Виктория Старкина - Назови судьбу

– Зачем он это сделал?

Лу пожала плечами, и в ее глазах вспыхнули ревнивые огоньки.

– А ведь я любила его. Действительно, любила, а не потому, что он хозяин. Я ему всю жизнь отдала и страшно мне за него теперь! – по ее смуглой щеке скатилась слеза, женщина торопливо вытерла ее тыльной стороной ладони.

– А как вам сеньорита Виктория? – поинтересовался Росьо.

Лу слегка поморщилась и пожала плечами.

– Ну… Никак. У меня нет повода любить ее.

– Почему же? Слышал, она хорошая девушка.

– Она никогда не одобряла моей связи с ее отцом. Да оно и понятно. Я все понимаю, но любить ее мне не за что!

Росьо сочувствующе кивнул, одновременно разглядывая серьги в ушах старой Лу. Сережки маленькие, блестящие, не сочетаются с таким массивным ожерельем! Но все же, даже если предположить, что Лу не любит сеньориту Викторию, вряд ли бы она пробралась к ней в комнату ночью и разорвала ее сорочку… Да и Виктория утверждает, что видела мужчину. Нет, он явно копает не в том направлении!

– Красивые у вас серьги! Сеньор Федерико, кажется, тоже носит сережку? – продолжил он, после того, как они пропустили еще по стаканчику. Лу кивнула.

– А кто еще в деревне носит такие? Из мужчин?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Не смотрю я на деревенских, общаемся мало… Хотя…

Она задумалась.

– Да? – Росьо насторожился и подался вперед.

– Нет, ничего, – Лу неопределенно пожала плечами и отвернулась.

– А я тут видел парня какого-то с серьгой, – непринужденно продолжил Росьо. – Мне показалось, он нездешний.

– Все может быть. На остров многие приезжают. Всякого сброда довольно. Да и благородные господа наведываются.

– Много сейчас на острове чужих? Кроме меня?

Лу снова пожала плечами.

– Откуда ж мне знать, я всего лишь старая служанка, сеньор. Живу одна, никуда не выхожу… Скоро будет бал у губернатора, в конце недели. Он всегда его дает перед постом. Пойдите туда, да посмотрите, там все соберутся, и наши, и приезжие!

– Бал… – задумчиво процедил Росьо, сделав еще небольшой глоток. Он, разумеется, знал про этот бал, но забыл. Что ж. Неплохо для начала! Лу права, на балу будут все, кто заслуживает внимания. Конечно, негодяй может и снять сережку, может и не явиться на бал. Как знать, может, он уже покинул остров! Но что-то в глубине души подсказывало Росьо, что обидчик Виктории все еще здесь, неподалеку. И он не оставит девушку в покое!

– Спасибо, Лу, – Росьо поставил бокал на стол, – Кажется, я узнал, все, что хотел.

– Вы доктор, да? – спросила вдруг она.

– В некотором роде.

– Я сразу поняла! Давно говорю ему, чтобы показался врачу, – заулыбалась Лу, – Наконец-то Виктория догадалась!

Она проводила Росьо до двери, продолжая сетовать на душевную болезнь и забывчивость своего возлюбленного, после чего он, еще раз поблагодарив ее, двинулся в обратный путь.

***

На следующий день Росьо и Флорес встретились на краю плантации с Викторией Монтана, девушка приехала верхом, она была одна, попросив, чтобы никто из слуг не сопровождал ее. Росьо поделился с ней тем немногим, что удалось узнать, а именно, что единственный в деревне человек с сережкой в ухе – рыбак Рейнальдо Олиас.

– Да, знаю, – улыбнулась девушка, махнув рукой. – Но это не он, я уверена.

– Почему же? – Росьо нахмурился, и Виктория рассказала о своей морской прогулке в компании рыбака.

Мигель Флорес покачал головой – ничего себе… Девушка так доверчива и так неосторожна!

– Вы проявили безответственность, сеньорита, – сказал Росьо строго. – Прошу вас в будущем воздерживаться от поступков, которые могут привести к непоправимым последствиям! По крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем злодея и не выясним, чего он добивался, раз за разом проникая в вашу комнату!

– Хорошо, – Виктория виновато кивнула. – Вы правы, я не должна была так рисковать…

– У вас есть поклонники? – спросил между тем Росьо. Девушка отрицательно покачала головой. Странно, она очень красива, у нее такая необычная внешность, и поклонники должны быть без сомнения! Но ее ответ быстро объяснил причины. – Отец никуда меня не отпускает. Скоро у губернатора будет бал, обычно я даже там не появлялась, хотя все другие девушки танцевали! Но в этот раз пойду. Отцу отказали от дома, поэтому кому-то нужно появиться вместо него.

– После этого поклонников будет – хоть отбавляй, – заметил Флорес с улыбкой. Виктория смутилась и покраснела, а потом взволнованно спросила:

– Но, значит, вы так ничего и не узнали? О том, кто преследует меня?

Росьо и Флорес одновременно покачали головами.

– Есть кто-то, кого подозреваете вы? Кто-то, кто мог бы желать вам зла? Или проявлял бы к вам нездоровый интерес?

Виктория снова покачала головой. Все ее общество состояло из отца и слуг, она не общалась ни с кем больше.

– Хорошо, – Росьо снова кивнул. – Идите домой, сеньорита. Постарайтесь избегать сомнительных встреч. И обязательно закрывайте дверь. В окно с дерева не попадешь, я проверил. Его можно оставлять открытым, не опасаясь вторжения.

Поблагодарив обоих мужчин, Виктория снова вскочила в седло, кивнула своим собеседникам, тронула поводья и рысью поехала назад к усадьбе. Росьо и Флорес проводили ее глазами.

– Думаешь, здесь может быть нечто большее, чем просто преступная страсть к девушке? – поинтересовался Флорес. – Ты спросил про недоброжелателей…

– Ничего нельзя исключать… По крайней мере, сейчас, мой друг, я совершенно ничего не понимаю. Но, думаю, бал у губернатора поможет установить истину!

Флорес согласно кивнул. До бала оставалась еще неделя, значит было время собрать информацию, но нельзя забывать и о безопасности девушки!

Флорес вызвался провести несколько ночей под окнами сеньориты, притаившись в зарослях с подзорной трубой в руках, рассчитывая, что в ярком лунном свете все же сумеет разглядеть негодяя, если тот осмелиться снова пробраться в комнату. Но все было тихо, из затеи ничего не вышло, и Флорес с досадой вынужден был признать, что совершенно зря провел несколько ночей на холодном ветру, в компании москитов, когда мог бы преспокойно спать в удобной кровати на асиенде, которую арендовал.

Самому же Росьо повезло чуть больше. Он целыми днями где-то пропадал, а накануне бала явился домой к ужину в весьма приподнятом настроении. Росьо напевал одну из мелодий, которую услышал от работавших на плантации рубщиков тростника, и выглядел весьма и весьма довольным, об этом говорил и блеск его глаз, и хитрая улыбка, застывшая на тонких губах.

– Чему ты так радуешься? Не ошибусь, если предположу, что у тебя появились кое-какие зацепки? – спросил Флорес, сидевший на балконе с газетой в руках, попивая вечерний кофе и поджидая друга.