Джизет - Дело о четырёх стаканах

Гусев ещё немного порылся на полках, нашёл упаковку салфеток и достал несколько штук. Тщательно обернув палец одной, уронив при этом все остальные на пол, и зажав кольцо в кулак, законодатель мод с досадой схватил крайний пакет сахара, нажал на выключатель, расположенный рядом с входной дверью и вышел из кухни.

Сначала щёлкнул замок, только что бывший в поле зрения Овсова, затем замок в дверях, ведущих на улицу. Спустя пару минут взревел мотор дизайнерского автомобиля.

Протянув руки вперёд, в кромешной тьме, Дмитрий медленно прошёл к выключателю, нащупал его на стене и восстановил приоритет света над тьмой. Затем, не особо таясь, вернулся за Феликсом.

–Он ушёл.

–Кто он? – лицо старшего лейтенанта стало медленно возвращаться к нормальному состоянию цвета кожи.

–Гусев, родственник Гулина, – Овсов махнул рукой в сторону кухни, – пойдём, посмотришь.

Они вышли на кухню и остановились перед открытыми шкафчиками.

–И что это было? – Яблоков удивлённо оглядывал раскиданные продукты и пар, вырывающийся из носика горячего чайника, – Обыск?

–Смешно, – согласно улыбнулся Овсов, – Гусеву захотелось попить чайку с шоколадными пряничками, да не судьба. Левой рукой зацепился за шкаф и порезался до крови, взял спирт, – Дмитрий указал на бутылочку с драгоценной жидкостью, – полил на порез, схватил один пакет с сахаром и убежал.

–Зачем здесь столько сахара? – пробормотал Феликс.

–Ты стоишь в бане, которой прекратили пользоваться всего лишь пару недель назад. Я думаю, Гулин сделал необходимые запасы, – Овсов указал на несколько упаковок чая и банок кофе, – и потихонечку тратил. Затем переехал наверх и не стал всё разом переносить, а использует данное помещение и как подсобную кухню и как склад.

–И Гусев использует, как собственный склад, – сыронизировал Яблоков, – приходит и по-родственному ворует чужой сахар.

–Почему бы и нет, – усмехнулся Дмитрий, – родственники всякие попадаются. Например, дизайнер, обожающий чужое сладкое. Или молодой старший лейтенант, обожающий чужих женщин.

–Обожаю, – признал Феликс, – но, ведь, и они меня любят.

–Возьмём и мы по упаковке сахара? – улыбка Овсова получилась ироничной, – Сделаем вид, что мы тоже родственники Валентина Петровича?

–Меня Маришка не поймёт, – серьёзно ответил Феликс, – я покупаю только те продукты, за которыми она меня посылает. Если я приволоку что-нибудь по личной инициативе, то к утру сознаюсь во всех грехах. С меня не слезут в самом прямом и переносном смысле.

–Да ты что, Феликс, – рассмеялся Дмитрий, – я шучу. А если окажется, что количество всех продуктов у Гулина записано? Он сообразит, что к нему забегали незваные гости, снимет в старой парной отпечатки пальцев, пробьёт по картотеке, и мы с тобой попадёмся.

–Овсов, давай побыстрее уйдём отсюда, – взмолился Яблоков, – а то я умру от разрыва сердца, и тебе придётся тащить мой труп.

–Зачем тащить? – удивился капитан милиции, – Тут и брошу. Труп же не посадят.

–Овсов! – казалось, крик вырвался у Феликса действительно из самого сердца.

–Шучу, шучу, – примирительно произнёс Дмитрий, – надо торопиться, пойдём. Только ни к чему не прикасайся.

–Я уже сам догадался, – пробормотал Феликс и демонстративно сложил руки на груди.

Овсов пропустил вперёд напарника по незаконному проникновению в жилище, выключил свет и закрыл дверь кухни отмычкой. Феликс поднял фонарик, и они неспешно двинулись в темноту коридора. Через тридцать шагов попалась первая дверь. Дмитрий легонько толкнул её локтём, она не поддалась. Овсов замер и задумался.

–Будем проверять всё подряд?

–Нет, – капитан милиции отрицательно покачал головой, – Юрик, скорее всего, торопился и старался максимально уйти подальше. Поэтому и мы пойдём до упора, пока не упрёмся в стену, тогда и будем думать, что проверять в первую очередь. Я понимаю, что Юрику надо было чем-то открыть дверь подвала, а, значит, у него имелись отмычки, но он спешил, и вряд ли бы он решился потратить время на поиски самого удобного места. Его целью в тот момент являлось как можно дальше увести Вершакова.

–А если он химика нёс?

–Нести пришлось только в подвале. Юрик на дачу заезжал на машине, не думаю, что он очень устал.

Дмитрий забрал у Феликса фонарь и осторожно зашагал первым. Коридор повернул направо, затем налево, сделал плавный полукруг и закончился небольшой пустой комнатой. Сквозь два окошка под потолком виднелись далёкие звёзды, расчерченные чёрными квадратами. Крупные решётки, догадался Дмитрий. Кошка проскочить может, человек – нет.

Все двери, которые им встречались до сих пор, отличались завидным постоянством – добросовестной недоступностью. Овсов задумался, очевидно, настал момент возвращения к ним для снятия табу со всех замков. Благо, отмычки позволяли осуществить процесс отмены запретов.

Овсов оглянулся ещё раз, проведя лучом фонарика вокруг более тщательно. В дальнем углу комнаты виднелась ниша, сотрудники милиции подошли к ней и увидели, что за нишей прятался вход в следующую комнату.

Открывшееся перекрестье множества труб, вентилей и датчиков, не оставляло никаких сомнений, что здесь находилась бойлерная дачи Валентина Петровича. Между двумя металлическими изгибами на фоне огромного котла тяжело висело тело человека. Наручники не отпускали его кисти рук, не разрешая ни прилечь на пыльный бетонный пол, ни повиснуть на одной из труб.

Овсов и Яблоков подошли к молодому мужчине и осветили его лицо.

–Вершаков? – еле слышно спросил Феликс, и Дмитрий кивнул головой. Невзирая на гигантски синяк, занимавший всю правую половину лица, он узнал человека, закладывавшего губу за язык. Они присели перед ним, Феликс обхватил четвёртого химика, а Дмитрий расстегнул наручники. Тело Вершакова уложили на пол, пристроив его голову на низко лежащую трубу.

–Возьми отмычки, – Овсов протянул Феликсу тревожно зазвеневшую связку и фонарик, – и принеси воды. Вылей из чайника горячую и набери из крана новую, холодную.

Пока старший лейтенант блуждал по подвалу, капитан милиции в кромешной темноте держал Вершакова за правую руку. Не то, чтобы на Овсова внезапно нахлынули нежные чувства по отношению к долго разыскиваемому производителю наркотиков, но Дмитрию почему-то ужасно не хотелось, чтобы его вдруг начали душить в столь неподходящем месте. Наконец, вдали заплясал световой предвестник возвращения Яблокова. Затем послышалось тяжёлое дыхание старшего лейтенанта над самым ухом капитана милиции.

Дмитрий проверил температуру воды и осторожно стал лить тонкой струей на лицо Вершакова. Последний заворочался, очнулся и попытался ухватить ускользающую струю ртом. Андрея подняли и приложили носик чайника к губам. Глядя на своих спасителей, он принялся жадно глотать драгоценную жидкость. Минуты через три он откинулся на трубу и перевёл дыхание.