Александр Аввакумов - Кара небесная [litres самиздат]

Олег на какой-то миг задумался, а затем также серьезно ответил:

– Товарищ генерал-майор, гражданин Покровский был задержан на основании его же устных показаний. В беседе Самуил Яковлевич сказал, что хорошо знаком с гражданином Селезневым, который подозревается в подстрекательстве к совершению преступления, в завладении похищенными из храма ценностями. При этом гражданин Покровский сообщил, что Селезнев обратился к нему за помощью для переброски икон за границу. Думаю, что этих показаний было достаточно, чтобы мы провели в квартире обыск и задержали его по статье 122 УПК.

Генерал нахмурил брови и как-то недобро посмотрел на Максимова.

– Что вам еще известно по данному факту? – спросил он.

– Теперь уже многое. Мы узнали, что вашим Управлением КГБ контролируется канал сбыта антиквариата за границу. Товарищ генерал, обратите, пожалуйста, на это внимание – данное подразделение способствует нелегальному перемещению туда исторических ценностей, а это значит, что его действия не только противоречат интересам государства, но и грубо нарушают действующее законодательство.

Несмотря на предъявленные Смирновым обвинения, лицо генерала по-прежнему было абсолютно спокойным. Он пристально посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Максимова.

– Ну, вы и загнули, милейший, – улыбнулся он. – Послушаешь вас, кругом измена и враги. Скажите, что вы хотите услышать от меня?

Смирнов немного задумался, а затем произнес:

– Мы оставляем в покое гражданина Покровского, а вы помогаете нам вернуть похищенные иконы.

– А, где же мы их найдем?

– Извините, товарищ генерал, но я думаю, что этот вопрос неуместен. Сейчас, имея в руках Покровского, мы это можем сделать и сами, без вашей помощи. Тогда возникнет другая проблема – гражданин Покровский надолго сядет. А это, по-моему, не входит в интересы вашего Управления.

Генерал задумался. Рука его машинально потянулась за красным карандашом, и он стал чертить на листе бумаги какие-то замысловатые фигуры. Оторвавшись, он положил карандаш на место и с укором посмотрел на Максимова.

– Олег Валерьевич, – обратился он к нему. – Я думаю, что оперативникам из Казани необходимо помочь в возврате этих ценностей.

– Так точно, товарищ генерал, – ответил Максимов. – Задание понял, начнем работать.

– Тогда будем считать, что наш разговор состоялся. До свидания, товарищ Смирнов, не смею вас больше задерживать, – резюмировал генерал.

Они вышли и направились в кабинет Максимова.

***

Прохоров шел по коридору изолятора, который казался ему нескончаемым, так как дальний его конец таял в полумраке.

– Стоять! – последовала команда конвоира.

Он остановился и повернулся лицом к стене. Контролер открыл дверь камеры и втолкнул его туда.

– Прохор, ты что ли? – услышал он знакомый голос.

Игорь сделал два шага и наткнулся на Цаплина, который сидел на лавке.

– Ну и темнота, как у негра в заднице, – произнес Прохоров, присаживаясь рядом с ним. – Как живешь? Определился с мастью или еще нет?

– Да сразу же. В мужики подался, мне это ближе. А ты?

– Я с блатными, – ответил Игорь. – Давай, Володя, перетрем по существу. Ты, насколько я понял, в полном раскладе по делу. Я сначала решил пойти в отказ, но увидев, что ты раскололся, тоже пошел в «сознанку». Факты – упрямая вещь. Ты мне вот что скажи, как там Ловчев? Я слышал, его отец огромные деньги отдал, чтобы Вадима «отмазать». Сейчас от нас с тобой зависит, валить его на срок или нет.

– Да оттого, что мы его загрузим, ничего не выиграем. Пусть дышит на воле, может, греть будет в знак благодарности, – сказал Цаплин.

– Я тоже так думаю, зачем его цеплять, парень он неплохой, может, еще пригодиться. Не век же мы будем на киче толкаться, – произнес Прохоров и крепко сжал руку Цаплина.

Дверь лязгнула металлом.

– Прохоров! На выход! – услышал он команду конвоира.

Он обнял Цаплина и направился к выходу.

– Держись, братишка! – пожелал ему Прохоров, прежде чем за ним захлопнулась дверь камеры.

***

Вечером Смирнову позвонил Максимов.

– Олег, мне необходимо встретиться с вами один на один, без свидетелей. Есть хорошая новость.

Смирнов не доверял ему, поэтому сообщил о звонке Балаганину.

– Стас, мне только что позвонил Максимов и назначил встречу. Возьми с собой ребят, и аккуратно подстрахуйте меня.

Выйдя на улицу, Стас занял позицию и стал внимательно наблюдать за входной дверью гостиницы. Вскоре подъехала «Волга», и из нее вышел Максимов. Он осмотрелся по сторонам, словно проверяя наличие установленного за ним наблюдения, и, убедившись в отсутствии посторонних глаз, вошел в гостиницу. Через несколько минут Стас увидел, как из нее вышли Смирнов и Максимов, оба сели в машину и поехали. Вслед за ними, выдерживая определенную дистанцию, последовала машина с казанскими ребятами. Легковушка со Смирновым и Максимовым долго кружила по Москве, проверяя наличие слежки.

– Вы что, товарищ полковник, проверяетесь? – удивленно спросил его Смирнов. – Разве можно устанавливать слежку за работниками КГБ без санкции руководства?

– Это старая привычка, Смирнов, – ответил Максимов. – За мной так же могут работать и наши люди, это вполне реально. Мы решили передать вам икону Казанской Божией Матери, которую сегодня изъяли у одного бандита.

Смирнов обрадовался.

«Прав оказался Привалов, предложив схему действия против работников КГБ, – подумал он. – Выходит, с волками жить – по-волчьи выть».

– Скажите, товарищ полковник, – обратился он к Максимову. – А где эта икона, и куда мы с вами едем? Что, нельзя было передать ее в гостинице, а не мотаться по городу?

– Все не так просто, – ответил Максимов. – Мы не хотим засветить наших людей, задействованных в этой комбинации. А что, вас конкретно не устраивает? Я вам ее передаю, и мы разбегаемся в разные стороны.

Максимов остановил машину у какого-то государственного учреждения, и они вошли внутрь здания. Молча, поднялись на лифте на четвертый этаж, и Максимов попросил Смирнова остаться здесь и подождать его минут десять, а сам скрылся за углом коридора. Прошло минут пять, не больше, и он появился, держа в руках предмет, завернутый в плотную оберточную бумагу, которой раньше часто пользовались продавцы продуктовых магазинов.

– Вот, возьмите, это икона Казанской Божией Матери, – сказал он и передал сверток Олегу.

Тот быстро порвал бумагу. Перед ним была икона Седмиозерной Смоленской Божией Матери.

– Товарищ полковник! А где же икона Казанской Божией Матери? Вы мне передали совершенно другую икону?

Максимов растерялся, не зная, что ответить.

– Извините, я, наверное, ошибся, – ответил он. – Я думал, что передаю вам икону Казанской Божией Матери.