Джизет - Дело о четырёх стаканах

Может, ребята изнасиловали какую-нибудь девчушку? И её папа решил не затягивать с правосудием? Такое можно и не узнать. В гостиницу они никого не приводили, побывали ли в других квартирах и общежитиях, не известно. Надо дать участковому поручение обойти близлежащие дома с фотографиями покойных. Овсов осмотрелся, он уже почти подходил к дверям «Волшебного маяка». Где стоит попытаться опросить жильцов? Вот теснятся два многоэтажных дома рядом с гостиницей, и вон тот, на углу, с длинным рекламным банковским плакатом, проходишь мимо него, когда идёшь в «Морскую черепаху». Да, пожалуй, и хватит. Взгляд Овсова скользнул вдоль улицы. Многочисленные витрины и вывески играли солнечными бликами. И в офисах на первых этажах следует поспрашивать. Может, видели, когда четвёрка мимо проходила. Или наведывалась куда-нибудь. Ребята здесь три дня всего прожили. Что они ещё успели сделать, кроме того, что ему поведал пять минут назад экран монитора?

Глаза Овсова наткнулись на белые буквы пивного магазина. Расположен ещё ближе, чем клуб, а напиться можно не хуже. Удобно для жаждущих. Надо продавщиц Юрика опросить. Без его ведома, не предупреждая. Понятно, что бывшему зеку не захочется помогать сотрудникам уголовного розыска. Даже если и пьёшь с ними пиво. Тем более, своё.

Овсов подошёл к Жигулям, достал ключи от машины и оглянулся на дверь гостиницы. Зайти ещё раз? Может, он что-то упустил, может, кто-нибудь что-нибудь вспомнил. Или дождался ухода милиции и опять где-нибудь следы преступления затирает. Дмитрий спрятал связку в карман и направился внутрь.

–Ой, а я как раз собиралась Вам звонить, – дежурная по третьему этажу удивлённо рассматривала сотрудника уголовного розыска, как будто он прочитал её мысли и сразу же телепортиро- вался на диванчик комнаты с графиком уборки на стене, – командировочный вернулся.

–Спасибо, – Овсов и сам не понял, за что он поблагодарил женщину. То ли за то, что она собиралась ему звонить, то ли за хорошее мнение о скорости отечественной милиции. Даже слишком хорошее, – а почему Вы ещё на работе? Разве не положено смениться?

–Лето на носу, – дежурная вздохнула, – треть наших работников уже в отпусках. Да и доплачивают неплохо.

–Ну да, ну да. – Овсов покивал головой и подумал о том, что в таком режиме спать только два часа за ночь невозможно. Поэтому убийца и кажется невидимкой.

Он подошёл к номеру «331» и негромко постучал. Спустя несколько секунд дверь открылась. Перед ним стоял высокий загорелый худощавый мужчина с овальной головой. Сквозь тёмный цвет его волос клочками пробивалась седина. Густые брови словно срезали с затылка и приклеили над глазами. Массивный нос легко держал очки в тонкой серебристой оправе. За выпуклыми стёклами щурились то ли серые, то ли голубые глаза. Они уставились в удостоверение, которое развернул Овсов и внимательно там всё прочитали.

–Нам надо поговорить, – Дмитрий не спрашивал разрешения войти, а просто двинулся на мужчину, вынуждая его отступить внутрь номера. Ни тщательная внимательность при чтении, ни возникшая вдруг напряжённость в лице командировочного, Овсову не понравились.

–Предъявите, пожалуйста, паспорт.

–А что случилось? – когда мужчина заговорил, складка на его шее задёргалась, и от этого стала казаться ещё больше.

–Обычная проверка, – безмятежно ответил старший оперуполномоченный уголовного розыска, – ничего особенного.

Тонкие очки начали медленно оглядывать номер, задерживаясь на прикроватной тумбочке, шкафу в прихожей, вешалке, на которой темнели куртка и пальто, мельком зацепили стол и остановились на кровати. Неужели прячет паспорт под матрасом? Овсов посмотрел на руки потенциального убийцы. Достаточно большой кулак и длинные мощные пальцы. С первой минуты присутствия Овсова и по сей момент – строгая прямая осанка. Наверняка, бывший военный. И под матрасом у него длинный острый нож. Для отделения ненужных частей тела от самого тела. Овсов усмехнулся, но невольно внутренне подобрался и придвинулся к прихожей. Если что, можно просто выскочить из номера и помахать дверью перед носом загорелого убийцы.

Мужчина подошёл к кровати и нагнулся вниз. Затем достал из-за дальней ножки небольшой коричневый дипломат и открыл его. Расстегнул змейку на боковом кармане и вытащил оттуда паспорт.

–Алялин Фёдор Андреевич, – Овсов просмотрел все листы и записи, вплоть до группы крови и сведений о предыдущем паспорте, – зачем приехали в город?

–В командировку на завод «Протон».

–Чем занимаетесь?

–Это входит в обычную проверку? Или у Вас личный интерес?

–Пытаетесь шутить? – Овсов изобразил суровое выражение лица, – не надо с милицией шутить. Мы не мыльные пузыри пускаем и не в крестики-нолики балуемся. Мы занимаемся безопасностью общества.

–Знаю я, чьей безопасностью Вы занимаетесь.

–Да, и чьей же? – Овсов удивился, но постарался не подавать вида.

–Не надо, Вы тоже всё прекрасно знаете, – Алялин снял очки и потёр переносицу, – фирма, где я работаю, закупает у «Протона» медицинские препараты. Мы оперируем в нескольких направлениях, и по нашим наблюдениям некоторые препараты требуют доработки. Или изменений. В общем, это сложно для непрофессионала.

–Вы военный хирург?

–Да, бывший, – лицо Алялина вытянулось и рот на пару секунд приоткрылся, – откуда Вы знаете? Ах да, Вам же сообщили.

–И кто же мне это сообщил? – Овсов смотрел на Фёдора Андреевича и старался проанализировать поведение собеседника: он пытается запутать сотрудника милиции, или у него действительно имеются какие-то разногласия с кем-то неизвестным. Какие тогда? С кем? Имеет ли это отношение к убийству? – Тот, чьей безопасностью я занимаюсь?

–Значит, Вы это признаёте? – в голосе Алялина слышались усталость и разочарование.

–В котором часу Вы покинули гостиницу?

–Я не посмотрел. Ещё даже уборку не начинали.

–Куда Вы отправились?

–Какое это имеет значение?

–Для Вас это может иметь решающее значение.

–Только не надо меня запугивать. Я сам про себя всё решу.

–Когда человек нарушает закон, то уже не может распоряжаться своей судьбой.

Овсов тщательно подбирал слова и внимательно смотрел при этом на Алялина. Однако, в лице последнего ничего не дрогнуло, глаза не мигнули, складка на шее не дёрнулась. Либо он тут ни при чём, либо… Военный хирург с мощными руками, имеющий доступ к химикатам и разбирающийся в них, ушедший за час до обнаружения трупов. Пытался организовать себе алиби?

–Сегодня ночью на этом этаже зарезали четырёх молодых людей.

А вот теперь реакция у Алялина выглядела правильной. Челюсть отвисла, руки засуетились, он присел на кровать, тут же встал, подошёл к столу, налил в стакан воды из графина, залпом выпил и упал на стул. Снял очки, положил их на стол и закрыл руками лицо. Он же военный хирург. Не переигрывает ли?