Джеймс Чейз - Стучат, откройте дверь!

Ох, женщины, подумал Джонни, всегда с ними что-то не так! Но Мелани и правда сильно страдала от месячных. Значит, ему предстоит долгий, унылый, одинокий уик-энд.

– Ты, главное, не раскисай, милая, – мягко сказал он. – Конечно отложим. Это же не последнее воскресенье. Тебе чем-нибудь помочь?

– А чем? Приеду домой и лягу. Скоро отпустит.

– Еды привезти?

– Я что-нибудь закажу. А ты отдохни хорошенько, слышишь? Я позвоню, как все закончится, и тогда встретимся.

– Ага. Ну, береги себя. – И Джонни повесил трубку.

Прошелся по комнате, размышляя, чем будет заниматься до понедельника. Достал бумажник, пересчитал деньги. От получки осталось сто восемь долларов. Придется растянуть до пятницы. Он задумался. Неплохо бы прыгнуть в машину и рвануть на три сотни миль, к побережью. Снять комнату в мотеле, погулять возле моря… Но это недешево. Такой уик-энд ему не по карману. Массино может себе это позволить, у него полно денег. А Джонни Бьянда не может, у него денег нет.

Пожав плечами, он включил телевизор и равнодушно уставился в экран. Передавали какой-то бейсбольный матч.

Глядя на игру, он думал, как будет покачиваться под ногами палуба его лодки; как он будет подставлять лицо – все в соленых брызгах – жаркому солнцу.

«Потерпи, – сказал он себе. – Потерпи».

Вздрогнув, Джонни проснулся, взглянул на часы и расслабился. Половина седьмого… времени еще полно. Он посмотрел на лежавшую рядом Мелани. Во сне она тихонько похрапывала, пол-лица закрывали длинные черные волосы.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, Джонни потянулся к прикроватному столику, за пачкой сигарет. Чиркнул спичкой и с блаженством затянулся во все легкие.

Сегодня был тот самый день «Д»: двадцать девятое февраля. В десять утра они с Сэмми начнут собирать деньги. К трем дня у них будет полтораста тысяч баксов. Большой куш! И через восемнадцать часов, если хоть мало-мальски повезет, все эти деньги будут принадлежать Джонни. Будут надежно спрятаны в камере хранения на автовокзале.

Если хоть мало-мальски повезет.

Джонни коснулся медальона, покоившегося на его обнаженной груди. Вспомнил слова матери: «Пока носишь его, с тобой не случится настоящей беды».

Не шевелясь, он думал, как быстро пролетели эти несколько дней. В понедельник он таскался с Берни, встречался с людьми, выслушивал их болтовню, высматривал новые места для «одноруких бандитов». К великому изумлению Берни, в первый день Джонни поставил автоматы на пять новых точек. Массино, как всегда, сделал верный выбор. Почти все в городе были наслышаны о Джонни: знали, что он парень крутой, суровый и ловко управляется с пистолетом. Входя в какое-нибудь кафе, он шел прямиком к хозяину и спокойно говорил, что неплохо бы поставить здесь игровой автомат. С ним никто не спорил.

За четыре дня автоматы появились в восемнадцати новых точках, и даже Энди не скрывал радости.

Теперь же наступило двадцать девятое. Осталось в последний раз собрать деньги, а потом с головой нырнуть в мир «одноруких бандитов». А Берни выйдет из игры. За эти четыре дня он не раз говорил Джонни, что работа не так уж плоха. Джонни, в отличие от Берни, имел впечатляющую репутацию: он видел, что Берни никто не уважает, и все думал, как он столько лет продержался на этом месте.

Глядя в потолок, Джонни стряхнул с сигареты столбик пепла и с облегчением подумал: хорошо, что он не волнуется, не нервничает. Потом подумал о деньгах: сто пятьдесят тысяч! Главное, поспокойнее с «однорукими бандитами», звезд с неба не хватать – так, чтобы через два года уйти на покой. Два года он подождет, но не дольше.

Первый год будет вкалывать как положено. Может, даже выйдет на тот пресловутый один процент. Но потом прикрутит фитилек, притворится, что потерял хватку. Само собой, Массино и Энди подыщут на это место парня помоложе. А Джонни отправится восвояси, в точности как Берни.

Мелани зашевелилась, потом приподнялась и сонно спросила:

– Сварить кофе, зай?

– Всему свое время.

Потушив окурок, он потянулся к ней, провел ладонью по ее груди. Мелани задышала чуть чаще.

Потом, когда они завтракали, Джонни непринужденно сказал:

– Сегодня вечером заеду, милая. Сходим к Луиджи.

Мелани, увлеченная блинчиками с сиропом, кивнула:

– Хорошо, Джонни.

Он не знал, как продолжить разговор. Проклятье! Ведь ничего сложного: просто скажи ей полуправду. Она купится на что угодно. Да, скажи ей полуправду.

– Милая, сегодня вечером мне нужно поработать, – наконец произнес он, разрезая блинчик. – Ты меня слушаешь?

Мелани подняла взгляд. По ее подбородку тонкой струйкой стекал сироп.

– Слушаю.

– Это дело никак не связано с боссом, и он был бы против. Я заработаю кое-какие деньги, но Массино не должен об этом узнать.

Джонни умолк и посмотрел на Мелани. Она внимательно слушала, и в черных глазах ее уже зарождалась паника. Мелани до ужаса боялась Массино, и ей очень не нравилось, что Джонни на него работает.

– Беспокоиться не о чем, – мягко продолжил он. – Знаешь, что такое алиби?

Отложив нож и вилку, она кивнула.

– Мне понадобится алиби, детка, и ты мне с этим поможешь. Значит, слушай: сегодня вечером мы поужинаем у Луиджи, потом приедем сюда. Я оставлю машину у подъезда. Около полуночи отойду на полчасика, все сделаю и вернусь. Если будут спрашивать, скажешь, что после ужина я никуда не уходил. Поняла?

Утратив интерес к еде, Мелани поставила локти на стол и зарылась лицом в ладони. Дурной знак.

– Что у тебя за дело? – спросила она.

Джонни тоже потерял аппетит. Оттолкнув тарелку, он закурил.

– Тебе, милая, не нужно этого знать. Дело как дело. Твоя задача – сказать, что всю ночь мы были вместе. И я ни на секунду отсюда не выходил. Договорились? Конечно, если кто-то будет спрашивать.

– А кто будет спрашивать? – В глупых черных глазах читался испуг.

– Скорее всего, никто, милая. – Джонни через силу улыбнулся. – А может, легавые. Может, и сам Массино.

Мелани вздрогнула:

– Мне проблемы не нужны, Джонни. Нет… не проси.

Отодвинув стул, Джонни поднялся на ноги. Зная Мелани, он ожидал подобной реакции. Подошел к окну и глянул вниз, на медленную вереницу автомобилей. Он был уверен: Мелани сделает все как надо, но ее нужно уговорить.

Выдержав долгую паузу, он вернулся за стол.

– Я никогда тебя ни о чем не просил, верно? Ни разу. Смотри, сколько я для тебя сделал. Квартира, мебель, подарки всякие… И ни разу не просил мне помочь. А теперь прошу. Поверь, это очень важно.

Мелани не сводила с него глаз.

– То есть нужно сказать, что ты всю ночь был у меня и никуда не уходил? Только и всего?

– Именно. Скажешь, что мы поужинали у Луиджи, вернулись сюда и я был у тебя до восьми утра. Ясно? Никуда не уходил с десяти вечера до восьми утра.