Вильям Форс - 314 Преступлений

Когда вернулись домой, я лёг спать, ибо уже не было сил. А Рейн остался на кресле и, кажется, я слышал, как он выходил на улицу.

Утром мы завтракали с Эбби и смотрели телевизор, пока Рейн был в душе. Чертова Клара рассказала о нас полиции. Причём сама же выдвинула теорию о том, что возможно – это мы убийцы её парня. А когда ей рассказали о том, кто мы такие, она и вовсе подала заявление. О нас вспомнили снова, и это не могло не огорчать. Уже около месяца в новостях почти не упоминали о нас, и тут снова начнут.

– Вам лучше прекратить заниматься этим делом сейчас. – Начала Эбби. – Если вас сейчас поймают, то могут навешать множество разных убийств.

– Я понимаю, но Рейнбол ненавидит оставлять дело незаконченным и вряд ли сдастся. Тем более, после того, как мы провинились, и дали бедному парню умереть.

Мы молчали, и я попытался обнять Эбби, но она отстранилась в сторону. Эта девушка для меня загадка. Её настроение постоянно меняется, и я уже не знаю, как нужно реагировать.

В комнату вошёл Рейн с чашкой кофе и сел рядом с нами. В новостях стали рассказывать про труп Эрика и про рисунок на стене. Показали, что под ним было написано три имени. Ральф, Конан, Эрик. Рейнбол подошёл ближе и уставился на экран телевизора. Затем резко встал, от чего стакан с кофе упал на пол, и побежал в коридор. Эбби легко толкнула меня в плечо, имея в виду, что я должен пойти с ним.

– Куда мы бежим, Рейн?

– На первое место событий. – Ответил мой друг, пока мы спускались в метро. Только когда мы оказались уже внутри, до меня дошла мысль, что нас только что показали по телевизору, а мы даже не надели очки.

– Может, ты объяснишь?

– Три имени жертв. Что тут объяснять? Наверняка они позже написали и в первом месте имена первых троих. И если это так, то где-то ещё лежат два трупа.

– Почему ты так уверен, что каждое их действие имеет подтекст? Тебе напомнить, сколько всего натворили мы?

– Это другое, Картер. Мы были под веществами. А здесь есть идея. Смысл, который всегда первоначален. То, что мы видим – это сцены, которые говорят нам о том, что мы не принимаем.

Мы вышли из метро и направились в тот дом, в котором нашли первых трех жертв. Он не опечатан, потому его успели разукрасить разными граффити. И все же, нам удалось найти нужную нам запись. Тони, Грейсон, Вильям. Это и есть имена трёх убитых, найденных здесь. Рейн говорил вслух, но скорее с собой, чем со мной.

– Здесь указаны имена убитых на этом месте, и в заброшенном детсаду то же самое касается Эрика. Ещё два трупа должны быть где-то там.

– Но полиция ведь точно осмотрела все здание и ничего не нашла. – Ответил я. – Может, их убили не там?

– Они именно там и должны были это сделать. Ты всю программу по телевизору смотрел?

– Да.

– Они спускались в подвал? Котельная комната.

– Кажется, нет. Не было необходимости.

– Запах дыма, что мы с тобой слышали. Слишком насыщенный. Вероятно, горящий мусорный бак – это просто совпадение. Уверен, их сожгли в подвале. Нам нужно отправиться туда и проверить.

Люди в метро смотрели косо на нас, потому я решил сделать более мощную конспирацию. Мы надели молодёжные куртки и маски каких-то чудовищ. Я не видел никого в них на улице, но решил, раз их продают – значит, и носят, даже не в Хэллоуин.

Мы пришли к заброшенному детсаду. Я не знал, что делать, поскольку возле входа стоял дежурный полицейский. Но пока я думал, мой друг уже воспользовался пожарной лестницей и пролез вовнутрь. Я зашёл следом за ним, и мы нашли дверь, ведущую в подвал. Странно, что никому и в голову не пришло спуститься и проверить, есть ли там улики.

Спустившись по старым ступенькам, мы оказались в максимально темном помещении. Рейн оказался прав. В нем безумно пахло гарью. Я включил фонарик на телефоне и на полу, в конце помещения, мы увидели два тела и много разбросанных церковных свечей.

Тела не были сильно сгоревшими. Судя по состоянию лиц, подпалена была только одежда. Я дал телефон Рейнболу и отошёл в сторону, чтобы посмотреть на лестницу и убедиться, что мы остались незамеченными.

Затем мой друг подошёл к стене, и мы разглядели много разных надписей и рисунков. Среди них не было уже знакомого, зато было нечто новое. Семь кубков, над каждым из которых находился индивидуальный рисунок. Вода, земля, воздух, огонь, цветок, молния и какое-то животное. Кажется, это был олень.

Я услышал шаги охранника. Он делал обход по всему зданию. Переждав десять минут, мы ушли тем же путём. Затем вернулись домой, и Эбби вместе со мной наблюдала за тем, как Рейн повесил на стене семь листков бумаги, нарисовав на каждом по одному символу из тех, что мы видели в подвале. Эбби удалилась на кухню, чтобы сделать нам чай.

– Огонь стёр улики? – Спросил я у него.

– Нет, не думаю.

– На этот раз без отрезанных конечностей?

– Нет. У парня отрезано ухо, а у девушки отрезаны волосы.

– Я думал, их спалил огонь.

– Я нашёл этих двоих в интернете. Фотографии тоже были. Девушка носила длинные волосы, и будь они сгоревшими, остался бы пепел. – Рейн поставил кресло напротив рисунков и закурил.

– Я понимаю, ты сейчас в глубоких раздумьях, но, может, все-таки отвлечешься и расскажешь мне подробности?

– Что тебя интересует?

– Кто они такие. Почему, по-твоему, убиты, и что вообще происходит. Шесть трупов, а мы понятия не имеем, кто за этим стоит, и как его поймать. И я бы не нервничал сейчас, если бы не тот факт, что, благодаря Мисс Кларе, полиция думает, что это сделали мы. И если не разберемся, то так оно и останется. А у нас и без того хватает обвинений. Рейнбол тяжело вздохнул.

– Последние двое – это муж и жена. Ральф и Конан Берти. Она занималась защитой растений. А он в свою очередь занимался защитой животных. Если верить интернету, к уголовной ответственности никогда не привлекались. Вели спокойную жизнь, снимали квартиру на Коркоран-стрит. Убиты наверняка потому, что связаны с этой организацией. Вот только тату на их теле я не нашёл.

– А на Эрике оно было?

– Да.

– Почему мне не сказал?

– Ты не спрашивал.

– Что ж, ясно. Одни вопросы. Ты называешь это организацией. Почему?

– Это какой-то культ. Один человек едва ли бы проворачивал подобное. Тем более, татуировки на жертвах говорят о том, что они входили в эту организацию. И к Эрику приходили двое. Думаю, их много, и до конца осталось совсем немного времени.

– На первых трёх жертвах были тату?

– У двоих. У третьего не знаю, ибо ему отрезали руки.

– А почему ты считаешь, что этому скоро конец? – Рейн подошёл ближе к рисункам.

– Каждый из них что-то олицетворяет. Я же говорил, что это картина. Очевидно, каждый убитый был связан с каждым из них. Первые три знака – это вода, земля и воздух. Первые три трупа. Это Тони. Возил воду в Африку. Грейсон. Имел аграрный бизнес, а Вильям – астматик. Соответственно, одному отрезали нос, другому кисти рук и третьему язык. Далее, ещё три знака. Огонь, цветок и лось. Клара говорила, что Эрик выжил после пожара. Они забрали его шрам. Отрезанное ухо и волосы ничего не олицетворяли, зато сами ребята связаны с цветами и животным.