше видно будет. – Наталья не стала дожидаться ответа, повернулась и быстро ушла. Не совсем дура.

Наступила тишина. Лена даже боялась посмотреть на отца. Ничего себе подарочек из Америки получил!

– Папа, если ты не веришь, что я твой сын, можно сделать генетическую экспертизу, – почти без акцента произнес Майкл.

Лена подумала: «Как все просто. Сделал экспертизу и крепко спишь, а то, что за двадцать лет отцу хотя бы позвонить не додумался, – по боку».

Первым из столбняка вышел Михаил Игоревич: «Какая генетическая экспертиза, зачем? Покажи левую руку. Видишь, у тебя на левом мизинце родимое пятно – эта наша семейная метка. И у меня, и у Яши тоже есть».

– Дед, а у меня родинки нет, это значит, что меня нашли в капусте или подменили в роддоме?

– Лена, не говори глупости. Просто ты пошла в Мариночку, в Рейманов, а родинка – это в нас, в Полянских.

– Спасибо, Миша, на добром слове. Запомню, что у нас с тобой нет ничего общего. Теперь не буду помогать тебе чистить картошку. Майкл, фу, имечко труднопроизносимое. «Кл» – язык сломаешь. Я тебя буду Майком звать – так проще. Майк, а ты картошку чистить умеешь?

– Пока нет, но я приехал учиться, я буду много учиться.

– Ладно, поехали домой, будем тебя учить, – Яков Михайлович первый раз открыл рот. – Ты надолго приехал?

– Вообще-то на полгода, но я вас не стесню. Я в гостинице жить буду или квартиру сниму. Может быть, куда-нибудь на работу устроюсь.

– Ага, в «Макдоналдс» или в KFC. Картошку будешь по пакетикам расфасовывать. Можно еще на бензоколонку. Мать, что, тебе не говорила, что в России все немножко не так, как в Америке? – Лена разозлилась. – Маман могла бы проинструктировать братишку. Или у нее там, в Америке, мозги набекрень съехали?

– Лена, хватит шутить. Учить тебя, Миша, буду я, твой дедушка. У меня нервы крепче, чем у Яши. Жить будешь у нас, со мной в одной комнате. К сожалению, другого варианта предложить не сможем. Можно, конечно, еще на кухне спать, но это уже крайний случай.

– Я могу к Лизке переехать, у нее свободная комната есть. Мое присутствие им с Митькой трахаться не мешает, – Лена разозлилась.