Алекс Бирнер - Убитый дважды

– Что ж произошло в ту ночь?

– Папа повесился на этом самом крюке. Его обнаружила моя жена, после этого она долго болела. Это был реальный шок, Лили очень чувствительна, и мне трудно даже представить, что она пережила в то утро.

– Вы абсолютно уверенны, что это было самоубийство?

– Вне всякого сомнения. Папа был совсем плох, я говорю о его психическом состоянии… Вот он, закрывшись в комнате, и видимо, помолившись возле алтаря, потом нашли обгоревшие свечи и какие-то кабалистические знаки, повесился напротив собственного портрета. Было следствие, коронер признал однозначно – самоубийство в состоянии душевного расстройства.

– И все наследство он оставил вашему брату?

– Именно так. По словам нашего поверенного, он несколько раз менял завещание, в последней версии был указан исключительно Оливер. Сказать по правде, папа всегда любил его больше, чем меня. Меня он считал неким… недомужчиной что ли… я хорошо учился, не любил драки и компании, я не пью… В общем, я – противоположность Оливера. Видимо папа считал его характер более подходящим для настоящего мужчины.

– Где был Оливер в это время?

– В Париже! Он тусовался там с какими-то художниками… Узнав о случившемся из газет – а об этом писали даже во Франции – "Таинственная смерть сатаниста…", он тут же приехал сюда. И несказанно удивился, что он – единственный, кому папа оставил все состояние.

– Как среагировала его вдова Ребекка?

– Тетя Бетти? Она закатила грандиозный скандал прямо в нотариальной конторе! Кричала, что это заговор Бишопов, что он не мог так поступить, затем – что он не сознавал, что он подписывал… Грозилась судами… Однако нотариус настаивал, что в момент подписания папа был в здравом уме и твердой памяти, кроме того, завещание было заверено двумя уважаемыми гражданами – в общем, никаких перспектив по пересмотру.

– Получается, вы могли ее выгнать из дома без гроша?

– Я не мог. Дом не мой. Оливер мог, конечно. Но он был добрейшей души человек. Он признался мне, что, по его мнению, оставить все наследство только ему было не справедливо, и что тетя Бетти имеет право жить здесь на полном пансионе столько, сколько ей вздумается. То же самое со мной и Лили… Он сказал: это не мои, а наши общие деньги. Даже не думайте о переезде. Вся семья будет жить здесь, и тратить столько, сколько, кому требуется.

– Стало быть, наследство было приличным… Извините за нескромный вопрос.

– Оно было больше, чем мы думали. И вот, с тех пор мы жили здесь, более или менее мирно – Бетти прекратила скандалить и чаще всего сидит у себя в комнате с вязанием и своей гувернанткой Кетти… Ну, иногда выбирается за покупками или в кино.

– Она еще не стара… У неё есть друг?

– Не думаю.

– Как восприняла новость о наследстве, точнее об его отсутствии ваша супруга?

– Да она ведь святая женщина. Она не имела никаких претензий. Я и сам неплохо зарабатываю и смог бы прокормить нас. А тут еще "полный пансион" за счет брата. У меня к вам просьба, инспектор.

– Да?

– Понимаю, это наглость, но настойчиво прошу более не допрашивать Лили в ближайшее время. Она и так пережила ужасный стресс, можно сказать уже второй стресс. Она приняла снотворное и спит.

– Дорогой Артур, я и не собирался этого делать. Может быть завтра – послезавтра… Может быть, если мы что-то захотим уточнить… Пускай выспится. Расскажите про Кетти.

– Через пару лет после смерти папы, тетя Бетти решила нанять гувернантку. Кетти было около 17, она очень милая и немного глуповатая девушка. Видимо Бетти нравиться, когда кто-то глупей ее. Но, как бы то ни было, они вроде как подружились, говорят о моде, сплетничают, ходят вместе по магазинам…

– Кетти часто ночует здесь?

– Довольно часто. Пару раз в неделю точно.

– Ваша прислуга…

– Когда миссис Джонсон уволилась, мы стали искать уборщицу и повара. В агентстве нам посоветовали миссис Мари Хопкинс, она очень старательна, чистоплотна и ответственна. За все эти годы у нас не было ни одного повода для жалоб. Весьма кстати, ее муж Джон оказался талантливым садовником, и вообще у него золотые руки в плане что-то починить, отремонтировать… Во время войны Джон был десантником, он имеет боевые награды. Как бывший военный он очень дисциплинированный человек. Джон и Мари постоянно живут в садовом домике.

– Что ж, благодарю вас. Констебль, у вас нет вопросов к мистеру Бишопу?

– Никак нет, господин инспектор.

– Мистер Бишоп, предупредите домочадцев, что завтра все остаются дома.

– Но как же так? А моя работа?

– Пропустите один день, у вас траур, на работе поймут. Вы свободны, мистер Бишоп.

Артур тяжело поднялся, кивнул на прощание и вышел из комнаты. Инспектор задумчиво смотрел в окно, в сад, где уже сгустилась темнота. Пару минут стояла тишина, и было слышно тихое тиканье висящих на стене часов.

– Что ж, мы немного нового узнали, надо признать. Подведем итог.

В момент убийства в доме было 8 человек: Артур с супругой Лили, его двоюродный племянник Питер, тетя Бетти, как говорит Артур, со своей верной гувернанткой Кетти, садовник Мистер Джон Хопкинс с супругой Мари, ну и этот молодой человек, друг Питера, доморощенный шпион Джек.

Стало быть, кто-то из них, один или с сообщником, или же с сообщниками и есть убийца. Но кто? И, черт побери, как???

Утро предыдущего дня.

– О, мои родственнички уже проголодались! – в столовую шумно ворвался Оливер. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина симпатичной внешности и веселым взглядом. Как бы обветренное лицо и морщины говорили о том, что он пережил немало приключений. Припухлость под глазами намекала на его неравнодушное отношение к алкоголю.

– Оливер, ты опять где-то шлялся ночью? – губы Артура слегка скривились. – Вроде уже не мальчик.

– Мой дорогой брат, я не шлялся, а мирно играл в карты с друзьями. Кстати, выиграл! Не всем же быть примерными семьянинами, как ты.

– Оливер, – в разговор вмешалась Лили, супруга Артура, – ты бы тоже мог стать семьянином. Почему ты не женишься?

– Милая Лили, да я б женился хоть завтра! Но на ком? Единственная порядочная женщина в Англии это ты. А тебя умыкнул мой братец. Если он разведется, я сразу женюсь на тебе!

– Снова глупости, как маленький ей Богу…

В столовой было тепло и вкусно пахло свежей выпечкой. Уют был еще заметней в контрасте с мелким дождиком, моросившим за окном.

– Кушать подано, – в столовую вошла Мари, домохозяйка и кухарка семейства Бишоп. В руках она держала фарфоровое блюдо с овсяной кашей. На столе уже стояли тарелки и блюдца с маслом и джемом.

– А где ж остальные? Где Питер и Джек? Что насчет Бетти и Кетти? – Мари оглядела присутствующих.