Любовь Нохрина - Призраки урочища страха

– Алеша? – удивился Николай Иванович, – Этого просто на может быть. Он очень, очень талантлив и умен. В бизнесе, в финансах ему равного найти трудно. Но, как все талантливые люди, он рассеян в быту, деньги для него – пустой звук. Корысти, расчета в нем нет совсем.

Башир Омарович улыбнулся: «В первый раз слышу о рассеянном, добром и благородном финансисте»

Николай Иванович хрипло и невесело рассмеялся: «Бизнес для Алеши просто ряд теоретических задач, которые он решает ярко, красиво и оригинально. А уж внедрение этих решений, то есть черновая и грязная работа-это уж моя функция. Вот такой семейный конгломерат. Нет, об Алеше вы забудьте. Он очень любит мою дочь. Она росла одиноким, несчастным и брошенным ребенком. Этот брак – большая удача для Зиночки. Уж поверьте, я это знаю точно. Нервозность сделала этого человека неожиданно болтливым и суетливым.

– Его могут просто использовать, – с язвительной насмешкой заметил подполковник.

– Это невозможно, – сухо и резко парировал банкир, – Алеша недоверчив, умен, у него крайне ограниченный круг общения и, кроме того, он очень проницателен. Этот вопрос закрыт. Я ему больше себя верю.

Башир Омарович пожал плечами: «Я поеду».

– Не хотите остаться до утра?

– Нет, подумав, – сказал подполковник, – Я поеду. Мне пора.

– Как хотите. – Взгляд Николая Ивановича снова стал колючим и жестким? «Помните, что я сказал у Гирина. Я с вас с живого кожу сниму, если с ними что-нибудь случится. Все остается в силе.

– Не пугай» – грубо отрубил Баширов. Он вышел. Его никто не провожал. Из открытой дверцы машин помахал рукой верный Сашка. Подполковник шел к нему, чувствуя упрямо упертый в спину чужой взгляд. Возле машины он быстро обернулся. На втором этаже дрогнули розовые занавески, темная фигура отшатнулась от освещенного окна.

– Да, – задумчиво протянул Баширов, – Дела.

Машина выехала за ворота. Некоторое время они молчали… Быстро темнело.

– Чего он хочет? – не выдержал Сашка, вглядываясь в несущуюся навстречу темноту.

– Боится, – коротко ответил Баширов.

– Большие деньги, большие проблемы, – философски заметил Сашка, – А Вы-то ему зачем, своих мало?

– Тут случай другой. Я бы на его месте поселился в Крестах в комфортабельной одиночке или еще лучше в карцере.

Сашка присвистнул: «Заказали?»

– Что-то вроде этого, – смял разговор подполковник.

Нежелание начальника разговаривать шофер расценил по-своему, хотел обидеться, но, взглянув искоса на его почерневшее лицо, обычно веселое и добродушное, замолчал. Приехали поздно ночью. От ужина Башир Омарович отказался, всю ночь ворочался, вставал, курил. Вздыхал и только под утро, когда посветлело и порозовело за окнами, забылся тяжелым, не приносящим облегчения и забвения сном.

Башир Омарович Баширов, начальник Вальцовского РОВД, был сильно не в духе с самого утра. Она еще утра отметила, что у молодого начальника неприятности и явно не личного характера. Ей очень хотелось поговорить по душам и выяснить, в чем дело, но, увидев, как он расхаживал по кабинету, поглаживая седеющие виски кончиками твердых ногтей, как резко злобно ломал в пепельнице незажженную сигарету, она успела придать лицу сосредоточенное выражение, снисходительно улыбнулась и, немедленно выгнав из приемной всех посетителей, уставилась невидящими глазами в мерцающий экран компьютера. А сама краем уха внимательно слушала тяжелые шаги Башира Омаровича, готовая ринуться в бой по первому намеку.

Нет, Тамара Федоровна вовсе не была подхалимкой, и работа для нее не была последней надеждой на кусок хлеба. Она была очень обеспечена, и ее секретарской зарплаты не хватило бы ей даже на духи. Но по характеру она была авантюристка, жизнь без хорошей доли адреналина превратилась бы для нее в унылое и бесцветное существование. Близость к молодому, красивому умному мужчине приятно щекотала ей нервы и придавала пикантность ее жизни. Она умела жить чужими страстями и переживаниями, и сейчас от предвкушения чего-то необычного у нее волновалась кровь, и приятное возбуждение согревало ее напомаженное и напудренное немолодое тело.

Всем, кто заглядывал по какому-то делу в приемную, она только молча качала пышной головой, угрожающе выпячивая двойной подбородок. Потому в обычно шумной и людной приемной было тихо и пусто. Тамара Федоровна, представительная, всегда со вкусом и элегантно одетая дама в дорогих очках в золотистой оправе, была совсем не современной секретаршей. Ни молодостью, ни тем более фигурой модели она даже с сильной натяжкой похвастать не могла. Но начальник ценил в ней редкую преданность свей особе, ум, такт, потрясающую работоспособность. Кроме того, Тамара Федоровна возглавляла своего рода сыскное агентство, тайком от начальства поощряемое Баширом Омаровичем и морально, и материально. Имея многочисленных знакомых в самых отдаленных уголках и службах района, общительная, приветливая, всегда готовая прийти на помощь ближнему, будь то техничка из школы или банкир из частного банка, Тамара Федоровна тщательно собирала, классифицировала, анализировала и заносила в компьютер все сплетни Вальцовского района. Уверенный что дыма без огня не бывает, начальник Вальцовского РОВД с большим интересом относился к деятельности неутомимой секретарши, организовавшей сбор, обработку и анализ эксклюзивной информации. Потому и удивить его любыми происшествиями было непросто. Дача Тамары Федоровны, маленький двухэтажный домик с банькой на берегу лесного озера, тихая, уединенная, скрытая от любопытных глаз, была для Башира Омаровича местом встреч, которые хотел бы скрыть вездесущий и очень хитромудрый начальник милиции.

Сейчас же, сгорая от любопытства, она прислушивалась к тяжелым и нервным шагам за дверью. А Баширов думал о вчерашних встречах и разговорах, и еще стояли перед глазами изуродованные трупы с фотографий, искалеченная морда собаки и аккуратно вырезанная на лбу пентаграмма. И чудилось прагматичному материалисту и цинику Баширову, что играет с ним что-то черное и злое, сродни сатане, будто дохнуло могильным холодом. Ему вдруг стало казаться, что он чует даже еле слышный запах серы. Запах становился все сильнее, тихо дрогнула и стала медленно открываться дверь, устало скрипнул под невидимой подошвой половица, кто-то тяжело дышал, стоя за прикрытой дверью.

– Кто там? – жалко, по-бабьи взвизгнул Башир Омарович.

Сквозь открытую дверь робко протиснулась Тамара Федоровна. В руках она держал разнос с черной эмалированной чашечкой и кофейником. На крошечном тортике горели свечи.

– С днем рождения вас, Башир Омарович! – ласково пропела она.